Через три дня Милейн только открыла дверь дома, как раздался звонок. Она взяла трубку и напряглась, услышав голос Криса.
— Что-нибудь случилось? С Эмбер все в порядке?
— Все в порядке. Послушай, ты говорила, что хочешь пригласить ее на несколько дней. Это еще в силе?
— Конечно, — не задумываясь выпалила Милейн. — Ты же знаешь.
— Видишь ли, у меня проблема. Может быть, ты мне поможешь?
Милейн никак не ожидала услышать что-либо подобное. Если она и знала о бывшем муже что-то определенное, то это его желание во что бы то ни стало обходиться без чужой помощи. Крис коротко обрисовал ей положение. Дела заставляли его на неделю покинуть Бишоп, а взять с собой Эмбер он не мог. Тогда он предложил дополнительную плату домоправительнице, если та приглядит за Эмбер, но миссис Маккинси не хотела связывать себя обязательствами.
— Просто не знаю, что делать. В это время года здесь некуда пристроить ребенка.
Милейн с горечью подумала, что, к несчастью для Криса, дети не домашние животные и их так легко не сбагришь с рук. Однако она ни слова не сказала ему, попеняв только на то, что Эмбер пропустит несколько дней в школе. Крис не видел в этом проблемы. Эмбер — умная девочка и быстро нагонит остальных.
Положив трубку, Милейн подумала, что Эмбер не будет в школе в самые важные первые дни, когда закладываются отношения между ребятами. Тем не менее она обрадовалась возможности провести какое- то время с малышкой.
Поскольку весь вечер Милейн приводила в порядок спальню для Эмбер, на работу она явилась, еле волоча ноги. К счастью, пациентов было немного, и она смогла подумать о том, что приготовит для девочки и что ей покажет.
Она представляла себе реакцию Эмбер на фотографию горной речки, которую повесила у нее в комнате. И тут в больницу приехал Тэннер. Милейн удивилась и не удивилась. Даже захваченная предстоящей встречей с девочкой, она не могла выкинуть из головы Тэннера и его слова о том, что он хочет жить собственной жизнью.
Сказано было неплохо, но она пока еще не знала, как отнестись к этому.
Солнце светило Тэннеру в затылок, золотя ему волосы, и на мгновение все перестало для нее существовать, кроме него. Она попыталась понять, что он ей говорит.
— Думаю, тебе надо об этом знать. Не хочу сказать, что обязательно должно что-то случиться, но некоторые тревожатся. — Он провел правой рукой по запястью левой, ненароком привлекая внимание Милейн к ссадине. — Тут было несколько несильных толчков, но эпицентр неподалеку. Несколько камешков сошло с мест.
Милейн старалась смотреть ему прямо в глаза, но ей мешало, что он опять в джинсах.
— Эту ссадину ты там заработал?
Тэннер посмотрел на свою руку.
— Эту? Не помню. Я хочу сказать, что Берт построил больницу в расчете на землетрясения, так что тебе не надо тревожиться. Земля попляшет-попляшет и успокоится.
Милейн и без него знала. Она только не понимала, зачем он приехал. Может быть, он тоже чувствовал, что они чего-то не досказали друг другу.
— Понятно.
— Я только… — Он помолчал, потому что под порывом ветра зашевелились бумаги на столе и Милейн пришлось придавить их книжкой. — Зима вот-вот наступит. Жаль, что мы не умеем по-настоящему предсказывать землетрясения. Если бы я знал, когда оно начнется, я бы увел людей с гор заранее.
— Ну при чем тут ты, Тэннер? Это же Калифорния. Здесь землетрясение — часть жизни.
— Знаю. — Тэннер закрыл дверь и заговорил, только когда вернулся к столу, за которым она сидела. — А ты неплохо тут все устроила.
Милейн кивнула, довольная его похвалой.
— Надеюсь. Хорошо, что успела, а то через несколько дней у меня не будет времени.
— Не будет времени?
— Крис должен куда-то уехать и попросил меня взять к себе Эмбер. Вчера готовила ее комнату.
У Тэннера потемнели глаза.
— Это ты предложила или он попросил?
— Он попросил, зная, что я не откажу.
— Не сомневаюсь. Он держит тебя на коротком поводке.
— Тэннер! Это тебя не касается.
— Конечно. Знаешь, мне пора на работу. Я уже сказал все, что был должен. — Он отступил от стола. — Новый ресторан открылся на Озерном бульваре. Владелец приглашал меня заглянуть к нему. Хочешь, поедем вместе? Там и поговорим.
Милейн не хотела ни о чем говорить. Но если не примет приглашения, Тэннер подумает, что она его избегает. Скоро приедет Эмбер, и между ними не должно остаться никаких недоговоренностей. Это единственная причина, почему она, подумав, согласилась.
Дурак, ругал себя Тэннер в ожидании Милейн. У тебя нет никакого права. Но и выбора, возможно, тоже нет.
В тот вечер он сказал ей, что может быть откровенным только с самим собой. Но он беспокоился о Милейн, мучился из-за нее.
Стоило ей войти в ресторан, и Тэннер сразу же почувствовал ее присутствие. Все мгновенно исчезло. Осталась только она, и он не думал ни о чем, кроме одного. Изо всех сил он желал, чтобы эта женщина снова вошла в его жизнь. Только он не знал, как это сделать.
— Здесь очень уютно, — сказала Милейн.
— Стараются. Большая конкуренция. В последнюю минуту у тебя ничего не случилось? Выехала вовремя?
Милейн сказала, что едва она стала запирать дверь, как явилась пожилая женщина.
— Я прочитала ей целую лекцию. Но тебе это наверняка неинтересно.
— Интересно. Я всегда думал, что медики работают не только с телом. Надо ведь понять, что происходит у человека внутри.
— Да, — проговорила Милейн, глядя ему прямо в глаза. — Я тоже так думаю. Но Крис никогда не говорил ничего похожего.
— Я не Крис.
— Знаю. Извини. Мне не надо было о нем вспоминать.
Тэннер пожал плечами.
— Не извиняйся. Ничего не поделаешь. Он ведь существует в твоей жизни.
Когда подошла официантка, он заказал себе пива, а Милейн предоставил выбирать белое вино по вкусу. Он хотел заняться меню, но потом решил отложить это и сначала поговорить с Милейн.
Женщина держалась уверенно. Наверное потому, что предвидела, о чем пойдет разговор. Начал Тэннер с того, что спросил, когда приезжает Эмбер.
— В четверг, — ответила она, и глаза ее засияли. — На целую неделю.
— И это будет часто повторяться?
— Часто? — Милейн нахмурилась. — Ты о чем?
— Крису нужно ездить…
— Не знаю. — Она поднесла к губам бокал. — Или он подыщет что-то для Эмбер, или будет привозить ее ко мне. Или — или…
Милейн замолчала, и Тэннер тоже заговорил не сразу, потому что она отвела глаза и он не знал, о чем она думает. Когда она вновь посмотрела на него, глаза у нее потемнели, и ему стало неприятно оттого, что он все понял. Он не желал это слышать.
Но она заговорила, и ему ничего не оставалось, как выслушать ее.
