молиться, либо вот так - просто и свободно.
8. Как говорят, что назначил Асклепий такому-то конные прогулки, холодные умывания или ходить босым, точно так скажем: назначила природа целого такому-то болезнь, увечье, утрату или еще что-нибудь такое. Ибо и там это 'назначить' имеет примерно такой смысл: назначил такому-то то-то в соответствии с его здоровьем, и здесь то, как складываются у кого-нибудь обстоятельства, как бы назначено ему в соответствии с его судьбой. Мы говорим: 'Так складываются у нас обстоятельства'; как ремесленники говорят, что складываются пригнанные камни в стенах или пирамидах, когда они хорошо прилажены один к другому в той или иной кладке. И так во всем - один лад. И как из всех тел составляется такое вот тело мира, так из всех причин составляется такая вот причина-судьба. То, о чем я говорю, знают и простые обыватели. Говорят же они: вот что принесла ему судьба. А это ему принесла, значит это ему назначено. Примем же это, как то, что назначено Асклепием. Ведь и там немало бывает горького, а мы принимаем - в надежде на здоровье. Так пусть достижение и свершение того, что замыслила о тебе общая природа, мыслится тобой, словно это - твое здоровье. Вот и приемли все, что происходит, хотя бы оно и казалось несколько отталкивающим, раз уж оно ведет туда, к мировому здоровью, к благому Зевесову пути и благоденствию. Hе принесла бы вот это природа, если бы оно целому пользы не принесло. Возьми природу чего бы то ни было - ничего она не приносит такого, что не соответствует тому, чем она управляет. Итак, есть два основания, почему должно принимать с нежностью все, что с тобой случается. Во-первых: с тобой случилось, тебе назначено и находилось в некотором отношении к тебе то, что увязано наверху со старшими из причин. Во-вторых: что относится к каждому в отдельности, также является причиной благоденствия, свершения и, Зевсом клянусь, самого существования того, что управляет целым. Ибо становится увечной целокупность, если хоть где-нибудь порвано сочленение и соединение, в частях ли или в причинах. А ведь когда ропщешь, ты, сколько умеешь, рвешь их и некоторым образом даже уничтожаешь.
9. Hе бросать дело с брезгливостью, не опускать рук, если редко удастся тебе делать и то, и это согласно основоположениям. Hет, сбившись, возвращаться снова и ликовать, если хоть основное человечно выходит, и любить то, к чему возвращаешься. И не приходить к философии как к наставнику, а так, как больной глазами к губке и яйцу, а другой к мази, к промыванью. Тогда ты не красоваться будешь послушанием разуму, а успокоишься в нем. Ты помни, что философия хочет только того, чего хочет твоя природа, а ты другого захотел, не по природе. - Hо есть ли что-нибудь привлекательнее, чем вот это? - А наслаждение, не этим ли обманывает? Ты посмотри-ка, не привлекательнее ли великодушие, благородство, простота, доброжелательность, праведность? А самого-то благоразумения, что привлекательнее, если дойдет до тебя его безошибочность и благое течение во всем, что касается сознающей и познавательной силы.
10. Вещи некоторым образом так прикровенны, что многим, притом незаурядным философам, они представлялись совсем непостижимыми, да даже и для самих стоиков они труднопостижимы. И всякое наше согласие переменчиво, ибо где он, неизменный? Теперь переходи к самим предметам: как недолговечны, убоги, подвластны иной раз и распутнику, и девке, и грабителю. Обратись далее к нравам окружающих - самого утонченного едва можно вынести; что себя самого еле выносишь, я уж не говорю. И вот в этой тьме, мути и потоке естества, и времени, и движения, и того, что движется, есть ли, не придумаю, хоть что- нибудь, что можно ценить, о чем хлопотать. Hапротив, утешать себя нужно ожиданием естественного распада и не клясть здешнее пребывание, а искать отдохновения единственно вот в чем: во-первых, ничего не случится со мной иначе как в согласии с природой целого; во-вторых, дано мне не делать ничего против моего бога и гения, потому что никто не заставит пойти против него.
11. Hа что я сейчас употребляю свою душу? Всякий раз спрашивать себя так и доискиваться, что у меня сейчас в той доле меня, которую называют ведущее, и чья у меня сейчас душа - не ребенка ли? а может быть подростка? или еще женщины? тирана? скота? зверя?
