– Так что, у тебя с Петровым полный разрыв? – вернулась к разговору Людмила.
– Полный, – подтвердила Катерина.
– Значит, ты совсем одна теперь?
– Значит, так, – подтвердила Катерина.
– Тебе надо изменить обстановку, – решила Людмила. – Режиссер выехал на натуру в Таллинн. Они там Германию снимают. Мой Еровшин едет их консультировать. У меня есть пять отгулов, плюс суббота и воскресенье, так что мы с Еровшиным туда махнем. Поедем? С новыми людьми познакомишься.
– Некогда, – вздохнула Катерина. – А как ты разведешь своего Еровшина и своего режиссера?
– Как-нибудь, – отмахнулась Людмила.
К вечеру стало прохладно. Катерина накинула кофточку, попрощалась с Николаем и Антониной. Людмила осталась ночевать.
– Оставайся и ты, – попросила Антонина. – Завтра еще целый свободный день. На речку сходим.
– Не могу. Я уже месяц квартиру не убирала, не стирала, да и еду надо готовить на неделю.
– Тебя проводить? – спросил Николай.
– Не надо.
Катерина посмотрела расписание электричек, до станции быстрым шагом она доходила за шесть минут. Ровно за семь минут до прихода электрички она вышла с дачи.
В вагоне было немного припозднившихся пассажиров. Сидели одинокие женщины – пожилые, средних лет. Сидели, поглядывая в окна, или читали толстые, потрепанные книги. Одна пожилая пара молча играла в карты. Молодая пара целовалась. Пара предавалась этому занятию с удовольствием, а девушка, гордая своей смелостью, после каждого поцелуя с вызовом поглядывала на одиноких женщин.
На остановке в вагон вошел мужчина в кожаной куртке и застиранных до белизны джинсах.
– Здравствуйте, – произнес он. Пассажиры подняли головы и промолчали. Ответила одна старушка:
– Здравствуй, милый.
Наверное, она была расположена поговорить, но мужчина уже прошел. Катерина смотрела не на мужчину, а на женщин, как они прореагируют, – вошел ведь одинокий, можно попробовать знакомство завязать. Интеллигентная девушка в очках читала иностранную многостраничную газету. Она мельком глянула на вошедшего и снова зашелестела газетой. Для нее вошедший был простоват, да и староват наверное.
Женщина под пятьдесят осмотрела его и отвернулась к окну: слишком молод для нее, мужчине было под сорок или слегка за сорок.
Катерина отложила блокнот и осмотрела вошедшего внимательно, по своей давней привычке попыталась определить профессию. Она выделила руки с худощавыми нервными пальцами в белых отметинах давних шрамов, которые остаются на руках людей, работающих с металлом. Кожаная коричневая куртка была довольно потрепанной, из толстой, прочной кожи, такие носили летчики по многу лет, потом их донашивали сыновья. Может быть, из демобилизованных офицеров, подумала она. После последнего сокращения армии сотни тысяч офицеров осваивали рабочие профессии, и у нее на комбинате такие работали. Работали хорошо, правда, иногда загуливали. Из офицеров, решила она. Офицеры женятся рано, наверное, у него взрослые дети. Мужчина приблизился, Катерина отвернулась. И вдруг она почувствовала, что он остановился рядом. Почувствовала по едва уловимому запаху хорошего одеколона, коньяка и кожи.
– Не помешаю? – спросил мужчина.
Приятный баритон, отметила Катерина, спокойный голос уверенного в себе человека.
– Нет, – произнесла она.
Мужчина сел напротив нее. Катерина опустила глаза и увидела нечищеные ботинки. Перейду в другой вагон, решила она.
– Я сам терпеть не могу грязной обуви, – вдруг сказал мужчина.
– Мне нет никакого дела до вашей обуви. – Катерина была резка – она решила прекратить этот разговор.
– Разумеется, – подтвердил мужчина. – Но вам это неприятно.
Она решила ответить: «Да, неприятно», но почему-то спросила:
– С чего это вы взяли?
– У вас это на лице написано.
– А вы читаете по лицам?
– Да, как вы сами в этом убедились. Если не возражаете, могу почитать и дальше.
– Попробуйте, – согласилась Катерина. Этот человек ее забавлял. Почему бы и не поговорить – до Москвы еще двадцать минут.
– Вы не замужем, – продолжил мужчина.
– Это уже дешевый финт, – запротестовала Катерина.
– Почему?
– Если я не ношу обручального кольца, это еще ничего не значит.
– Даже если бы вы носили два обручальных кольца, вы все равно не замужем. У вас взгляд незамужней женщины.
– А разве незамужние женщины смотрят как-то по-особенному? – удивилась Катерина.
– Конечно, – подтвердил мужчина. – Они смотрят оценивающе. А так смотрят только милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины.
– А если я руководящий работник?
– Нет, вы работница, может быть, мастер, может быть, в последние годы вы стали двигаться по профсоюзной линии. Вас выдают руки. Работали или работаете на станке. Я в этом ничего зазорного не вижу. Я сам слесарь, правда экстра-класса. И в том, что вы не замужем, тоже нет ничего предосудительного. Я сам не женат.
– А вот это скорее говорит о ваших недостатках, чем о ваших достоинствах.
– Это ни о чем не говорит, – возразил мужчина. – Мне лично просто не повезло.
– Она, конечно, была стерва? – предположила Катерина.
– Нет, она была прекрасным человеком. Теперь она уже снова вышла замуж и счастлива.
– Значит, вы плохой человек?
– И я прекрасный человек. – Мужчина рассмеялся. – Вы знаете, у меня почти нет недостатков.
– А это? – Катерина щелкнула по воротничку своей кофточки.
– Это я люблю, – мужчина снова рассмеялся, – но только вне работы и под хорошую закуску. Я живу на проспекте Вернадского, недалеко Воронцовские пруды. Это прекрасно: сесть под березками…
– А вокруг гуляют дети, – вставила Катерина.
– Ни в коем случае, – заверил мужчина. – Мы выбираем места подальше от детей.
– Да и взрослым на это смотреть не очень приятно, – поморщилась Катерина.
– Ничего не вижу в этом плохого, – не согласился мужчина. – Никаких бутылок и банок мы после себя не оставляем. Просто это наше место. Я вас как-нибудь свезу туда. Мы там собираемся раз в неделю. У меня есть приятель. Он язвенник. Ему нельзя. Так он просто приходит посмотреть и порадоваться за нас. Селедочка иваси, малосольные огурчики, черный хлеб, посыпанный солью…
– Черт возьми, вы так вкусно рассказываете, что мне самой захотелось и хлеба с солью, и селедочки.
– Молодец, – похвалил мужчина. – Ты нашего профсоюза.
– А мы, по-моему, на «ты» еще не переходили.
– Так перейдем, – пообещал мужчина.
Электричка притормозила у московского перрона.
– Счастливо, – попрощалась Катерина и пошла к выходу.
Она уже была на перроне, но мужчины рядом не оказалось. То ли он затерялся в толпе, то ли спешил домой. Катерина пошла медленнее, раздумывая – оглянуться или нет. Ей вдруг захотелось, чтобы он шел рядом. Но его не было. Ну, не повезло, с сожалением подумала Катерина, и тут возле нее остановилось
