волос, и, весело блестя глазами, снова уставилась на него.
– Просто хотела видеть? Не верю.
– Не веришь – и не надо. Главное, что ты здесь, и я очень рада. Ты сюда добрался в первый раз, а вот мы увидели тебя еще в первый день приезда. Правда, кто-то из местных сказал, что ты «куку», и мы побаивались к тебе подходить.
Это «мы» было не самым приятным звуком для ушей Энди. Даже «куку» он пережил гораздо легче. Но все же ее признание казалось забавным: она знала о его существовании еще до прихода в его дом. Это объясняло многое, но не все.
– Как интересно! Выходит, я за неделю успел стать местной легендой. И за мной водится репутация «куку». А теперь? Теперь выяснилось, что я не «куку»? Или все же «куку»? Признайся, тебя вчера специально за этим ко мне подослали?
Она откинула назад голову и снова залилась смехом. По тому, как она весело и беззаботно хохочет, Энди мог заключить только одно: они помирились.
– Не знаю, «куку» ты или нет, но ты добрый, – сказала она, как только перестала смеяться.
А потом произошло то, чего Энди меньше всего ожидал. Она наклонилась, и он, замерший от удивления, ощутил на своей щеке прикосновение ее губ. Теплое, откровенное.
И все. Потом она улыбнулась, резко вскочила на ноги и исчезла.
Энди сидел, не в силах шелохнуться. Щека, к которой только что прикоснулись ее мягкие, теплые губы, горела. И было непонятно, куда и зачем она пропала.
Наконец он нашел в себе силы, чтобы обернуться. Но было бы намного лучше, если бы он этого не делал, потому что мог бы жить себе дальше, и не ведая, что от ревности может так скрутить.
Он увидел молодого мужчину в соломенной шляпе и ярких плавках, стоящего на некотором расстоянии. И увидел, как она подбежала к этому мужчине. И как мужчина снял с головы свою шляпу и напялил ей на голову. А она расхохоталась...
Большего Энди увидеть не смог. Он вскочил с песка и, не отряхивая его с шортов, зашагал к скалам.
– Значит, это он виноват в том, что ты сегодня такая счастливая?
– Отстань, Одиль, совсем не он.
– Будешь мне рассказывать. Я же вижу...
– Ничего ты не видишь.
– Если это правда, то я рада.
– Ты такая глупая, Одиль, и шутки у тебя глупые. Мы с Пьером помирились, и поэтому я счастлива. Теперь у нас все будет хорошо.
– Как в сказке. Так хорошо, что вы поженитесь. И у Пьера появится третья жена.
– А ты завидуешь?
– Нет, я беспокоюсь за тебя, Астрид. Ты не знаешь Пьера. Мы вчера с Николя целый час бегали по пляжу под дождем, искали тебя. А Пьер сидел у телевизора и спокойно попивал мартини. А сегодня опять запудрил тебе голову. Другое дело – наш сосед.
– Что ты заладила: сосед, сосед... Ты же говорила раньше, что он «куку»?
– Но я не знала, что он окажется таким симпатичным «куку». А теперь знаю даже, что ты в него влюбилась. Только ты пока об этом не знаешь и думаешь, глупышка, что любишь Пьера.
– Ох, Одиль, и до чего же ты все хитроумно заплела. Нужен мне твой «куку». Если хочешь, бери его себе. Или ты хочешь моего Пьера? Признайся? Ты просто завидуешь или хочешь отбить его у меня?
Она перестала бегать по комнате. Остановилась и сверкнула на подругу глазами. Почему она снова хочет их с Пьером разлучить? И при чем здесь этот англичанин? Да, он хорош собой: высокий, крепкий. У него зеленые с золотистыми крапинками добрые глаза, светлые волосы... Но это ничего не значит, потому что у нее есть Пьер, которого она не променяет ни на кого. Даже на такого, как этот английский джентльмен, – благородного и симпатичного.
