Один страшный день

Павлик. Ма-ам! Вот парашют!

Аня (мягко). Павлик, не надо с ногами на мягкое кресло: испачкаешь.

Галина Васильевна. Но почему ты не дала телеграмму?

Аня (секунду озадаченно молчит). Знаешь, Галочка… откровенно говоря… мне это как-то в голову не пришло.

Галина Васильевна. Аня! А ведь я совершенно случайно в городе оказалась. Я сегодня должна была в поход с ребятами уйти.

Аня. А Сережа?

Павлик снова забирается на кресло.

Галина Васильевна. А Сережа… (Смотрит на Павлика.) Он действительно мне кресло испортит.

Павлик прыгает.

Аня. Павлик, не надо с ногами на кресло: испортишь. (Галине Васильевне.) Так где же Сережа?

Галина Васильевна. Сережа в район уехал.

Аня. Да-а! Действительно, это было легкомысленно с моей стороны: не дать телеграмму. (Меняет тон.) А знаешь, мой Володя тоже уехал. На конференцию в ГДР.

Павлик (Даше). На, прыгай! Ох, здорово!

Даша с зонтом забирается на кресло.

Павлик уходит в кухню.

Аня. Ну, как ты находишь моих двойняшек. Подросли? Даша, не надо с ногами на кресло.

Павлик (из кухни). Дашк!.. Иди сюда!

Даша спрыгивает с кресла и уходит в кухню.

Галина Васильевна. Подросли-то подросли… Только почему они у тебя так странно воспитаны?

Аня. Галочка, я же не педагог, я химик. Между прочим, я их потому с собой взяла, что у нас домработница заболела. Надо ей дать немножко отдохнуть.

Галина Васильевна. А что с ней?

Аня. Нервное истощение.

Принимается распаковывать чемодан. Галина Васильевна прохаживается по комнате и молчит. В кухне Павлик забирает у Даши зонт.

Павлик. Дай! Я еще выше прыгну! (Забирается на край кухонного стола.) Дашк!.. Гляди! (Падает со стола и громко ревет.)

Обе женщины бегут в кухню.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Снова кухня в квартире Козловых и Панкратовых. Ваня в трусах и майке сидит за столом Анфисы Петровны и уплетает щи. Надежда Леонидовна и Сева, сидя друг против друга, пьют чай. Лица у обоих холодные, бесстрастные. Анфиса Петровна поднимает с пола перепачканную одежду внука.

Анфиса Петровна. Вон как изгваздал! Тебе и дела мало, а бабушка чисть да стирай! Чисть да стирай!

Ваня (бурчит, глядя в тарелку). А я и в грязном могу ходить. Я не стиляга какой-нибудь.

Анфиса Петровна (передразнивая). «В грязном ходить»! «В грязном ходить»! (Берет с полки щетку и выходит в переднюю.)

Надежда Леонидовна встает из-за стола, берет испачканные Севины брюки. Поджав губы, она демонстративно разглядывает их, вытягивает то одну штанину, то другую.

Сева (немного смущенно). Вообще… я их сам могу почистить…

Надежда Леонидовна молчит.

Анфиса Петровна (в дверях). Леонидовна, тут их нельзя чистить. Надо во двор идти. А то мы всю квартиру испакостим.

Надежда Леонидовна (разглядывает штаны). Да. Надо во двор идти.

Анфиса Петровна. Глину да тину эту самую еще можно отчистить, а уж ягоды не отстирать. В химчистку сдавать придется.

Надежда Леонидовна. Да. Придется.

Анфиса Петровна. Опять деньги платить!

Надежда Леонидовна. Придется платить.

Пауза.

Анфиса Петровна. Что ж делать-то будем, Леонидовна? А?

Надежда Леонидовна (отчеканивает). Терпеть, Анфиса Петровна.

Пауза.

Анфиса Петровна. Леонидовна! А может, пойти завтра в школу да поклониться? Может, простят их в последний раз?

Надежда Леонидовна молчит.

Леонидовна, а я ведь дело говорю! Пойдем завтра в школу к директору, скажем: так,