применялась в человеческой политике еще на туманной заре нашей истории, когда человечеству принадлежала одна-единственная старушка Земля, да и та была расчленена на множество сегментов. — Затем он с горечью добавил: — Подумать только, приходится возвращаться к тактике варварских эпох!
Тимбелл цинично пожал плечами:
— Вы знаете лучший способ?
— В любом случае даже со всей этой грязью мы можем потерпеть неудачу.
— Нет, если план будет хорошо разработан.
Лоара Пол Кейн вскочил, сжав кулаки.
— Дурость это! И вы, и ваши планы! Все эти ваши многомудрые, тайные, уклончивые, неискренние планы! Неужели вы думаете, что заговор означает восстание, а восстание — победу? На что вы способны? Вынюхивать информацию, неторопливо подкапываться под корни? Руководить восстанием — выше ваших сил. Я могу заниматься организацией, подготовкой, но руководить восстанием и не в моих силах.
Тимбелл вздрогнул.
— Детальнейшая подготовка…
— Ничего не даст, говорю я вам. Можно иметь все необходимые химические ингредиенты, можно создать самые благоприятные условия — и все же реакция не пойдет. В психологии масс, как и в химии, необходимо наличие катализатора.
— Безликий Космос, о чем вы?
— Можешь ты быть предводителем восстания? — выкрикнул Кейн. Крестовый Поход — это война эмоций. Ты сможешь управлять этими эмоциями? Ты конспиратор, к примеру, ты можешь обойтись и без того, чтобы принимать участие в открытой битве. А я могу руководить восстанием? Я, старый, миролюбивый человек. Так кто же будет вождем, тем психологическим катализатором, кто возьмется за унылое, ничего не значащее дело своих изумительных «приготовлений» и вдохнет в него жизнь?
Рассел Тимбелл стиснул зубы.
— Пораженчество! Значит, так?
— Нет! — последовал резкий ответ. — Реализм!
Наступило озлобленное молчание, потом Тимбелл резко повернулся и вышел.
По корабельному времени наступила полночь, и вечерний бал достиг апогея. Центральный салон суперлайнера «Пламя сверхновой» был полон кружащихся, смеющихся, сверкающих фигур, державшихся все более и более раскованно.
— Это напоминает мне трижды проклятые приемы, которые устраивала моя жена на Лакто, — пробормотал Саммел Маронни своему спутнику. Я-то думал, что отдохну от них хотя бы в гиперпространстве, но, как видите, не удалось. — Он негромко простонал и взглянул на развлекавшихся с явно неприязненным изумлением.
Одет Маронни был по самой последней моде, от пурпурной ленты, стянувшей волосы, до небесно- голубых сандалий, но выглядел невероятно стесненным. Его полная фигура была втиснута в ослепительно красную, ужасно тесную тунику, а редкие толчки грудной клетки указывали, что с ним, того и гляди, случится приступ.
Его спутник, более высокий и худощавый, был облачен в безукоризненно белый мундир и держался с непринужденностью, порожденной длительной практикой. Его подтянутая фигура представляла резкий контраст с нелепым внешним видом Саммела Маронни.
Лактонский экспортер прекрасно понимал это.
— Будь оно все проклято, Дрейк, но работка у вас просто изумительная. Одеты, словно крупная шишка, а всего и требуется приятно выглядеть да отдавать честь. Кстати, сколько вам здесь платят?
— Маловато. — Капитан Дрейк приподнял седую бровь и вопросительно взглянул на лактонца. — Хотел бы я, чтобы вы оказались на моем месте недельку-другую. Тогда вы бы запели менее сладко. Если вы думаете, что угождать жирным вдовушкам и снобам с завитыми локонами из высшего общества — это возлежать на ложе из роз, то будьте добры, займитесь этим. — Какое-то время он беззвучно бормотал ругательства, потом любезно поклонился глупо улыбнувшейся ему, усыпанной драгоценностями старой ведьме. — Вот от этого-то у меня появляются морщины и седеют волосы, клянусь Ригелем!
