компромисс - например, закрывали лицо волосами, вуалью или драпировкой. Друг Жени Журавлевой, фотограф, делал совершенно потрясающие снимки и один - настоящая Мария Магдалина, на коленях лицом к объективу, руки лежат на бедрах ладонями вверх, а волосы скрывают лицо и отчасти грудь неожиданно для всех взяли в русский 'Плейбой'. Правда, не как самостоятельный кадр, а как иллюстрацию к статье о Церкви Пантеона - но гонорар фотографу заплатили приличный, а он честно поделился с анонимной фотомоделью (Женя Журавлева подписала бумажку, что на снимке якобы она - хотя на самом деле это была вовсе не она, и 'Плейбой' наглым образом обманули, протолкнув туда фотографию несовершеннолетней).
Все это позволило клубу снять, наконец, квартиру, где можно тусоваться постоянно, и кроме того, выкраивать деньги на помещения для разовых мероприятий.
А параллельно разворачивалась война со старшим поколением. Почти все, начиная с Лены Соколовой, оказались втянуты в затяжные семейные скандалы. Особняком стояла только Наташа Цветкова, которая рассказала маме о своем участии в вышеописанной деятельности с неподдельной гордостью. Впрочем, ей было проще - мама находилась в Америке и разговоры шли по телефону.
Лена Соколова, впрочем, тоже погасила скандал довольно быстро. Родители любили ее, она любила их - а это способствует взаимопониманию.
- Я не хочу с вами ругаться, - сказала Лена маме с папой, когда те стали предъявлять претензии по поводу фотографий, где их любимая дочь была изображена в костюме Евы до грехопадения, - но вы же меня знаете. Что бы вы ни делали, я все равно своего добьюсь. Слушаться вас беспрекословно я уже никогда не буду Мне нужны разумные доводы. Есть у вас разумные доводы против моего увлечения?
Доводы нашлись. Например:
- Ты представляешь, что будет, когда об этом узнают наши знакомые? Если к кому-то попадет твоя фотография? Ты хочешь, чтобы нам из-за тебя пришлось сгореть от стыда?
Или:
- Ты пойми, что это ненормально. Голыми ходят дикари. если цивилизованный человек раздевается догола при посторонних - его отправляют в психушку.
Это сказал папа - и зря он это сказал. Лена, которая за несколько недель приобрела весьма основательные знания по этому вопросу, сразу пригвоздила его к стенке, припомнив немецкие бани, где мужчины и женщины моются вместе, а также решение Верховного суда штата Нью-Йорк, который объявил неконституционным и отменил запрет на проезд в метро женщин с обнаженной грудью.
И тогда папа, который никогда раньше не был особенным патриотом, привел последний аргумент:
- В конце концов, это противоречит традициям нашего народа.
Но оказалось, что традиции народа Лена тоже знает лучше. Она припомнила и русалии, и обряд вызывания дождя, и опахивание деревни против эпидемий, и обычай, по которому гости в Древней Руси по очереди целовали хозяйку в губы что является пережитком более старого обычая, когда гости хозяйку не только целовали.
Лекция с предъявлением книг по этнографии привела к тому, что папа ужаснулся развращенности и извращенности предков. А Лена спокойно отмела все прочие аргументы, завершив спор словом 'Неубедительно!' - и с этого дня стала ходить по квартире без одежды, надевая халат только при появлении гостей - и то не всех, а лишь тех, кого она не хотела шокировать или тех, кто мог ее неправильно понять.
Даже самый последний и самый веский аргумент - что сейчас не лето и в доме плохо топят - на нее не действовал.
- Я закаляюсь, - заявляла Лена и даже стала обливаться по утрам холодной водой и, к удивлению родителей, не только не подхватила воспаление легких, но еще и начисто избавилась от простуд, вечно мучивших ее в прежние времена.
А тут как раз к Соколовым домой пришла классная руководительница, женщина молодая и незамужняя, однако недовольная тем, что в ее классе обосновалось гнездо нудистов, и к тому же с сектантским уклоном.
