магнитолы. Спустя минут сорок Коляныч вернулся с куском картона, где было вписано мое имя. - Вперед, все двери нам открыты!
Дума внутри оказалась не столь внушительной, как она казалась в объективе телекамер и моем сознании. Я думал, что вокруг будет золото и колонны. Но нет, вполне обычная обстановка, в некоторых бизнес-центрах будет покруче. Я совершенно не ориентировался, куда мы идем - Коля почти бежал впереди, я догонял. Поэтому, когда мы вдруг остановились перед коричневой дверью, я мог бы поклясться, что обратной дороги не найду никогда. Коля приоткрыл дверь и засунул в нее голову. Вынырнув обратно, он распахнул передо мной дверь и зашел следом. В кабинете сидел отец Николая.
- Евгений! Как же я рад тебя видеть! - Радушно встретил он меня. - Ты как всегда вовремя. Прямо палочка-выручалочка. Нужны твои познания в Интернете. Я рассчитывал на Николая, но ты же понимаешь, у него одни гулянки на уме - я своего служебного автомобиля почти не вижу, на метро приходится добираться или просить подвезти, - отец Коли погрозил сыну пальцем. - Но к делу. Коля тебе рассказал, что нам нужно?
- Я так понял, хотите манипулировать общественным мнением.
- Не совсем. Скорее, его формировать. Мы, старики, мало что понимаем в этих новых технологиях. И хоть я в комитете по информационной политике, я больше рассчитываю на мнение и помощь специалистов, чем стараюсь что-то сделать сам. А отдавать это широкое поле противнику никак нельзя. Сегодня они пишут пасквили, а завтра что? Начнут собирать деньги на мятеж? Смешают с грязью самое святое, что у нас есть?
Я в этот момент задумался, что же в его понимании - самое святое? Счета в офшорных банках, что ли? Вряд ли речь о конституции и правах и свободах.
- Это я понимаю. Но чем мы будем располагать для работы? Коля говорил про какие-то семинары.
- Это самое интересное, Евгений. Статьи бюджета уже расписаны, поэтому проще всего будет протащить вашу работу по линии семинаров. Я посмотрел, цифры там достаточные для работы, но будет лучше, чтобы ты подготовил какое-то предложение, чтобы я мог вынести его на комитет и пробить перераспределение. Так что езжай, работай, как будет готово - высвистывай Кольку и пусть он тащит бумаги ко мне. За недельку справишься?
- Да за пару дней уложусь.
- Отлично, тогда пару дней тебе, пяток дней мне и в конце следующей недели сможем стартовать! По рукам?
- По рукам!
Мы ударили ладонями. Рукопожатие у отца Николая было сильное, горячее.
- А теперь к твоей проблеме. Я так понял, что какая-то сучка обокрала твоих партнеров и сбежала с деньгами, а все свалила на тебя?
Я покосился на Николая - эта версия отличалась от того, что я изложил ему. Коляныч яростно закивал головой.
- Да, вроде того, - согласился я.
- Не могу сказать, что я знаю этих людей, но я договорился, чтобы мне устроили с ними встречу. Уверен, что мы сможем найти общий язык. Так что ты не беспокойся по своей проблеме. Главное сейчас - работа по тому, что мы обсудили. Чем раньше начнем, тем лучше будет результат, тем быстрее сможем получить новое финансирование.
Я улыбнулся. Сказать здесь было нечего. Я продал душу, чтобы решить свои проблемы. В любом случае ситуация сейчас такова, что торговать мне кроме своей души больше нечем. Аудиенция на этом была окончена. Коля провел меня в местную столовую, чтобы я подивился ценам на уровне городской столовки и качеству пищи при этом. Мы пообедали, но я уже в голове прикидывал план, как сделать то, о чем просил отец Николая. Так что я плохо слушал то, что говорит мне Коля, кивая головой в ответ на его реплики.
Уже в доме я развернул работу с биржами фрилансеров, набирая заявки на выполнение простой работы: комментирования блогов, распространения тем на форумах, создание твитов и откликов в социальных сетях. Цена за такую работу невелика. В некоторых случаях она может достигать рубля за размещение одной фразы, но когда речь идет о политике, то цены быстро растут. Я общался, помечал в экселевском файлике цены, потом искал новые способы распространения информации. Интересно было узнать, сколько стоят партизанские посты и инсайды у некоторых популярных блоггеров. Они почти всегда интересовались, какой стороне будут помогать. Большинство отказывалось от сотрудничества, но список понемногу пополнялся. На вторые сутки я уже мог составить карты манипуляции.
