- Не хочу, - оборвал я.
- Я имела в виду по бокалу коктейля.
- А я имел в виду то, что имел.
Вероника снова расхохоталась, взяла меня за руку и потащила в корабельное кафе. За нами на удалении в три метра следовал ее телохранитель. В кафе Вероника заказала два коктейля. Я пить не хотел, но бокал дайкири принял. В конце концов как-то надо было скоротать время.
- Посмотри на них, - повела бокалом Вероника. - Все они кто?
- Люди, - неохотно ответил я.
- Они - никто. Неспособные что-то изменить, они следуют в кильватере начертанной кем-то судьбы. Родился, пошел в детский сад, потом в школу, университет, работа, дом, жена, дети, дача. И в финале всего - могила на городском кладбище. А ведь каждый из них мечтает что-то изменить. Каждый божий день. Они открывают вечером или на работе сайт, входят и пишут статус, что им наплевать, что они короли своей судьбы, что они могут все, если только захотят. Но стоит деавторизоваться, и перед нами снова кусок говна в дешевом костюме, едущий на метро в свою съемную или ипотечную квартиру на окраине Москвы, - Вероника сейчас говорила совсем не о пассажирах парома.
- У них есть и свои радости.
- Какие? Премия? Поездка в Египет? Рождение очередного чада и набор подарков от родственников? Поверь, эти люди запутались в своем колесе, в которое однажды зашли. Они продолжают бежать, думая, что двигаются вперед, но вот новость - дорога-то не меняется, хотя километры наматываются все быстрее.
- Это не повод идти против закона.
- Не против закона. Законы придумывают люди. Идти надо против системы. Тебя держат за корову. Так докажи, что ты не просто кусок мяса в пятнистой коже. Сломай систему. Сделай что-то такое, что не укладывается в рамки и используй это себе на пользу. Знаешь, как устроено зрение у лягушек? Они видят только то, что движется. Стоит научиться двигаться так, чтобы казалось, что ты практически этого не делаешь, и ты сможешь подобраться к лягушке сколь угодно близко. Примерно также устроены датчики движения в охранных системах: если двигаться медленно, то они тебя не видят. Научись жить так, чтобы система потеряла тебя из виду и проблема решена.
- Какая проблема?
- Любая, - озлилась Вероника. - Хочешь эксперимент? Прямо здесь. Без всяких там компьютеров. Jim! Come over. This white guy wants to make sure you don't like it when someone fucks around with security here. There is a little boy downstairs, he is playing hide-and-seek with his mother. Throw him secretly overboard.
Я ничего не понял из реплики, обращенной к азиату, но он вдруг сощурил глаза и отправился на нижнюю палубу. Вероника почти насильно потащила меня за ним, держась в паре десятков метров сзади. Азиат остановился в центре нижней палубы и оглянулся. Потом двинулся в сторону белого подержанного ниссана. Он вытащил оттуда мальчишку-азиата лет десяти, заткнув ему рот и держа за шею.
- Что он собирается делать?! - Закричал я. Но Вероника только шикнула на меня.
- Смотри, вот там - его мать, - показала она на другой конец палубы, где между автомобилей молодая тайка в цветастом платье высматривала что-то.
Джим тем временем добрался до края палубы и осторожно перекинул ребенка через борт. Я даже всплеска не услышал.
- Зачем он это сделал?!
- Он хотел показать тебе, что шутки кончились. Но главное сейчас не это, - Вероника отдала недопитый бокал и направилась к тайке. Когда она подошла, то перекинулась с женщиной несколькими словами. Потом подозвала азиата, который тоже подошел с каменным лицом, словно и не выкинул за минуту до этого ребенка в океан. Только я подумал, что стану свидетелем двойного убийства, как тайка, Вероника и азиат разошлись в разные стороны, нагибаясь возле каждой машины. Когда Вероника кого-то встречала, то сообщала ему несколько коротких фраз и к поискам присоединялся еще один человек. Ищущих ребенка становилось все больше и больше. Через какое-то время стали подключаться люди со второй палубы, потом с верхней. Несколько раз по внутреннему радио голос о чем-то просил на тайском - я только мог догадываться, что это тоже относится к поискам ребенка. Не в силах наблюдать этот фарс, я поднялся в кафе. И обнаружил, что я единственный, не считая нескольких абсолютно пьяных пассажиров, кто не ищет ребенка.
