звонка, дверь ему открыла старуха, даже не спросившая, кто он и к кому пришел. Вспомнив напутствие Еровшина о напоре и уверенности, Николай приказал старухе:
– Стоять!
Старуха обернулась и с интересом посмотрела на Николая.
– Скоков Георгий Иванович, он же Гога, Гоша, Юрий, Егор, здесь проживает?
– Гоша здесь. Но к нему лучше завтра зайдите.
– Причина?
– Пьет он. Последние года три не пил, а вот сорвался.
– Приведем в норму, – пообещал Николай и скорее приказал, чем попросил: – Проводите меня до его комнаты.
Уверенность и напор произвели впечатление на старуху. Она довела Николая до комнаты Гоги. В коридоре шел ремонт, приходилось не идти, а пробираться между бочками с побелкой, ведрами, вынесенной из комнат мебелью.
Николай вошел в комнату Гоги не постучав. Напор и уверенность – снова напомнил он себе. Сейчас Гога, конечно, удивится, начнет расспрашивать: кто, да что, да почему? Он ему скажет: поехали, по дороге разберемся. Но план Николая начал рушиться с первых же секунд. Гога сидел за столом и пил пиво. Он осмотрел Николая, тот осмотрел Гогу и подумал: из-за чего такой сыр-бор? Не гигант, не красавец, не моложав. Гога жестом пригласил Николая к столу и налил ему водки.
– Я пиво, – сказал Николай.
– Потом, – сказал Гога.
Николай выпил водки, Гога налил ему пива. Николай выпил пива.
– Гоша, – Гога протянул Николаю руку.
– Николай.
Они пожали друг другу руки. Гога налил пива себе и Николаю. Выпили. Закусили очищенной таранью.
– Редкая по нынешним временам рыба, – заметил Николай.
– Согласен. Как погода?
– С утра был дождь, но для этого времени года достаточно тепло.
– Что происходит в мире?
– Стабильности нет. Террористы захватили самолет компании Эр-Франс.
– Нехорошо. Террор – не метод борьбы. Ты кто?
– Я Николай, муж Антонины, которая подруга Катерины и Людмилы. В общем, я один мужик на трех баб.
– Не много на одного?
– Не в том смысле. Ведь и мебель перевозить, и тяжелый груз, и ремонт всякий – все на мне. Я не то чтобы жалуюсь, но еще один мужик мне в помощь не помешал бы.
– Зачем ты приехал? – поинтересовался Гога.
– За тобой. Поехали к Катерине.
– Почему она не приехала?
– Почему-почему? По кочану. Телефон у тебя не работает. Дома ты или нет – неизвестно. Ну приехала бы она. Она гордая, ты гордый. Разругались бы вдрызг. А так сядем за стол переговоров. Рядом подруги, они подтвердят.
– Что она меня обманула?
– Она тебя не обманула, – вздохнул Николай, налил себе водки, выпил и продолжил: – Ты или глуховат, или глуповат.
– Пока никто мне об этом не говорил. Так чего же я не расслышал или не понял?
– Передаю со слов Катерины. Я на пикнике не был.
– Не был, – подтвердил Гога.
– Она тебе сказала: Гоша, я ведь не та, за кого ты меня принимаешь. Было такое?
– Да, – подумав, снова подтвердил Гога.
– А ты ответил: конечно, ты не работница, а крупный руководитель промышленности? Это было?
– Пожалуй, было, – согласился Гога. – Я еще сказал: ты еще и депутат, может?
– Да, – ответил Николай, – Моссовета. Но на следующих выборах не исключено, что ее выберут и выше.
– Понятно, – буркнул Гога. – Для нее социальный статус выше, чем личный статус.
– Я не знаю, что такое статус. Но я знаю этих девок с восемнадцати лет. Повезло одной Антонине, моей супруге.
– В чем?
– В том, что она вышла замуж, что у нее семья, дети, замечательный муж.
– Это ты?
– Да, я, – подтвердил Николай. – А Людке и Катьке не повезло. Катька влюбилась, но один подлец бросил ее, потому что узнал, что она лимитчица и простая работница. Она влюбилась в тебя и испугалась, что ты ее бросишь, потому что она директор и депутат.
– Для меня это не имеет никакого значения. Но почему она не сказала мне все прямо и открыто?
– Она тебе сказала, ты не понял.
– Могла повторить, чтобы не попадать в двусмысленную ситуацию.
– Я ей тоже об этом сказал. Она мне говорит: Коля, когда? Он то меня в постель тащит, то в командировку уезжает, то, только я собираюсь рассказать, Сашка приходит.
– Некая правда в этом есть, – согласился Гога. – И что же делать?
– Поедем.
– А как я сохраню лицо? – спросил Гога.
– Побреешься.
– Я не об этом. Как я ей все объясню? Где я был целую неделю?
– А ты не объясняй. Да тебя и спрашивать никто ни о чем не будет.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Тогда – едем. Я только переоденусь.
Гога надел белую сорочку, темный костюм и стал завязывать галстук. Пальцы его не очень слушались.
– Завяжи мне галстук, – попросил Гога.
– Я не умею, – признался Николай. – Мне сын завязывает.
– Научу, – пообещал Гога и со второй попытки завязал галстук.
Они вышли на улицу.
– Не считаешь ли ты, что мы немного нетрезвые? – спросил Гога.
– Очень немного, – ответил Николай.
– Предлагаю прогуляться и протрезветь.
– Предложение принято.
Они пошли в сторону Садового кольца, но Николая качнуло.
– Я сегодня слишком много взял на грудь, – объяснил Николай.
– Предлагаю такси.
– Предложение принято.
Гога довольно быстро поймал такси.
Когда в квартире раздался звонок, подруги сидели на кухне. Катерина попросила Людмилу:
– Открой!
Но дверь открыла Александра.
– С возвращением! – сказала она.
– Спасибо, – ответил Гога и подхватил пошатнувшегося Николая.