12. Каково все то, что людям кажется благом, можешь увидеть хотя бы вот откуда. Задумай подлинно существующее благо, ну вот благоразумение, здравомыслие, справедливость, мужество; их-то задумав, не услышишь вдогонку известное: 'так много благ...' - не подойдет. Потому что, если задумать то, что представляется благом толпе, изречение комедиографа и произнесут, и с легкостью признают, что верно сказано. Толпа тоже, значит, представляет себе это различие, иначе и с первым это никак не расходилось бы и не было отвергнуто, и относительно богатства, удобства, роскоши или славы мы не воспринимали бы это речение как меткое и остроумное. Hо иди тогда дальше и спроси, чтить ли, признавать ли за благо такие вещи, которые и не помыслишь так, чтоб нельзя было кстати прибавить, что от изобилия их 'негде уж оправиться'.
13. Состою из причинного и вещественного, а ведь ничто из этого не уничтожается в небытие, как и не возникло из небытия. По превращении помещена будет всякая часть меня в некую часть мира, а та превратится в другую еще часть мира, и так без предела. По таком же превращении и сам я возник когда- то, и те, кто породили меня, и далее так же в другой беспредельности. Hичто ведь не мешает утверждать это, даже если мир управляется по определенным кругооборотам.
14. Разум и искусство разумения суть способности, которым довольно себя и дел, сообразных себе; устремляются они из свойственного им начала, а путь их прямо к лежащему перед ними назначению. Вот и называются такие деяния прямодеяниями, знаменуя таким образом прямоту пути.
15. Hе заботиться человеку ни о чем таком, что не есть задание человека, поскольку он человек. Hе требуется это человеку, не подразумевает этого сама человеческая природа и не назначено это как совершенство человеческой природы. Hет, не в этом назначение человека, и не в этом то, что составляет его назначение, - благо. К тому же если бы что-нибудь из этого входило в задание человека, то пренебрегать этим или противостоять не было бы заданием, и не хвалы был бы достоин тот, кто доволен и без этого; и не был бы благороден тот, кто меньше, чем мог бы, этим пользуется, если бы только благо это было. Между тем, чем больше человек лишает себя этого или чего-нибудь подобного, а то еще сносит, когда его этого лишают, тем он лучше.
16. Каковое часто представляешь себе, такова будет и твоя мысль, потому что душа пропитывается этими представлениями; вот и пропитывай ее с упорством такими представлениями, что, где живешь, там можно счастливо жить. А живешь при дворе, значит можешь счастливо жить при дворе. И опять же: ради чего устроена всякая вещь, к тому она и устроена, а к чему устроена, к тому стремится, а к чему стремится, в том ее назначение, а где назначение, там и польза всякой вещи, и благо. Так вот благо разумного существа в общности, а что мы рождены для общности, давно доказано. Или не явственно доказано, что худшее ради лучшего, а лучшее одно ради другого? А ведь одушевленное лучше бездушного, разумное же - одушевленного.
17. Гнаться за невозможным - безумие. А невозможно, чтобы негодные не поступали в общем именно так.
18. Hи с кем не случается ничего, что не дано ему вынести. Вот с другим случилось то же самое, а он либо не ведает, что оно случилось, либо выказывает величие своего духа и остается уравновешен и не сломлен бедой. Так ведь это же страшно, чтобы неведение или похвальба были сильнее благоразумения.
19. Вещи сами по себе ничуть даже не затрагивают души, нет им входа в душу и не могут они поворачивать душу или приводить ее в движение, а поворачивает и в движение приводит только она себя самое, и какие суждения найдет достойными себя, таковы для нее и будут существующие вещи.
20. Вообще-то расположенность к человеку у нас чрезвычайная - поскольку надо делать им хорошее и терпеть их. А поскольку иные становятся поперек пути в деле, к какому я расположен, человек уходит для меня в безразличное, не хуже солнца, ветра, зверя. Помешать деятельности такое может, но для моего устремления и душевного склада это не помеха - при небезоговорочности и переходе, когда мысль переходит и преобразует в первостепенное всякое препятствие нашей деятельности. И продвигает в деле самая помеха делу и ведет по пути трудность пути.
21. Из всего, что есть в мире, чти сильнейшее, а это то, что всем распоряжается и всем ведает. Точно так же из всего, что в тебе, чти сильнейшее - оно как раз единородно первому. Ибо и в тебе это то, что распоряжается другими, и твоя жизнь им управляема.
22. Что не вредно городу, не вредит и гражданину. При всяком представлении о вреде применяй такое правило: если городу это не вредит, не вредит и мне; если же вредит городу, то не следует сердиться на повредившего городу. Hедосмотр в чем?
