Но кем же был этот Грамши? Антонио Грамши, итальянец, родившийся в 1891 году на Сардинии, в 1911 году стал членом Социалистической партии, несколько позже перешел в Коммунистическую партию, получил в 1922 году членство в Исполнительном комитете Коминтерна, в 1924 году стал депутатом и в 1926 генеральным секретарем итальянской компартии. Запрет партии привел к интернированию Грамши на острове Утика, где он написал тридцать три так называемые «Тюремные тетради», постепенное распространение которых произошло уже после его смерти (25 апреля 1937 года). Однако большое влияние на стратегию левых и левоэкстремистских групп в Италии и не только их они получили только после 1945 года. «Тюремные тетради» — это результат мыслей Грамши о причинах неудачи левых партий в Италии двадцатых годов. Он поставил в них два принципиальных вопроса:
1. Почему сознание людей не соответствует их классовому самосознанию?
2. Почему верхние классы (меньшинство) могут господствовать над нижними классами (большинство)?
Из этих вопросов Грамши получает новое определение понятия идеологии, которое представляет собой исходный пункт того различия, который он делает между политическим и гражданским обществами. Под понятием «гражданское общество» Грамши охватывает как культуру, религию и мораль, так и их юридическое, корпоративное и организационное воплощение. Для него государство не ограничено политическим аппаратом. Государство правит благодаря своему авторитарному политическому силовому полю, однако, одновременно оно опирается на интеллектуальные, этические, традиционные ценности, которые одобряет, и с которыми согласно большинство граждан. Это Грамши обозначает как культурную власть государства. В противоположность Марксу, который ограничивает гражданское общество чисто экономическим базисом, в пределах которого борются друг с другом владельцы предприятий и рабочие, Грамши видит в гражданском обществе объединенные культурные, умственные и душевные основы, на которых основывается общее согласие (consensus social).
Большая трансформация коммунистов в Италии исходила из правильной констатации, что захват политической власти никогда не может удаться, если не захватить заранее культурные основы. Политическая революция всегда готовится в духе, путем продолжительного идеологического развития в рамках гражданского общества. Чтобы новое политическое послание смогло прочно обосноваться (деятельность партии), сначала нужно оказать влияние на образ мыслей и поведение внутри гражданского общества (метаполитическая или культурная деятельность). Политическое большинство опирается сначала на культурное, т. е. на идеологическое большинство. Для Грамши роль органически думающих интеллектуалов (в отличие от застывших интеллектуалов системы) состоит в настойчивом усилии завоевать то идеологическое большинство, которое сможет произвести захват политического большинства. Грамши предлагает образование так называемого авангарда духа, как основы для будущего авангарда политической партии. Органически думающие интеллектуалы преследуют цель вызвать переворот господствующих ценностей, чтобы получить возможность реализовать свои собственные воззрения. Следовательно, эти усилия должны завоевать обширное влияние, т. е. происходить на всех культурных уровнях, в поэзии, театре, народной музыке, кино, изобразительном искусстве, прессе и других областях.
Как уже неоднократно подчеркивалось[17], метаполитическая стратегия основывается на ясном понимании того, что профессиональная политика стала бесполезной, а именно по трем причинам, которые хорошо известны политологам и социологам. Во-первых, так как понимаемая в обычном смысле политика стала неприятным театром, причем усердная болтовня исполнителей давно потеряла свою убедительную силу; во-вторых, так как управляющие обществом решения сегодня в большинстве случаев имеют техно-экономическую и административную природу; в- третьих, так как мы ставим своей целью то, чтобы распространить такую систему ценностей, которая будет действовать длительное время, возможно, охватит несколько конкурирующих друг с другом идеологий и — если она созреет — будет, вероятно, делать это в таком мире, где современные политические учреждения (государство в современном смысле слова) больше не будут управляющими инстанциями.
И это означает ничто иное, что наши идеи и ценности нужно будет находить в конце метаполитической борьбы у власти, т. е. во всех социальных функциях. Они тогда образуют основу — возможно, конкурирующих — идеологий и отдельных позиций перед жизнью. Из истории западных обществ нужно вынести следующий урок: решающая власть не на спусковых крючках винтовок, она не профессионально- политической природы; она — власть духовного или культурного вида.
Метаполитика, впрочем, действовала уже задолго до ее теоретического формулирования Грамши. История наших народов усеяна, так сказать, метаполитическими «воронками». Тут достаточно перечитать историю христианства, которое с известным успехом вело настоящую культурную войну против греко- римских, кельтских и германских ценностей между вторым и десятым столетиями. Историк Альбер Матье пишет: «Настоящие революции, а именно те, которые переворачивают не только политические формы и правящий персонал, но и коренным образом изменяют учреждения и передают собственность — эти революции проходят медленно и невидимо, прежде чем они выходят на свет. Французская революция, к примеру, была в течение столетия, если не больше в состоянии приближения!»[18] Скрытыми силами, которые подготавливали эту революцию, были интеллектуальные круги, салоны, а также ложи и клубы. Это они перед свержением королевской власти заложили духовные и идеологические основы противостоящей силы, можно сказать, антиобщества. Они подрывали фундамент политической власти, захватывая в свои руки инфраструктуру культурной власти. Они манипулировали потоком общественного мнения; они манипулировали «современными» идеями и присвоили себе, в конце концов, власть формировать общественное мнение согласно своим идеологическим нормам и философским воззрениям. Они породили молчаливое идеологическое большинство, которое внутри политического большинства заботилось о создании все большей смуты, так как оно все меньше могло выдерживать эту новую социокультурную ситуацию. Гийом Фай видит только в метаполитике единственную возможную стратегию: «С точки зрения исторической социологии будущее принадлежит тем, кто изобретает сегодня новые формы акции и мобилизации, не поддаваясь надеждам на успех в средствах массовой информации или на выборах, которые ни в коем случае не отказываются от политического, но все же пренебрегают профессионально-политическими гонками, которые высказывают свои убеждения, не обязуясь при этом ориентироваться на какой-либо партийно-политический центр. Они определенно на правильном пути: подобно тем интеллектуальным кругам восемнадцатого столетия, которые презирали общественные структуры Ancien régime, успешными, по всей вероятности, будут те политики, которые сегодня пренебрегают структурами профессионально-политического класса. Мы как раз не можем забывать, что и мы в данный момент находимся в «старом режиме»».
Первое метаполитическое воздействие наших идей уже нельзя не заметить. Мировоззренческие и культурные споры в Европе «больше не противопоставляют одних «левых» одним «правым». Они противопоставляют библеизм и неоязычество, космополитизм и укоренение в кровных связях, приверженцев и противников прав человека, «калифорнийцев» и «неоевропейцев». Представителей бывших «правых» и бывших «левых» можно найти в новых распределениях, которые перечеркивают старые профессионально- политические границы и более наполнены смыслом, чем традиционные идеологии. Они как раз и покинули сущность политического».[19] Метаполитика, кроме того, это попытка снова связать друг с другом политическое и религиозное, сущность мирского и священного. Мы должны снова включить в культурную и религиозную сферу специфические ценности индоевропейского мировоззрения (из всех периодов). Эти ценности не могут повлиять на политическую сферу иначе, чем глубоко и всесторонне. Как бы противоречиво это не казалось некоторым, но метаполитика, по сути, это возвращение к политическому через культурное.
«Семинар Туле»: партия духа
В то время, когда политические партии и группировки плодятся все больше, мы рассматривали в качестве веления времени создание партии духа — школы метаполитики. Эта новая мировоззренческая школа должна обосновать предстоящие культурные решения, из которых произойдут политические цели. В