Она снова забегала по комнате, сбрасывая на кровать свои развешанные по стульям вещи. Потом распахнула шкаф и принялась вываливать на кровать его содержимое.
– Ах, думай, что хочешь, Астрид, но от Пьера лучше держаться подальше. Опасный он. Если честно, мне бы хотелось, чтобы ты нашла себе другого мужчину.
– Мне другой не нужен. Если он нужен тебе – вперед!
Одиль надоело бегать за ней по комнате, и она уселась на кровать, поджав под себя ноги.
– Что ж, Астрид, как ни печально это осознавать, но у тебя явно не все дома. – Она покрутила пальцем у виска. – И то, что ты собираешься сделать, подтверждает это. Очень жаль, что я ничем не могу помочь.
– А никто тебя об этом и не просит! – дерзко бросила Астрид и принялась хаотично заталкивать вещи в чемодан.
– И куда, если не секрет, он тебя увозит? Ты хоть знаешь, куда едешь? – не отставала Одиль.
– Мне все равно. Главное, что мы вместе и он меня любит.
Одиль прикрыла ладошкой рот.
– Я молчу. В любом случае, если понадобится помощь, звони, ладно?
– Ладно.
Астрид набила чемодан и, придавив его коленом, стала затягивать молнию. Чемодан был переполнен и не закрывался. Одиль заметила ее муки и тоже подналегла на чемодан. Он закрылся, и подруги наконец встретились глазами.
– Ласточка готова к полету. Оперилась, – вздохнула Одиль. – Только не порастеряй перышки.
– Не волнуйся, я сильная, – ответила Астрид.
И в следующую секунду, повиснув на плече подруги, разрыдалась.
Энди проснулся посреди ночи, боясь спугнуть чудесный сон.
Нет, он не видел себя в этом сне на дне моря в окружении прелестных русалок. В его сне не было ни морского дна, ни даже той, единственной знакомой ему русалки, которая вчера обожгла его щеку поцелуем и ушла к тому, кто владел ее сердцем. И даже если Энди завидовал тому мужчине, даже если его мучила всю дорогу назад слепая ревность, этот сон напомнил ему о чем-то глубже и серьезнее, чем поцелуи самых очаровательных женщин.
Ему приснился город – экзотический, древний, своенравный. Далекий, но необыкновенно близкий его сердцу, заставивший его когда-то поверить в то, что жизнь можно прожить совсем не так, как принято в его стране, – без глупой соревновательности и враждебной конкуренции, без показухи, пафоса и ложной уверенности в завтрашнем дне, без всех тех внешних богатств, которые только разворовывают внутренние. Одним словом, Энди приснился город его юношеской мечты, куда он собирался однажды вернуться навсегда.
Но прошли годы, и он не только забыл вернуться, но и забыл о самом городе. Как и его друзья по колледжу, с которыми он когда-то путешествовал по этому чудесному городу, он быстро расстался с юностью, быстро оброс суетой и впрягся в колесо привычной жизни. Как все, забыл о своей мечте.
Но этой ночью чудесный город сам явился к нему и напомнил о том, что таилось на дне его души.
Энди лежал с открытыми глазами, смотрел в темное пространство комнаты и видел милые обшарпанные кварталы, старые закопченные храмы, снующий в разные стороны пестрый народ, приветливые улыбки красавиц со слегка раскосыми глазами... А над всей этой суетой – бледно-синее небо, откуда кричали вороны и периодически доносился рокот самолетов, оставляющих после себя клубящиеся шлейфы. Были еще горы, которые опоясывали город, а за ними были еще горы, которые подпирали своими снежными головами небо.
И все было таким ярким и живым... Все было на своих местах, и не хватало там только его, Энди.
Но что ему теперь мешает там быть?
До утра он так и не смог больше сомкнуть глаз, а как только дождался рассвета, даже не позавтракав, сел в машину и помчался в соседний городок. Он знал, что ему предстоит сейчас выслушать от Кайла...
Что?! – скажет он. Ты рехнулся или только прикидываешься? Думаешь, я один смогу потянуть твою
