хозяйки, либо в «Пинк-велвет». Кровать была застелена, в гардеробе осталась одежда, в холодильнике — еда. Сделав себе черного кофе, Летиция уселась на диванчик в гостиной поразмыслить.
Из головы не шло то, что Энтони даже не попытался остановить ее. Просто дал ей уйти. То же самое было и раньше. Он ведь не пробовал связаться с Летицией, когда она вернулась из Европы.
Потом Летиция легла в постель и долго плакала, прежде чем уснуть, но так ничего и не решила. А когда за окнами рассвело, она проснулась и неожиданно поняла, где надо искать выход из создавшегося положения.
У нее ушла неделя на претворение в жизнь своего плана. Все это время от Энтони не было вестей. Однако и Летиция не пыталась с ним связаться. Закончив дела, она уехала в «Пинк-велвет», решив, что будет ждать мужа там.
Энтони появился на четвертый день, и при самых что ни на есть неблагоприятных обстоятельствах.
Предыдущие три дня Летиция провела, ковыряясь в саду, гуляя с Банни. Еще она привела в порядок шкафы с посудой и сделала с десяток мелких хозяйственных дел, ощущая полное душевное спокойствие. Но на утро четвертого дня решила подстричь траву на лужайке — сама, поскольку Джек куда-то отлучился.
Ей уже приходилось пользоваться газонокосилкой. Энтони показал, как надо с ней обращаться. Летиция даже проверила горючее и обнаружила, что бак полон. Включалась машина нажатием кнопки. Однако через десять минут переднее колесо газонокосилки застряло в канаве между лужайкой и куртиной. Мотор гудел и грелся, но без толку — рулевое колесо заклинило. Наконец мотор замолчал, и газонокосилка осталась стоять, накренившись под неестественным углом.
Летиция спрыгнула на траву и попыталась вытащить машину из канавы. Однако усилия ее ни к чему не привели: казалось, будто она пытается сдвинуть с места гору Сан-Висенто.
Наконец, раскрасневшаяся, тяжело дыша и чуть ли не плача, она сорвала с головы шляпу и обругала газонокосилку, напугав Банни, который отбежал в сторону и испуганно лег в траву. Но только она собралась лягнуть непокорный агрегат, как сзади раздался голос Энтони:
— Летиция, тебе же будет хуже.
Она обернулась и едва не упала. Нервное напряжение с легкостью уничтожило ее с таким трудом обретенное душевное спокойствие.
— Не вздумай смеяться надо мной, Энтони Симмонс! — истерически воскликнула она. — Тоже мне муж, никогда тебя нет рядом, когда ты нужен!
— Но сейчас-то я здесь, — заметил он.
— Да! — Летиция уперла руки в бока. — Сегодня ты здесь, завтра тебя нет! Обойдусь без тебя!
И она яростно сверкнула глазами.
Энтони вдумчиво разглядывал жену — желтая футболка, ботинки на толстой подошве, волосы растрепаны, на лбу блестят капельки пота. Словно по контрасту сам он был одет в строгий серый деловой костюм и белую рубашку с сине-серым галстуком.
— Однако газонокосилка без меня не обойдется, — пробормотал Энтони.
Он без видимого усилия вывернул колесо, вытолкнул машину из канавы и нажал кнопку. Мотор заработал. Летиция закрыла глаза и стиснула зубы, затем повернулась к мужу спиной и направилась к дому. Она слышала, как он откатил газонокосилку обратно в гараж.
Спустя пять минут Энтони нашел жену на террасе. К тому времени она, с одной стороны, немного успокоилась, а с другой — пришла в ужас от того, что наговорила мужу.
Энтони остановился у стола, за которым сидела Летиция, положив ноги на табуретку. Оба довольно долго молчали.
Летиция смотрела на мужа, чувствуя противную сухость во рту и учащенное сердцебиение. Тот, как всегда, выглядел впечатляюще, однако ей показалось, что Энтони чуть бледнее обычного и на лице прибавилось морщин.