Поиски продолжались всю дорогу до Джорджтауна, но Вероника уже не принимала в них участия. Она сидела рядом с тайкой в кафе и утешала ее, время от времени бросая лукавый взгляд на меня. Наконец, перед самым портом она подошла ко мне и бросила.
- А ты говоришь, компьютеры. Взламывают людей, а не машины. Машины - только инструмент. Пойдем, - махнула она. - Нам нужно быть поближе к выходу, пока не началась заварушка с участием властей. Ты же не бросишь меня?
Азиат сзади красноречиво подтверждал правоту ее слов.
Джорджтаун - огромный город, размазанный по большой площади. Малоэтажные постройки вдруг сменяются небоскребами из монолита и потом переходят в трущобы. Но мне было не до изучения городских красот. Контролируемый азиатом, я послушно следовал за Вероникой, пытаясь на ходу придумать план хотя бы побега. О какой-то мести я даже не думал. Было по-настоящему страшно.
Вероника сняла денег в банке - несколько тысяч долларов, судя по величине пачки. Затем мы поехали в аэропорт, где она купила всем билеты до Душанбе. Рейс должен был отправиться вечером, так что Вероника для ожидания сняла гостиницу - небольшой гест с отдельным входом. Когда мы расположились в нем, девушка заняла кресло возле приоткрытого окна, достала планшет и полезла в сеть. Я заметил, что вошла она через VPN-клиент. Вряд ли кто-то мог нам угрожать здесь, но от некоторых привычек вроде того, как хранить анонимность везде и всегда, трудно избавиться.
Больше она со мной не разговаривала. Азиат тоже не мог быть хорошим собеседником. Телефон у меня отобрали и вынули батарею, а потом вернули обратно. Я сидел на кровати и смотрел буклеты, которые нашел в номере. Громила сидел на другой кровати напротив и смотрел на меня.
Несколько раз Вероника выходила, чтобы сделать звонки или купить еды. Я мог только сходить в туалет, но там не было даже окон. Подать сигнал, начать сопротивляться? В незнакомой стране без знания языка я вряд ли мог чего-то добиться. Надежда была только на то, что меня ищут. С другой стороны, что мои возможные спасители могли сделать? Я не шпион и не государственный деятель. Если пропаду в далекой азиатской стране, никто и не хватится.
Грели мою душу только две мысли: я рядом с Вероникой - ее теперь не нужно искать, и меня не собирались убивать, как мальчика на пароме. Я был нужен ей для чего-то, что я пока не понимал.
- Интернет хоть можно глянуть? - Попросил я. Вероника вскинула голову.
- Соскучился? Извини, свои игрушки я никому не даю, а другой железки тут нет. Потерпи, немного осталось. Займи себя чем-нибудь. Сходи, что ли, в туалет подрочи, - она снова вернулась к просмотру сайтов.
Во время регистрации на самолет я выглядывал людей в форме - вдруг кто-то ищет меня по фотографии. Но нет, те, что были, занимались своим делом, некоторые переговаривались между собой или прохаживались по залу. Девушка заметила мой взгляд и тихо проговорила.
- Не советую. Местные тюрьмы - настоящий ад. И когда тебя возьмут, еще неясно, кто из нас будет подозреваемый.
Самолет, старый боинг, тяжело разогнался и, словно кряхтя как пенсионер на лестнице десятиэтажного дома, натужно взлетел. Почти все кресла с драной обивкой были заняты. Мы сидели впереди. В теории это были места бизнес-класса, но время не пощадило и этот сегмент салона: кроме большего пространства для ног ничего не подтверждало их неразумно высокую цену. Правда, кое-что из обслуживания бизнес-класса мы получили: страшненькая стюардесса в застиранной форме принесла на выбор спиртное в маленьких бутылочках. Вероника и азиат отказались, а я сгреб несколько штук и вылил их все в один пластиковый стакан. Если уж не могу контролировать ситуацию, то лучше просто выспаться. Алкоголь пощадил мой мозг и выключил его до самой посадки.
В Душанбе мы остановились в обшарпанной гостинице, где не было ни горячей, ни холодной воды - ее включали только на два часа вечером. Пока азиат сверлил меня глазами, а я обливался потом и желанием