Это только кажется, что только пиши какую-то фигню про другого человека и его репутация упадет до нуля. Нет. Надо сначала сделать вброс - дать человеку, которому верит множество других людей, наводку на острую информацию. Если никто не соблазнится предложенной клюквой, то прибегнуть к помощи продажных блоггеров или человека с высокой репутацией и низкой моральной планкой.
После того, как вброс состоялся, ему нужно вылежаться. Можно поджигать фитиль и сразу, но лучше дать ему разгореться самому - иногда ничего не нужно делать и кому-то платить, офисный планктон любит жареные факты и начинает распространять такую информацию сам со скоростью нажатия кнопки репоста. Если же утка не взлетела, то ее надо поднять поддержкой общественности за оплату. Скучные факты только так и можно поднять. Иногда нужны сотни помощников для пиара определенной записи. Можно пользоваться и различными рекламными методиками. Но опять же все зависит от качества материала.
Когда огонь разгорелся, наступает следующий этап - надо поддерживать горение. Можно делать это, вбрасывая дополнительные факты. Или написать 'да, да, все именно так и было' от лица якобы свидетеля событий. Можно просто заниматься словесным линчеванием, рассчитывая, что за эмоциями разум читателя окончательно рассосется. И, конечно, любимая методика - это принять противную сторону, открыв войну против выложенного компромата. Но попытки доказать, что человек белый и пушистый, должны выглядеть так, чтобы возникали сомнения в искренности и достоверности этих слов и сведений.
Затем всплывает другой факт. Или в историю вводится третий человек, который оказывается связан с основной фигурой. Берется какое-то вполне невинное письмо от первого ко второму, под текст письма подгоняется очередной компромат. И едва пациент докажет общественности, что невиновен по первому случаю, как угодит в новую ловушку с дерьмом.
Я бы на месте пациентов вообще ничего не делал. Попытки доказать невиновность чаще всего доказывают эту виновность в глазах обычного человека лучше любых бумаг и свидетелей. Невиновные не оправдываются. Можно и просто сделать свою жизнь достоянием общественности, но мало кто готов пойти на такое - грешки, пусть и мелкие, есть у каждого.
Я свел нужные мне цифры в одну табличку и позвонил Николаю. Он в ответ сбросил мне мейл, на который я отправил раскладку. Через десять минут Коля прислал коррекцию, увеличив мои цены в десять раз, оставив количество работы тем же, и припиской 'не надо быть скромным'. Еще через час мне позвонил отец Николая, поблагодарив за работу и задав несколько дополнительных вопросов относительно конкретных персон. Я сказал, что с точки зрения технологии все равно кто будет пациентом. Просто чем медийнее фигура, тем авторитетнее придется придумывать факты.
Вечером в дом приехал Коля, за его плечом стояли уже знакомые мне Лана и Лиля. Коля с порога крикнул:
- Все на мази, Женька! Будем в золоте купаться! - И уже не мне. - Марта! Найди нам пару бутылок шампанского! У нас есть повод попраздновать!
На этот раз мы никуда не поехали, но девочки, кажется были не против. Все же даже разгульная жизнь должна иметь какие-то пределы. Мы немного разговорились, у
меня появилась возможность узнать собеседниц получше.
Лиля на самом деле была из Долгопрудного. Своими силами пробилась в престижный ВУЗ, но потом сделала ставку на ловлю женихов и учебу почти забросила, кочуя из академки на вечернее и обратно. Про свои успехи на любовном фронте она не распространялась, стараясь жаться поближе к Николаю. Тот особо на попытки девушки внимания не обращал, но все же выделял ее по сравнению с глуповатой Ланой. Несмотря на некоторую жеманность, взгляд у Лили был цепкий, стальной. В этой девушке чувствовался какой-то стержень, позволяющей ей добиваться своего, хоть и такими странными методами.
Лана же - типичная глупая подружка. Не слишком умная, на все готовая. Настоящая коренная москвичка, но не было в ней ни холености, ни особых умений. Только столичная надменность в квадрате.