Она отвела взгляд и сказала:
— Извини, но ты знаешь, что некоторые вещи выводят меня из себя. Так что давай начнем сначала. Итак, привет?
— Привет. Да, вид у тебя разгоряченный.
Летиция кивнула. Слова застряли у нее в горле: а вдруг это их последняя встреча?
— Принести тебе чего-нибудь прохладительного?
— Да, пожалуйста. Я посижу пока тут, — ответила Летиция, к которой вернулся дар речи. — Я немного испачкалась.
Через несколько минут Энтони принес на террасу поднос с двумя высокими запотевшими стаканами сока и пакет печенья.
— Спасибо. — Летиция взяла стакан и отпила. — Ты, наверное, не ожидал встретить меня здесь, но…
— Нет, я знал, что ты в «Пинк-велвет». — Энтони сел напротив нее. Заметив удивление жены, он пояснил: — Джек поставил меня в известность. Однако я и так знал, где ты обретаешься со времени ухода из дому.
— Но… — Летиция умолкла.
— Мне надо было кое-что сделать, — сказал Энтони. — Выслушаешь меня?
Она набрала воздуху в грудь.
— Энтони, сначала я должна кое-что тебе сказать. И пожалуйста, забудь о том, что я наговорила тебе у газонокосилки. Ты ведь меня знаешь.
— Да, знаю… — Серые глаза мужа смотрели угрюмо. — Но все же я хочу начать первым.
Ужас обуял Летицию.
— Я бы предпочла…
— Нет. — Энтони положил свою ладонь на ее руку. — Должен тебе сказать, что впервые в жизни я, кажется, смог понять моего отца…
Летиция изумленно уставилась на него.
— Потому что пережил чувство невосполнимой потери, такое же, какое пережил он. Кажется, что твоя душа замерзает и превращается в кусок льда. Несмотря ни на что, он все же любил мою мать и не смог ни забыть, ни разлюбить ее. А теперь и со мной случилось то же самое.
Летиция облизнула губы и почувствовала, что ее сердце уже не ухает в груди, как паровой молот.
— Другая моя беда в том, — продолжал Энтони, — что я не могу до конца довериться кому-то другому. Так что ты права: я действительно до самого последнего времени был одиноким всадником.
Летиция скорчила гримасу и провела пальцем по ободку стакана.
— Я делала скидки на это, но… — она робко взглянула на мужа, — мне все время казалось, будто тебе нужно только… только…
— Твое тело? — негромко спросил Энтони.
— Да. — Летиция закрыла глаза. — Мы испытываем друг к другу слишком сильное физическое влечение… Поэтому ты не хотел жениться на мне?
— Нет. В глубине души я всегда знал, что лучше тебя мне не найти. Просто… — Энтони вздохнул, — однажды я поклялся, что со мной никогда не случится того, что произошло с моим отцом.
Летиция почувствовала, что начинает дрожать.
— Но, — продолжал Энтони, — когда ты ушла и я не сделал того, чего хотел больше всего на свете, — не удержал тебя, я почувствовал, что превращаюсь в эту самую глыбу льда. И тогда я понял, что должен вернуть тебя. Этим я и занялся…
И он рассказал, как реорганизовал «Симмонс Пасифик». Вместо себя поставил во главе фирмы генерального директора, оставаясь, однако, президентом компании.
— Если честно, то я давно мечтал об этом. — Энтони слабо улыбнулся. — Мне порядком надоели нескончаемые телефонные разговоры днем и ночью и постоянные разъезды и полеты. У меня появилось ощущение, что настала пора остановиться. — Он помолчал, оглядевшись вокруг. — Вот потому-то я и купил «Пинк-велвет». Но тогда мне чего-то не хватало. И лишь когда появилась ты, я все понял… Только я боялся,
