— Что ж, миссис Бенедикт, — произнес он наконец размеренно и холодно. — Я вас не задерживаю.
—
2
Женщина, впустившая Дейва в дом, уставилась на него так, словно не ожидала столь явного приглашения убираться. По совести сказать, он и сам от себя такого не ожидал. Успех его дела зависит от того, согласится ли Грейс Бенедикт на его предложение. Она не должна уезжать, не выслушав его. Дейв ей не позволит.
Огромные зеленые глаза моргнули раз, другой… Дейв понял, что Грейс из последних сил сдерживает слезы, и мысленно выругался. Он не думал, что будет так тяжело. Ему редко приходилось иметь дело с людьми — обычно Дэвид Бертон лишь подписывал чеки, а проблемы с «человеческим фактором» утрясали его адвокаты.
Давным-давно он отказался от человеческих чувств. Отгородился от мира никчемных неудачников, с которыми ему приходилось иметь дело, глухой непроницаемой стеной. Слишком жив был в памяти Дейва пример родителей, их жалкого полунищенского существования, наполненного самоотверженными заботами о чужих — и чаще всего неблагодарных — людях. Дейв знал, что унаследовал родительские гены: он может стать таким же слюнтяем, как отец и мать, — если позволит себе расслабиться. Вот почему много лет он закалял свое сердце, приучая его к непроницаемости и холодному равнодушию.
Губы у Грейс задрожали — и Дейв ощутил непрошеный укол сострадания. Сам не понимая почему, он не мог оторвать глаз от ее вздрагивающих губ. Грейс закусила губу и торопливо зашагала прочь — а он все смотрел ей вслед, не в силах понять, почему горе какой-то жалкой неудачницы всколыхнуло в нем непривычные чувства.
Она исчезла в глубине дома. Дейв недоуменно нахмурился — ему-то казалось, что Грейс побежит в спальню собирать чемоданы. В особняках богачей спальни обыкновенно расположены на втором этаже. Туда ведут внушительные лестницы — точь-в-точь как та, что сейчас у него перед глазами: широкая, сверкающая мрамором и позолотой, устланная пушистым восточным ковром, чьи глубокие тона контрастируют с блеском навощенного паркета.
Быть может, миссис Бенедикт мчится к задней двери, чтобы прыгнуть в машину и раствориться в тумане? Не лучше ли пойти следом? Дейв не собирался обращаться к частным сыщикам, чтобы разыскивать упрямицу, предпочитающую скорее броситься в пасть льву, чем провести ночь с ним под одной крышей.
— Плевать мне на то, что вы предпочитаете, леди! — пробормотал он и, шумно ступая, поспешил за ней.
Скоро Дейв понял, что первое предположение его было неверным — из-за поворота коридора доносились голоса. Два женских голоса. Один — взволнованный и расстроенный — несомненно принадлежал зеленоглазой миссис Бенедикт; в другом звучала материнская забота.
— Грейси, милая, куда же мы поедем? Ты же знаешь, система отопления в моей новой квартире будет готова только в начале февраля.
Почти через две недели! Нельзя же в такой холод жить в неотапливаемом доме!
- Тогда поедем в гостиницу! — со слезами в голосе воскликнула Грейс.
- А деньги? — Наступило молчание; затем послышался тяжелый вздох. — Сама знаешь, пытаясь спасти твое дело, мы потеряли и мои… — Женщина умолкла, не окончив фразы.
- Тетя Хетти, что же нам делать?.. — простонала миссис Бенедикт.
Дейв услышал все, что хотел. Итак, ехать маленькой миссис Недотроге попросту некуда. Волей- неволей придется остаться, как бы это ее не… А, черт, да с какой стати «бессердечному стервятнику» беспокоиться о чьих-то переживаниях?!
Свернув, он оказался на пороге огромной сверкающей белизной кухни. Единственными цветными пятнами здесь были две женщины за белоснежным столом, да еще тарелка с сандвичами и пакетик картофельных чипсов.
Хорошенькое перепачканное сажей личико миссис Бенедикт пылало гневным румянцем. У пожилой женщины лицо было обветренное, словно она много времени проводила на воздухе, фланелевая рубашка, джинсы и небрежно подстриженные волосы придавали ей довольно необычный вид. Чувствовалось, что леди с характером… Тут Дейв сообразил, что она начинает ему нравиться, и немедленно разозлился на себя. Что с ним такое? Он же не собирается заводить с этими женщинами дружбу! Они могут быть ему полезны. На время. Только и всего.
Должно быть, женщины услышали его шаги — или заметили черную тень на кухонном пороге. Обе обернулись: миссис Бенедикт смерила его гневным взглядом, на лице пожилой дамы отразилось смущение. Теперь Дейв заметил, что они похожи — очевидно родственницы. Старшей явно за шестьдесят, но фигура у нее ладная и подтянутая, словно у молодой девушки. Лицо с тонкими острыми чертами некрасиво, но дышит умом и добротой, а большие зеленые глаза — точь-в-точь как у Грейс — придают ему особое очарование.
— Располагайтесь, где пожелаете, — сухо предложила миссис Бенедикт, — Мы уедем, как только соберем вещи.
— Благодарю вас, — мягко отозвался Дейв.
Он уже понял, что эта леди — крепкий орешек и угрозами ее не возьмешь. Придется пустить в ход дипломатические способности. Сказать по правде, Дейву Бертону редко приходилось прибегать к дипломатии — обычно разорившиеся бизнесмены упрашивали его купить их обанкротившиеся предприятия. Но в предстоящем деле ему так или иначе понадобится дипломатия — и сейчас самое время потренироваться.
— Не надо меня благодарить, — фыркнула она. — Если помните, это ваш дом.
— Помню, — кивнул он. — А кто эта… милая леди? — И он сверкнул в сторону пожилой женщины тщательно рассчитанной белозубой улыбкой.
Миссис Бенедикт плотно сжала губы, давая понять, что думает о его актерских способностях. Может быть, в бизнесе она ничего и не смыслит, но дурой ее не назовешь.
Наступило короткое напряженное молчание; затем старшая из женщин смущенно представилась:
— Я Хетти Рэндалл, тетя Грейс. — От смущения щеки ее раскраснелись, почти сравнявшись цветом с фланелевой рубашкой. — Я переселилась к Грейс после того, как… как ей пришлось распустить прислугу. Чтобы помочь ей привести дом в порядок… для нового владельца.
Еще одна добрая самаритянка, скривив губы, подумал Дейв. Из тех, что всю жизнь хлопочут о других, а о себе и не думают. Чем-то она напоминает его мать, умершую много лет назад, когда Дейв был еще мальчишкой. До сих пор больно вспоминать, как…
Стоп-стоп, о чем это он думает? Не распускайся, Бертон! Кашлянув, Дейв снова нацепил на лицо улыбку.
— Как поживаете, миссис Рэндалл?
— Мисс, — поправила она. — Можете называть меня старой девой или, по новой моде, деловой женщиной — как вам больше нравится.
— Ая- мистер Стервятник. Или Волшебник. — Он склонил голову в легком поклоне. — Как вам больше нравится.
— Волшебник? — саркастически откликнулась Грейс. — Превращаете чужой трудовой пот в свои денежки?
Усилием воли Дейв сохранил на лице безмятежную улыбку.
— Нет, миссис Бенедикт. Превращаю мусор в золото.
— Именно. И забираете это золото себе!
Дейв сжал губы и принялся мысленно считать до десяти.
- Возьмем, к примеру, вашу фирму, — заговорил он, старательно выдерживая непринужденно-
