преследователей.
— Чего бояться, если умеешь так драться! — сказала на бегу Лита, но Аллан в ответ только покачал головой.
— Не знаю, что делается! Ужасное место!.. Постоянные драки, суета, полнейшее безрассудство… Вот и я, как другие, начинаю вести себя так же неразумно! Скорее бы кончилась ссылка…
Они побежали, так как голоса были слышны теперь совсем близко. Преследователей, казалось, было человек десять.
Аллану послышался бычий рев Хары. При мысли об этом рыжем великане он сжался.
Они спустились по лесистому склону и вдруг оказались на берегу синего моря.
— Они загнали нас на восточное побережье, — простонал Аллан. — Дальше дороги нет! Мы у них у руках!
Лита остановилась. Казалось, она вдруг нашла решение.
— Нет, ты можешь идти, — с убежденностью сказала она. — Я останусь здесь, на берегу. Когда они меня увидят, то побегут ко мне. А ты сможешь скрыться в лесу.
— Но не могу же я вот так взять и уйти, отдав вас в руки Хары! — возразил Аллан.
— Почему же? Совсем неразумно оставаться тебе здесь для встречи с ним, не правда ли? Ты ведь знаешь, что он с тобой сделает!
Аллан в смущении кивнул головой.
— Да, неразумно, потому что вам лично это не сможет помочь — но даже если это и глупо, мне неприятно уходить…
— Уходи же! Уходи быстрее! — крикнула Лита, толкая его в сторону темного леса. — Они с минуты на минуту будут здесь.
Аллан Манн неохотно пошел к лесу и скрылся в зарослях. Он видел стоявшую на берегу Литу. Затем послышался топот бежавших преследователей.
Аллан смутно осознавал какой-то пробел в своих рассуждениях, какое-то несоответствие. Однако ему так и не удалось обнаружить в своем поведении что-либо неразумное. До вчерашнего дня он никогда не встречал эту девушку — она была безумной и приговоренной к пожизненной ссылке. И совершенно нерационально было бы подвергать себя опасности ради нее и подставлять себя под удары Хары-дикаря. И все же…
В кустах рядом с тем местом, где прятался Аллан, послышался невообразимый треск, и из них вылез неуклюжий приземистый человек. Тут же раздался победный рев Хары, увидевшего на берегу Литу. Не успела она пошевелиться, как он схватил ее за руку, вырвал у нее копье и отшвырнул его в сторону. В то же мгновение Аллан, забыв обо всем и чувствуя, как от нарастающего бешенства в его жилах закипает кровь, бросился к песчаному берегу.
— Отпусти ее! — закричал он и, потрясая дубиной, кинулся на Хару.
Рыжий великан повернулся, выпустил девушку и, когда Аллан собирался нанести ему сокрушительный удар, хватил своей палкой по его дубине с такой силой, что оружие Аллана разлетелось в щепки, а сам он упал спиной на песок.
— Так это ты? — проскрежетал Хара, выпустив из рук палку и сжав кулаки. — Давай, поднимайся! Уж на этот раз ты получишь по заслугам!
Какая-то страшная сила поставила Аллана на ноги и бросила на Хару.
Сквозь пелену, закрывавшую глаза, он увидел грубое багровое лицо. Когда туман рассеялся, Аллан ощутил резкую боль в руке. Он понял, что нанес Харе сильнейший удар кулаком в лицо.
Хара взвыл. Аллан принял удар, который чуть было его не сразил, и снова ринулся в атаку, хотя по его щекам струилась какая-то теплая жидкость.
Как только он занес было кулаки, чтобы оглушить Хару, что-то твердое, как камень, сильно ударило его в грудь, и берег, синее море, небо вихрем закружились у него перед глазами.
Спустя мгновение кружение исчезло, и он увидел злое лицо Хары, его поднятые кулаки, различил за ним других оборванцев, которые что-то кричали, глядя на них. И опять обжигающий спину песок напомнил ему о том, что его сбили с ног. Хара тормошил его, чтобы поднять для новой схватки.
Аллан ткнул рукой в красную пелену, в центре которой плясала физиономия Хары. Что-то застилало его глаза и мешало ясно видеть, но ему показалось, что лицо Хары заливает кровь.
От удара по голове он упал на колени, но тут же вскочил и принялся работать кулаками. Наряду с гневом, во взгляде Хары появилось изумление, он попятился, а Аллан, не помня себя, все наносил и наносил удары.
Силы его скоро иссякли. Но он опять приготовился к бою, выбросив кулаки на уровне пояса. Ощущая град посыпавшихся на его голову ударов, Аллан вдруг услышал сдавленный крик и увидел мертвенно- бледного Хару, лежащего на боку.
Тотчас ему показалось, что сверкающий песок вздыбился и хлестнул его по лицу. Как будто издалека до него доносились вопли людей и крик Литы.
Он ощутил, как ее руки подхватывают его, как они вытирают ему лицо… ее руки…
Внезапно ее руки стали сильными и грубыми. Он открыл глаза и вместо Литы увидел склонившегося над ним охранника в белом.
Аллан осмотрелся. Вместо морского берега он увидел интерьер небольшой летательной машины. Различил спину пилота, сидевшего в носовой части самолета, и услышал доносившийся снаружи рев моторов.
— Наконец-то очнулся! — сказал охранник. — Полчаса пролежал без сознания.
— Где… почему?..
— Не помнишь? — продолжал охранник. — Неудивительно, когда мы прилетели, ты как раз потерял сознание. Понимаешь, тебя наказали лишь на один день. Мы за тобой вернулись и увидели, что ты занят выяснением отношений с каким-то идиотом. Но мы тебя все же забрали. Сейчас мы уже подлетаем к Городу 72.
Ошеломленный Аллан Манн встал на ноги.
— А Лита! Где же Лита?
Охранник вытаращил глаза.
— Ты имеешь в виду ту безумную девчонку? Так она, естественно, там осталась. Она ведь будет там пожизненно. Ну и скандал же она учинила, должен заметить, когда мы забирали тебя.
— Но я не хочу оставлять там Литу! — закричал Аллан. — Я не хочу с ней расставаться, понятно?
— Не хочешь с ней расставаться? — повторил оторопевший охранник. — Послушай, да ведь ты потерял разум! Будешь продолжать в том же духе, снова отправим на остров. И, клянусь тебе, уж на этот раз больше, чем на день!
Аллан взглянул на него, прищурившись.
— Вы хотите сказать, что я веду себя довольно неразумно и меня сошлют на остров… навечно?
— Еще как сошлют! — заверил охранник. — На этот раз тебе крупно повезло, что отделался лишь одним днем!
Аллан Манн не произнес больше ни слова, пока они не достигли пункта назначения и он не предстал перед Начальником.
Начальник посмотрел на его распухшее лицо и усмехнулся.
— Итак, — сказал он, — всего один день пребывания на острове, кажется, показал вам, что значит жить неразумно.
— Да, показал, — ответил Аллан.
— Я рад, — продолжал Начальник. — Теперь вы понимаете, что, посылая вас туда, я преследовал лишь одну цель: избавить вас от безумных мыслей.
Аллан кивнул головой.
— Возмущаться тем, что вы делаете для того, чтобы меня вылечить и помочь, было бы с моей стороны самым неразумным на свете поступком, не так ли?
Довольный Начальник расплылся в улыбке.
— Так-так, мой мальчик. Это было бы безумием высшей степени.
— Я так и думал, — прошептал Аллан Манн все тем же смиренным голосом. И замахнулся кулаком…
