— Черт, он был прав, — пробурчала она себе под нос. — В этой роще без фонарика придется идти на ощупь.
Но обратного пути нет, продолжала она мысленно подкачивать свою обмякшую самоуверенность. Если она вернется к Жан-Полю, это будет означать, что она отныне позволяет ему контролировать каждый ее шаг. Она попадет в ловушку. Мужчинам нравится, когда женщины зависят от них и нуждаются в их помощи. Но Лесли пока еще не нашла того мужчину, которому она готова доверить свои слабости.
Итак, вперед!
Первые шаги были истинной мукой. Она шла, сначала стопой ощупывая землю, и только потом решаясь сделать шаг. Кочек и впадин под ногами оказалось в сто раз больше, чем когда она шла через рощу с Жан-Полем при свете дня.
Лесли чертыхалась, молилась, но шла, то поднимаясь на кочки, то спускаясь в ямки. И с каждым шагом у нее это получалось смелее и увереннее.
Так она прошла приблизительно треть рощи, когда неожиданно из-за ее спины выстрелил луч фонарика и принялся гулять по стволам пальм. Наконец-то она не одна в этой мрачной роще! То ли ее молитвы, то ли проклятия были услышаны.
Лесли остановилась у пальмы и стала ждать появления несущего свет.
Нет, у нее и в мыслях не было, что в этом райском уголке Земли кому-то захочется обидеть ее.
Дождавшись, пока луч перестал гулять и выпрямился, Лесли вышла ему навстречу.
— Вы? — услышала она удивленный вопрос из темноты, которая продолжала частично окутывать фигуру мужчины.
Лесли узнала его.
— Я.
— Что вы делаете здесь одна? — последовал еще более удивленный вопрос.
— Пытаюсь добраться до дома. И, похоже, с вашей помощью это будет намного проще.
— Понятно. Что ж, прошу присоединиться к моему свету. Только почему вы одна?
— Потому что я одна, — ответила Лесли.
Они медленно продолжили путь рядом, ступая на освещенную лучом ухабистую землю. Лесли заметила, что он говорил на хорошем английском со странным акцентом.
— Простите, — тихим голосом сказал он. — Это был бестактный вопрос.
— Совсем нет. Это был естественный вопрос. Меня удивляет только одно: как вы узнали меня? — Лесли пришлось поднять голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Вы тоже узнали меня. — Ему пришлось слегка наклониться к ее лицу, чтобы увидеть, как блестят ее глаза. — Признаться, еще в ресторане мне показалось, что мы с вами где-то встречались.
Мне тоже, подумала Лесли. И наверняка это было в моих снах.
— У меня, видимо, слишком банальная внешность, — сказала она. — Легко перепутать с кем-то.
— Я бы сказал, наоборот, слишком необычная для американки. Вы ведь американка?
— Да. А вы?
Наконец она узнает, в какой стране так мило коверкают ее родной язык.
— А я турок, — ответил он. Лесли остановилась.
— Турок? Вы из Турции?
Он тоже остановился напротив нее и направил луч под ноги.
— Да. А почему вас это удивляет?
— Не знаю… Просто…
Держи эмоции под контролем, Лесли, сурово наказала она себе. Не вздумай делать ему комплименты.
— Я не похож на турка, вы хотите сказать? По-вашему, турок должен быть коротконогим, мускулистым, бритоголовым дикарем, размахивающим кривой саблей?
Лесли захихикала и вспомнила, что еще в ресторане заметила его необычный цвет волос. Они были почти пепельными, коротко подстриженными и ухоженными. Да, перед ней стоял светловолосый турок.
— По правде говоря, не очень похожи… — смущенно ответила она. — Я все же подозреваю, что вы метис.
— Ошибаетесь. Я чистокровный турок и ничего с этим поделать не могу.
Лесли рассмеялась.
— И не нужно.
Они снова пошли через рощу, и Лесли заметила, что огни особняка, в котором находилась ее комната, сияли теперь совсем близко.
— Мы приближаемся к моему дому, — сказала она.
— И к моему тоже, — ответил он.
Неужели он успел поселиться по соседству с ней и Жан-Полем? Помнится, на этаже была еще одна комната. Нужно выяснить это, пока не произошло недоразумение. Хотя… Может, с недоразумения и начинаются самые серьезные любовные романы.
— Вы тоже живете в этом особняке? — спросила она.
— Да. Я долго искал, обошел две гостиницы и десяток домов, пока не нашел то, что хотел. Здесь красиво и очень тихо.
— Значит, мы соседи.
Наконец они оказались на освещенной площадке перед домом. Он погасил фонарик, и Лесли поймала на себе его взгляд. Тот же печальный взгляд, который он поспешил украсить милой улыбкой. Лесли ответила на его улыбку, и ей показалось, что эти обмены улыбками похожи на тайные диалоги между ними.
У лестницы он пропустил ее вперед и стал подниматься следом.
— Боюсь, что без вас я до сих пор блуждала бы где-то посреди рощи. Спасибо, что поделились со мной светом, — прощебетала она, как только они поднялись на террасу.
— Думаю, что это мне нужно благодарить судьбу за то, что она послала мне спутницу по дороге домой, — ответил он.
От его слов Лесли стало на миг не по себе. Он произнес слова «судьба», «спутница» и «дорога домой». И как красив он был при оранжевом свете фонаря на террасе! Ей показалось, что сейчас он протянет к ней руки и скажет: «Наконец мы нашли друг друга».
Но он только проводил ее до двери ее комнаты и протянул одну руку.
— Меня зовут Фатих.
— А меня Лесли.
Не сводя с него глаз, она подала ему свою руку. Он нежно пожал ее и быстро отпустил.
— До завтра, — сказала она тихо.
— До завтра, — ответил он, печально улыбнулся и прошел к двери своей комнаты.
Лесли открыла дверь, стараясь не глядеть в сторону. Потом сдержанно вошла, включила свет. Но стоило ей скрыться за дверью, как она бросилась к кровати и с разбегу шлепнулась на нее.
Господи! Невероятно! Этот мужчина! Этот великолепный мужчина! Это он! И как он смотрел на нее! Как нежно пожал руку! Сдержанный и благородный! В его серо-голубых глазах было столько… Наверняка ему грустно оттого, что он предчувствует любовь. Ах, поскорее бы, поскорее бы он понял, что встретил женщину, которую, если однажды прижмет к себе, никогда больше не захочет выпустить из объятий.
Она перевернулась на живот, обняла руками подушку, прижалась к ней щекой, закрыла глаза… и увидела себя в сильных руках восточного красавца.
— Фатих, — почти беззвучно прошептала она. — Какое поэтичное имя… Похоже на шелест лепестков опадающей розы…
И Лесли мягко провалилась в сон.
Проснулась Лесли, когда солнечные лучи, пробиваясь сквозь косматые кроны кокосовых пальм, смешными чудовищами плясали по стенам и потолку.
Где я? Она обвела взглядом комнату. Слава богу, не на Гавайях. Из груди вырвался вздох, и, выпустив из объятий подушку, она перевернулась на спину. И, слава богу, в ее жизни осталось совсем немного