Ее Лена шокировала надолго. Она не стала надевать халат и, невинно поздоровавшись, сказала:
- Раздевайтесь. Можно полностью.
Учительница машинально влепила наглой девчонке пощечину, чего за ней вообще-то никогда не водилось. В результате она резко ослабила свою позицию и дальше разговаривала с самой Леной и ее родителями извиняющимся тоном.
Аргументы здесь фигурировали несколько другие. Например:
- Ведь ты же всегда была разумной девочкой. Хорошо училась, прекрасно себя вела. Учителя на тебя нарадоваться не могли. А теперь...
- А что теперь? - с интересом спросила Лена.
Она стояла в дверях обнаженная, в позе, которую американские психологи называют 'позой хозяина'. Учительница старалась на нее не смотреть. Она явно смущалась значительно больше, хотя была одета вполне прилично и даже стильно, как подобает следящей за собой женщине двадцати восьми лет.
- А теперь ты грубишь взрослым и занимаешься черт знает чем. Иного слова, чем 'разврат', я и подобрать не могу.
- И не подбирайте, Вероника Витальевна. Приходите к нам в клуб и посмотрите. Если увидите там разврат, мы это обсудим. А я там вижу один сплошной здоровый образ жизни.
- Неужели? А как назвать фотографии, которые вы продаете на улице?
- Перекреститесь, Вероника Витальевна. Мы ничего не продаем. А фотографии раздаем даром. И я даже скажу вам, как их назвать. Назовите их произведениями искусства.
И так далее в том же духе вплоть до финала, когда Лена заявила:
- Вы можете делать со мной что угодно. Хоть из школы выгнать. Думаете, я не проживу? Да я уже сейчас зарабатываю больше, чем мама.
Мама у Лены была инженером на заводе, который медленно, но верно угасал. А Лена позировала за деньги уже нескольким фотографам из окружения Жени Журавлевой, хотя они и знали, что девушка - несовершеннолетняя. Пожертвования в обмен на снимки и поцелуи тоже приносили неплохой доход, а пэкетиры затыкались сразу, как только слышали о церкви Пантеона. Или не сразу, но довольно быстро, потому что девочки отмазывались стандартно: 'Мы не в курсе, нас тут поставили - мы и стоим. А по серьезным вопросам обращайтесь к серьезным людям. Церковь Пантеона. Адрес вот'. - и тыкали под нос адреса в выходных данных книги 'Пантеос'. Там среди прочего значился контактный телефон.
По этому телефону рэкетирам объясняли, насколько они неправы, и на этом проблема могла считаться исчерпанной.
А Лена и компания продолжали получать свои деньги.
Лена, правда, тратила их в основном на клубные дела, хотя еще до ее встречи с Вадимом Терентьевым установилось правило, по которому треть сборов отходила церкви Пантеона, треть - сборщикам, а треть - ордену и клубу.
А после встречи появились новые возможности. К этому времени 'Звездная дорога' подружилась с одним домом культуры и стала устраивать там фан-клубовские и церковные мероприятия. Ну и 'атолл Муруроа' тоже вписали в эту тусовку.
Скандал учинился немедленно. Дискотека под названием 'Танцы атолла Муруроа' поставила на уши все старшее поколение жителей города полном составе - за очень маленькими исключениями. Это мероприятие было охарактеризовано, как псевдорелигиозное сборище с элементами сатанизма и развращения малолетних и ярко выраженной антиобщественной направленностью.
Недаром участники сборища все как один отзывались о нем так:
- Нам еще никогда не было так весело.
А всего-то и было там море пива не бесплатно, массовые танцы с раздеванием, гигантская 'змейка', перетекающая в 'ручеек', 'караоке по-муруройски', разбрасывание листовок фотографического качества, 'аукцион знакомств', напоминающий нечто среднее между телеигрой 'Любовь с первого взгляда', стриптиз- шоу и рынком рабов. При этом победа в аукционе давала лишь право познакомиться, а не обязанность полюбить.
Ну и, конечно, всех порадовал конкурс 'Мисс Муруроа', где приз за самую впечатляющую грудь получила
