— Как вы въехали в СССР?
— По фальшивому паспорту.
— Где этот паспорт сейчас?
— Его у меня забрали сотрудники КГБ.
— Вы не являетесь британским подданным?
— Нет, я ирландец.
Англичане посмотрели друг на друга и опять заулыбались.
— Как, по вашему мнению, можем мы помогать ирландскому подданному?
— Но ведь суду меня хотят предать англичане, а не ирландцы, протестовал я.
Англичане пожали плечеми.
— Где сейчас находится Блейк?
— Он живет в Москве, в той же квартире, что и я.
— По какому адресу?
— Я предпочитаю пока воздерживаться от ответа на этот вопрос. Квартира принадлежит КГБ, а я ведь все пока еще в Москве.
Дипломаты, которые затем представились как Пел и Дэвид, переглянулись, попросили разрешения остзвягь меня на несколько минут, а потом вернулись с еще одним сотрудником посольства.
— Это — мистер Хэррис, консул. Возможно, он сможет вам помочь, — сказал Дэвид.
— Здравствуйте, мистер Бёрк, прошу садиться. Насколько я понимаю, у вас нет паспорта.
Он подумал немного, потом наклонился в мою сторону и подвинул мне блокнот.
— Если вы напишете здесь своз полное имя, дату и место рождения и ваш адрес в Ирландии, н попробую получить для вас паспорт.
Я написал все, что было нужно. Oн прочел, кивнул одобрительно и попросил зайти вновь через неделю. Я уставился на него в недоумении.
— Зайти через неделю! Я пришел сюда сегодня без ведома КГБ, проскочил в посольство, пока милиционеры отвернулись. Разве вы не можете предоставить мне убежище?
— Мы не можем предоставить вам yбежища, мистер Бёрк, — голос консула звучал с искренней симпатией. — Вы — ирландский подданный, и, если мы попытаемся сделать представление русским по вашему поводу, они поднимут нас на смех и просто посоветуют не лезть в чужие дела.
— В Москве есть какое-нибудь ирландское представительство?
— Боюсь, что нет. Ирландия не представлена ни в одной коммунистической стране.[7]
Очень медленно я поднялся и подошел к окну. Оба милиционера с решительным видом стояли на своих постах и смотрели в сторону посольства. Теперь мимо них уже не проскочишь.
Я опустил оконную занавеску и повернулся к британским дипломатам.
— Джентльмены, — начал я, — весьма маловероятно, что вы снова увидите меня или что-либо услышите обо мне, и я позволю себе воспользоваться этой возможностью, чтобы сделать заявление, которое, надеюсь, будет доведено до сведения соответствующих инстанций.
Действительно, это я организовал побег Джорджа Блейка из тюрьмы. Сделал я это совершенно самостоятельно.
КГБ не имел к побегу никакого отношения. На финансирование операции ушла небольшая сумма, ее мне удалось одолжить у друзей, которые не имели ни малейшего представления, на что мне понадобились деньги. Блейк и я сразу же после побега покинули Великобританию и пробрались в Восточный Берлин по фальшивым паспортам, которые я ранее приобрел. Мы пересекли границу английского сектора Западного Берлина и установили контакт с КГБ. Неделю мы пробыли в Берлине, а затем на военном самолете были доставлены в Москву. С тех пор я живу в одной квартире с Блейком. Я не собирался оставаться в Москве больше, чем на несколько месяцев, но теперь они не хотят меня отпускать. Говорят, что Блейк повинен в смерти 42 агентов и сотрудников британских секретных служб. Блейк сумел убедить меня и многих других людей, что это не соответствует действительности.
Теперь я верю, что он несет за это ответственность.
Я прошел на середину комнаты и повернулся лицом к англичанам.
— На прошлой неделе мне удалось подслушать, как Блейк советовал представителю КГБ убить меня.
Теперь — все.
Я подошел к двери и увидел решетку вентиляционного отверстия.
— Эта комната прослушивается?
— Мы полагаем, что да, — подтвердил Дэвид.
— Надеюсь, Блейк услышит эту запись. Для меня это будет своего рода утешением.
После посещения посольства я в течение целого часа бесцельно бродил по Москве. В 7.30 вечера я оказался на бульваре около Арбатской площади. К этому времени в КГБ должны были уже все знать. Около станции метро «Арбатская» зашел в телефонную будку и набрал номер нашей квартиры. Трубку взял Блейк.
— Привет, это Шон.
— Здравствуй.
— Слушай внимательно. У меня для тебя важные новости. Я только что был в английском посольстве и попросил их помочь мне выехать в Ирландию.
— Где, где ты был? В английском посольстве? — заорал в трубку Блейк.
— Да, — ответил я спокойно.
— Ты дурак, законченный идиот! Почему ты это сделал?
— Потому что мне опротивели ты, КГБ и вся эта жизнь в стиле плаща и кинжала. Мне надоело быть пешкой в твоих мелочных попытках отомстить британской контрразведке. Меня вообще тошнит от всех этих ухищрений.
Я хочу нормальной жизни, вернуться в Ирландию по настоящему паспорту, выданному на мое собственное имя.
Англичане просили меня вновь зайти через неделю за паспортом. Потом я пойду в советский МИД и подам заявление на выездную визу. С сегодняшнего дня я буду действовать по принципу «все карты на стол». Я больше не хочу иметь никаких дел ни с тобой, ни с КГБ.
— Ты действительно полный дурак, даже глупее, чем я думал. Откуда ты звонишь?
— Из автомата где-то в Москве, — и я повесил трубку.
Выйдя на улицу, сразу зашел в метро и сел на поезд, идущий в западном направлении. Не имея представления о том, куда, собственно, еду, я твердо знал, что мне необходимо как можно быстрее выбираться из центра города.
Блейк наверняка сразу позвонил в КГБ, и они уже организовали поиск. На такси я доехал до Измайловского парка.
В парке я начал в который раз размышлять о своем положении. Постепенно я осознал, что выбирать мне приходится всего лишь между двумя способами отправиться на тот свет. Завтра истрачу свой последний рубль, и что дальше? Сколько протяну? Три дня, четыре? Ночи становятся все холоднее, долго не продержаться. А какова альтернатива? Пуля. Она все решит мгновенно. Так зачем же цепляться за жизнь, когда конец один. Я взглянул на остатки колбасы, с минуту колебался, потом забросил ее в кусты. Решение было принято.
Выйдя из парка, я сел на метро и доехал до станции «Курская», ближайшей от нашей квартиры. Из автомата я позвонил Блейку. Он сам взял трубку и сразу стал уговаривать меня вернуться, приводя всевозможные аргументы.
— Ладно, я сейчас приеду.
— Вот и хорошо! Ты принял здравое решение, — в голосе Блейка я услышал подлинное облегчение.
— Я буду через полчаса.
До дома мне было ходьбы всего минуты три, но у меня были основания скрыть это. По боковой дорожке я подошел к парадной двери дома и, не вызывая лифта и стараясь производить как можно меньше
