полотенце на плечи и уселся на пол напротив нее.
– Да нет, на самом деле ничего смешного. Это нервы. Все из-за этой ссоры... идиотской. Никогда бы не подумала, что он сможет так орать на меня. Всегда был веселый, а тут вдруг... – с тяжелым вздохом сказала она.
По этим обрывкам Энди смог ясно представить себе картину: они поссорились – он и она. И наверняка из-за пустяка. Просто поцапались, потому что каждый пытался что-то свое доказать другому. Это случается сплошь и рядом – мелочь, которую мы сами раздуваем до размеров трагедии. И она теперь скитается под дождем, чтобы помучить его. Так поступают все женщины, потому что им просто не хватает логики, чтобы что-то доказать мужчине.
– Бывает, – закивал Энди с усмешкой. – И это не так страшно, как кажется. Если он любит тебя, а ты любишь его...
Он понимал, что несет банальщину, но ничего другого ему в голову в этот момент не пришло.
– Он меня не любит, – кисло заявила она. – Иначе не позволил бы уйти в грозу. И не стал бы еще язвить вдогонку. Он меня не любит, вот и все.
– Ну... это ты спешишь с выводами. Поверь мне. У всех бывают свои заскоки. Завтра все будет выглядеть иначе. Вот увидишь. Вы оба поймете, что были неправы, и решите все начать сначала, как будто и не было этой идиотской ссоры. Потому что ваша любовь друг к другу сильнее раздоров. Ведь наверняка вы поссорились из-за чепухи?
Она не ответила. Отвела глаза в сторону и задумалась. И Энди понял, что ему сейчас лучше помолчать. Она все равно будет твердить свое. Но завтра все это пройдет. Завтра она проснется со свежей головой, поплачет и побежит к тому, которого сегодня так ненавидит. И, возможно, Энди никогда больше не увидит ее.
От этой мысли ему почему-то стало очень неуютно.
– Хочешь чаю? – спросил он, чтобы отвлечь ее от раздумий. – Тебе не помешает выпить чего-то горячего, согреться. Небось, долго пришлось мокнуть?
– Не знаю, но согреться не помешает, – на миг оживилась она, но тут же снова скисла. – А ты все же добрый, пытаешься успокоить меня. Только ты зря стараешься. Я знаю, что у меня с ним ничего не получится. Это все, конец. Я никогда к нему не вернусь, никогда!
Она выпалила последнюю фразу с такой страстной горечью, что заставила Энди с завистью подумать о том мужчине, который заставляет ее так гореть. В этом ее «никогда» было столько противоречий, столько невинной лжи, на которую способна только любящая женщина.
Никакой это не конец, милая, это только начало, подумал Энди с тоской и направился в кухню.
– А хочешь, я тебе помогу приготовить чай? – услышал он за спиной ее вкрадчивый голос.
– А ты сама этого хочешь? Или просто пытаешься быть хорошей девочкой? – спросил он, обернувшись.
– Хочу. Я люблю возиться на кухне. И я не такая уж плохая.
– Верю. Что ж, если тебе действительно хочется повозиться на кухне, – вперед! Я, признаться, не большой любитель этого занятия.
Он и не подозревал, какой опасностью ему грозит ее присутствие на тесной кухне. Она оказалась так близко, что у Энди снова на миг разбежались глаза. От нее пахло свежестью дождя, смешанной с ванилью и, кажется, миндалем. И этот запах так манил, что он с трудом удержался от желания притянуть ее к себе и вдохнуть этот дурманящий аромат поглубже. И вообще ему показалось, что от нее исходят какие-то излучения, из-за которых в его голове мелькают все эти непозволительные фантазии.
– Итак, какой чай мадемуазель предпочитает: черный, зеленый, травяной? – спросил он, пытаясь освободиться от навязчивого, ставшего единственным в этот момент желания, – держать эту русалку в руках.
Она подкатила свои синие глаза и задумалась.
– А что, если мы смешаем все три? – наконец выдала она.
Теперь задумался он: а можно ли будет это пить?
– Давай попробуем. Произведем эксперимент. А ты, похоже, любительница экспериментов? – спросил он.
– Ненавижу застой. А еще ненавижу, когда мужчина считает, что женщина должна бегать за ним, как собачка. В такие моменты мне хочется все перевернуть вверх тормашками и послать к черту, – сказала она, нахмурившись.
Энди снова усмехнулся: Что, по-видимому, эта малышка совсем недавно так и сделала, чем наверняка взбесила своего дружка.
Пока он наполнял чайник и ставил его на огонь, она заботливо вымыла грязные чашки, громоздившиеся в раковине. Потом принялась шарить глазами по полкам, выставляя на стойку один за другим пакеты чая.
– А ты живешь тут один и сам себе готовишь? – как бы невзначай спросила она.
– Да, а что?
– Да ничего. Просто любопытно.
– У меня запасов еды на две недели. Я вообще обычно сам себе готовлю. Люблю домашнюю еду, хоть и не очень люблю готовить.
– Одинокие мужчины обычно готовить не любят, – заключила она. – А ты давно здесь? Тебе не скучно одному?
Энди пожал плечами.
– Всякое бывает. Первые три дня не было, а вот в последние три стало. А тут вдруг появилась ты... – Он не знал, зачем сказал ей это.
– И что? – спросила она.
– Не знаю... Ты веселая.
– Неправда, никакая я не веселая. Сейчас, по крайней мере, мне совсем не весело. – Она вздохнула так, будто у нее на груди лежал стопудовый валун.
– Это пройдет, это только сегодня. А вообще у тебя веселый нрав.
– Откуда ты знаешь?
– По твоим губам. Их уголки смотрят вверх, готовы в любой момент превратиться в улыбку. И поверь мне, завтра в твоей жизни все наладится. Завтра вы снова будете вместе. Все простите друг другу и забудете.
Она покачала головой.
– Ты очень добрый, но ничего не понимаешь. Здесь другое. Он просто меня не любит...
Энди не мог представить себе, как можно не любить такого ангела, но спорить не стал. Они снова стояли так близко друг к другу, что ему пришлось взмолиться ко всем известным ему богам, чтобы удержаться от желания прикоснуться к ней.
Судя по цвету ее кожи, напоминающей смесь сливок с малиновым сиропом, она пробыла здесь всего пару дней. Успела только подрумяниться. И хорошо. Ей, с ее длинными русыми волосами, загар совсем не к лицу. Она из тех девушек, которые хороши без всяких премудростей.
– И ты долго еще собираешься здесь скучать? – снова спросила она.
– Не знаю. Все зависит от скуки. Если слишком заест, могу уехать даже завтра.
Чайник издал свисток.
– Вода закипела, так что теперь я займусь делом, а ты можешь отдыхать, – распорядилась она деловито.
Энди рассмеялся.
– Можно подумать, я перетрудился.
Но она бесцеремонно отодвинула его от кухонной стойки и принялась заваривать чай: бросила в заварочный чайник по щепотке чая из каждого пакетика, залила кипяток и торжественно накрыла крышкой.
– Готово. Теперь нужно подождать минут пять, пока он заварится. А ты, если делать нечего, можешь пока принести чашки в гостиную, – последовало ее очередное распоряжение.
Энди кивнул и был только рад подчиниться ее приказу. Находиться на тесной кухне рядом с