Маронни достал из портсигара длинную «Каренну» и с наслаждением раскурил ее. Он выпустил в лицо капитану яблочно-зеленоватое облако дыма и проказливо усмехнулся.
— Ни разу еще не встречал человека, который не проклинал бы свою работу, будь она даже такой пустяковой, как ваша, старый мошенник… Ах, если не ошибаюсь, к нам направляется великолепнейшая Илен Сурат!
— О, розовые дьяволы Сириуса! Мне и поглядеть-то страшно. Неужели эта старая карга и в самом деле движется в нашем направлении?
— Определенно. Неужели вы не счастливы? Все-таки она одна из богатейших женщин на Сантании, к тому же вдова. Полагаю, мундир околдовывает их. Какая жалость, что я женат!
Лицо капитана Дрейка испуганно исказилось.
— Чтоб на нее люстра обрушилась! — Он повернулся, выражение его лица претерпело мгновенную метаморфозу, сменившись глубочайшим восхищением. — О, мадам Сурат, я уже потерял надежду увидеть вас сегодня ночью.
Илен Сурат, шестидесятилетие которой осталось в далеком прошлом, хихикнула, как девица.
— Ох, оставьте, старый соблазнитель, или вы заставите меня забыть, что я пришла сюда выбранить вас.
— Надеюсь, ничего особо скверного?
Дрейк почувствовал, что кожа на голове собирается складками. Он уже имел дело с жалобами мадам Сурат. Обычно дела обстояли скверно.
— Скверного очень и очень много. Я только что узнала, что через пятьдесят часов мы совершим посадку на Землю, если я правильно выговорила ее название.
— Абсолютно правильно, — произнес капитан Дрейк, почувствовав некоторое облегчение.
— Но она не была указана, как место остановки, когда мы вылетали.
— Верно, не была. Но это, видите ли, вполне обычное дело. Через десять часов мы уже улетим оттуда.
— Но это же невыносимо! Это означает, что я теряю целый день, а мне необходимо оказаться на Сантании на этой неделе, и каждый день для меня драгоценен. К тому же я никогда не слыхала о Земле. — Она извлекла из сумочки переплетенный в кожу томик и раздраженно зашелестела страницами. — Мой путеводитель даже не упоминает о таком месте. Я полна уверенности, что никто не испытывает ни малейшего желания побывать там. Если вы будете упорствовать в намерении тратить время пассажиров на абсолютно бессмысленные остановки, то мне придется объясняться по этому поводу с президентом линии. Должна вам напомнить, что у себя дома я располагаю некоторым влиянием.
Капитан Дрейк неслышно вздохнул. Уже не первый раз Илен Сурат напоминала ему о своем «некотором влиянии».
— Моя дорогая мадам, вы совершенно правы, вы полностью правы, но я ничего не могу поделать. Все корабли линий Сириуса, Альдебарана, Альфы Центавра и 61 Лебедя обязаны останавливаться на Земле. Это следует из межзвездного соглашения, и даже сам президент линии, какие бы убедительные документы вы ему ни привели, в данном случае окажется бессилен.
Маронни решил, что пришло время выручать взятого в осаду капитана.
— К тому же, — заметил он, — я полагаю, что двое из пассажиров направляются именно на Землю.
— Вот именно, я и забыл! — Лицо капитана Дрейка несколько просветлело. — Да, мы имеем вполне конкретную причину для остановки.
— Два пассажира из более чем пяти сотен! Однако же логика!..
— Вы несправедливы, — беззаботно произнес Маронни. — В конце концов, именно на Земле зародилась человеческая раса. Надеюсь, вы знаете об этом?
Патентованные накладные брови Илен Сурат взлетели вверх.
— Да неужели? — Растерянная улыбка на ее лице тут же сменилась презрением. — Ах да, но ведь это было много тысяч лет назад! Теперь это не имеет никакого значения.
