разговор. — Я хочу, чтобы она получила больше, чем получил я. Ты ее возьмешь? Ты дашь ей то, чего я не могу?
Когда Эмбер спустилась вниз, Милейн предложила приготовить завтрак, но девочка попросила ее посидеть с ней на кухне, пока она сама поджарит оладьи. Воды она, естественно, перелила, но Милейн не сказала ни слова.
Она понимала, что должна рассказать Эмбер о разговоре с отцом, но не находила слов. Теперь она будет ее матерью не только для себя, но и для всего света.
И для Тэннера.
Надо ему сказать. А может быть, это не имеет для него значения? Они много чего сказали друг другу вечером и утром, но в их словах не было даже намека на общее будущее. Тэннер обвинил Криса в плохом отношении к дочери. Милейн пришла в ужас. Она хотела ему объяснить, а он даже слушать не стал. Крису, мол, нужна правда. В общем-то, оказалось, что Тэннер прав.
Она вспоминала слова Криса, как лучшую песню в своей жизни, но это ничего не меняло в ее отношениях с Тэннером.
— Не хочешь повидать Берта и Карол? — спросила Милейн у девочки. — Ты могла бы поблагодарить их за все, что они сделали для нас.
— А ты?
— Я тебя отвезу, но мне надо поговорить с Тэннером.
Эмбер помрачнела.
— А я? Я тоже хочу.
— Ты это сделаешь позже, — пообещала Милейн. — Нам надо поговорить о взрослых делах.
Милейн попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Все зависит от того, захочет ли Тэннер с ней разговаривать. Он ведь ни разу не сказал, что любит ее. И она ни разу не заглянула в себя настолько глубоко, чтобы понять, как относится к нему.
Недостаточно быть любовниками. Недостаточно, что он искал ее. В конце концов, это его работа.
Заставив себя поесть, Милейн позвонила Карол.
— Мне надо кое-куда поехать, — сказала она. — Не знаю, надолго ли.
— Зато я прекрасно знаю, куда тебе надо. Иначе ты бы не вылезла с твоими сломанными ребрами из дома. Кстати, когда Берт выходил из дома, машина Тэннера стояла на месте.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Причина, разделяющая тебя с ним, непреодолима?
— Не знаю. Возможно.
— Извини. Не беспокойся. Эмбер пробудет у меня столько, сколько тебе надо.
Милейн попросила девочку подняться наверх и взять вещи, которые они наденут. Ей очень хотелось принять душ, но совсем не было сил. Когда она влезла в брюки и свитер, ей показалось, что идея насчет поездки нереальна. Эмбер помогла ей надеть ботинки и подержала куртку.
— Никогда не буду ломать себе ребра, — заявила она. — И вообще ничего ломать не буду.
— Надеюсь. — Милейн собрала все силы и улыбнулась. — Веселого мало.
Опираясь на плечо девочки, она спустилась с крыльца, совершенно не представляя, как ей удастся сесть за руль. Одна радость — борясь с болью, она не могла думать о том, как и что скажет Тэннеру.
Открывая дверцу джипа, она услышала шум мотора. Это был Тэннер.
Милейн ждала. Ей показалось, что он очень долго не выходит из машины. Потом она увидела сверток у него в руках. Не глядя на нее, он направился к Эмбер.
— Ты уже встала? А я-то думал, ты будешь весь день спать.
— Нет. Мне нравится рано вставать. А ты спал?
— Немного, — сказал Тэннер, но Милейн сразу поняла, что он лжет. — Ты куда?
Эмбер ответила. Тэннер кивнул, но ничего не сказал, лишь торжественно вручил Эмбер сверток.
— Думаю, тебе пригодится. Можешь… можешь развернуть потом, если хочешь.
Но Эмбер уже разорвала бумагу и достала пару ярко-красных варежек. Тэннер кашлянул.
— Наверное, слишком маленькие. Но ты потеряла свои, и я решил… Примерь же.
Улыбаясь, Эмбер надела варежку.
— Здорово! — Она повернулась к Милейн и показала ей руку. — Красная. Совсем как те. А откуда ты знаешь мой размер? — спросила она Тэннера.
Тэннер в первый раз посмотрел на Милейн, но она не поняла, что он задумал.
— Я же помню, как держал тебя за руку. Ну вот и…
Тэннер присел на корточки и прижал к себе девочку. Милейн слышала его тяжелое дыхание и поняла, что он с трудом сдерживает слезы.
Забыв обо всем, Милейн подошла поближе к ним. Тэннер обнимал Эмбер и прятал лицо в ее волосах. Милейн видела, как он вздрагивает. Наконец он ласково отодвинул Эмбер от себя и поднялся.
— Я всем о тебе рассказываю. Какая ты храбрая.
— Да нет. Я очень боялась.
Тэннер коснулся пальцем щеки Эмбер.
— Мы все вчера боялись.
Эмбер кивнула и обняла Тэннера.
— Я совсем забыла о варежках. А как ты вспомнил?
— Как? Ну, лег, хотел заснуть и вспомнил, как ты вылезаешь из снега. У тебя были очень холодные руки.
— Ты их тер и дышал на них, пока не согрел.
— Да. Кажется, так. — Тэннер наклонился и чмокнул Эмбер в макушку. — Хорошо, что отыскал красные, правда? Мне нравятся на тебе красные варежки.
— Мне тоже.
Она подняла к нему лицо, и Тэннер поцеловал ее в лоб. Эмбер засмеялась и опять обняла его.
Еще минута, и она уже взбежала на крыльцо.
— Не уходи! Я только посмотрю, такие же они красные, как лыжи, или нет.
Тэннер глядел ей вслед.
Милейн в смятении стояла на месте, не в силах пошевелиться.
— Теперь ты понимаешь, да?
— Что?
— Что Эмбер сделала с моим сердцем.
Тэннер смотрел на нее в упор, но Милейн не отводила глаз. Он побрился, но выглядел таким же усталым. И еще он держал расстояние между ними, не разрешая ей приблизиться к нему.
— Я не думал. До вчерашнего вечера я даже представить не мог, что такое возможно.
— Зато теперь представляешь. Потому что…
— Что?
Она хотела сказать и не могла, а ведь это он в первую очередь должен знать, что Эмбер останется у нее. Он ни разу не сказал, что любит ее… И она не сказала ни разу.
— Я думала, ты еще спишь.
— Не мог заснуть. А ты куда собралась?
— К Карол. Эмбер хотела с ней повидаться.
— Что? У тебя сломаны три ребра, а ты собираешься к женщине, которая сама прекрасно может приехать к тебе. Говори правду.
— А ты что здесь делаешь? — ответила вопросом на вопрос Милейн. — Если не ошибаюсь, ты сказал, что нам нужно время, чтобы подумать.
— Подумали. Хватит.
Она не понимала его, но даже если понимала, то боялась поверить.
— Если ты хочешь опять начать наш старый спор об Эмбер, я не желаю ничего слышать. Поздно.
— Ты о чем?
— О том, что мне не надо расставаться с Эмбер. Утром мы говорили с Крисом, и он позволил мне
