Танец «Дели»

АНДРЕЙ. Конечно. Как ты скажешь. Правда, мне будет не хватать тебя и твоего танца.

ЕКАТЕРИНА. Ничего не поделаешь, но и приходить на мои выступления, по крайней мере, какое-то время, тебе тоже не нужно.

АНДРЕЙ. Мне очень жаль, что я причиняю тебе боль, Катя. Поверь, это все пройдет. Это ведь все равно только лишь чувство. Это простое чувство, а все чувства проходят. Нужно только время. Потерпи, и время сотрет эту любовь из твоего сердца.

ЕКАТЕРИНА. Наверное, ты просто нечего не знаешь про сердце. Разве ты не знаешь, что любовь и сердце это одно и то же. У кого нет любви у того нет и сердца. Это ведь одно и то же, это ведь одно целое, разве ты не знаешь об этом? Очень жаль, если ты не знаешь об этом, мне очень жаль.

АНДРЕЙ. У меня есть любовь, Катя. И моя любовь, находится в моем сердце. Но только это любовь к другой женщине. Я люблю другую женщину, Катя. Извини, но мне пришлось это сказать. Ты сама меня вынудила сказать об этом. Прости. Мне очень жаль, тебя. Извини.

Андрей встает и выходит. Екатерина сидит в кресле, ее затылок и спина отражаются в большом зеркале на стене. Пауза. Екатерина рассматривает себя в зеркале. Входит пожилая женщина.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя… К сожалению все очень плохо… Твоя мама умерла.

ЕКАТЕРИНА. Уф! Это так странно, ощущать. Не знаешь даже, как реагировать?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я сама хотела бы помочь тебе, но чем? Я с тобой, ты понимаешь, ты знаешь это. Но, что же делать?

ЕКАТЕРИНА. Да странно. Вроде бы такое страшное известие, а нет ощущения ужаса. Я вообще ничего не чувствую. Я вот слышу, что ты сказала, я понимаю, да. Я получила известие, — у меня умерла мама. Но, что же делать? Я даже не знаю, как реагировать? Я, наверное, должна плакать? Но мне не хочется. Странное такое ощущение. Я ничего не чувствую.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. И я тоже очень странно себя ощущаю. У тебя такое горе. Но чем я могу помочь тебе? Я с тобой. Но что же делать?

ЕКАТЕРИНА. Я не знаю, что делать. Такое странное чувство. Вернее, это даже не чувство, это наоборот, какое-то анти чувство. Я вообще ничего не чувствую. Наверное, у меня шок, да? Как ты думаешь, у меня шок, да? Такое вот странное, неадекватное поведение, это, наверное, и есть состояние шока. У меня умерла мама, а я ничего не чувствую. Это странная реакция, да?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я не знаю. Все, чего бы мне хотелось, это помочь тебе. Но как? Что я могу сделать? Я с тобой. С тобой. Может быть, тебе нужно выпить? Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь выпить?

ЕКАТЕРИНА. Зачем? Тем более, если нужно идти в магазин. Нет, в этом нет никакой необходимости.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Тебе станет легче, когда ты выпьешь. Поверь. Давай. Я схожу, куплю виски.

ЕКАТЕРИНА. Да, нет, ничего не нужно, спасибо. Мне не плохо. Странно, да? Мне совсем не плохо. А ведь должно же быть совсем наоборот, да? Мне ведь должно быть очень плохо, правда? Тот, кому сообщают, что у него умерла мама, тому ведь должно стать плохо, так ведь? А мне ничего. Мне не плохо. Я вообще ничего не чувствую. Ты помнишь, нашу встречу с Андреем, год назад? В Киеве? Помнишь?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно. Очень хорошо помню. И этот прекрасный ресторан, и как ты танцевала, для всех нас. Андрей такой милый, такой настоящий. Он очень надежный, разве нет?

ЕКАТЕРИНА. Да. Правда. Он очень надежный и он святой. Ну, не святой, конечно, но близок к тому чтобы стать святым. Во всяком случае, он никогда не врет. В это трудно поверить, но это правда. Я знаю, что вот он такой человек, который никогда не врет.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Да, он удивительный. И то, как он смотрел на твой танец. Для меня, знаешь, очень важно, как человек смотрит на танец. Я много лет слежу за тем, как люди смотрят на танец. Я ведь, часто хожу смотреть, как исполняют танец. И я, знаешь, не могу удержаться, чтобы не понаблюдать за публикой, кто как смотрит. И у меня есть свое мнение на этот счет. Я убеждена, что танец нужно не смотреть, а слушать. Правда, слушать не ушами, а слушать всем своим существом. Нужно как бы это сказать, нужно стать с танцовщиком одним существом, нужно дать его танцу проникнуть в тебя, нужно ему отдаться, нужно, чтобы танец завладел тобой. И тогда ты и танцовщик, вы вдруг, становитесь одним целым, да и все кто смотрит на танец, мы все становимся одним целым, мы становимся одним танцем. И тогда уже нет больше ни того, кто танцует, ни того кто смотрит, а есть только танец и ничего больше. Но так смотрят не все.

Пауза.

ЕКАТЕРИНА. Он именно так и смотрел.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Да, он смотрел правильно. Правда, он иногда отвлекался, но это, наверное, происходило от сильного потрясения.

Пауза.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Андрюша.

Пауза.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно, я помню.

Пауза.

ЕКАТЕРИНА. Удивительно, что вы с ним сейчас не встретились.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Мы не встретились? Но, где же мы с ним можем встретиться, Катюша?

ЕКАТЕРИНА. Он был здесь буквально пять минут назад.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Что, что?! Что ты такое говоришь? Андрюша? Где? Здесь?

ЕКАТЕРИНА. Да. Он приезжал сюда. Я попросила его приехать. Мне нужно было сказать ему что-то очень важно, а уйти отсюда я не могла, потому что маме стало хуже.

Входит медсестра. В правой руке она держит тоненькую папку с бумагами.

МЕДСЕСТРА. Простите. Мне очень жаль, что это произошло. И я хотела бы…

ЕКАТЕРИНА. Извините, вы не могли бы зайти чуть позже? Через полчаса, хорошо.

МЕДСЕСТРА. Да, да, кончено. Просто нужно, чтобы вы кое-где расписались, это такая формальность…

ЕКАТЕРИНА. Через полчаса, если можно?

МЕДСЕСТРА. Но, еще я хотела сказать вам…

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Мы вас просим, можно нам еще поговорить здесь вдвоем примерно полчаса? Хорошо?

МЕДСЕСТРА. Хорошо. Я зайду позже. Может быть, вам нужно воды?

ЕКАТЕРИНА. Нет, нет. Ничего не нужно.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Нам нужно поговорить.

МЕДСЕСТРА. Извините.

Медсестра уходит.