И спустя какой-то замерзший миг, он почувствовал, что на ее губах сейчас та самая улыбка, которая еще при первом появлении столь поразила его. Но теперь она была уже мягкой, дающей. И на некоторое время мир растаял.
Затем она коснулась его щек своими пальцами и снова откинулась назад на сидение. Кэдди резко свернул с шоссе на север. И частица сияния, бывшая последней на сетчатке глаза, исчезла в дрейфующих пурпурных пятнах, подобных тех, что оставляет солнце или Юпитер. Конечно, Энн даже не подозревает, что он собирался удрать от нее на станцию Прозерпина. Но каким-то чудесным образом он очутился здесь, в этом кадиллаке. ЭНН, ЭНН, Я ХОЧУ ВЕРИТЬ, ПОМОГИ МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МОЕГО НЕВЕРИЯ.
Кэдди проехал ворота космопорта после короткого неслышного разговора между водителем и охранниками. Вместо того, чтобы направиться прямо к Административному Корпусу, машина искусно повернула налево и поехала вдоль изгороди из колючей проволоки. Затем она двинулась назад по направлению к городу, к темным пространствам запасных стартовых площадок. Тем не менее, и здесь не было полной темноты. Впереди, пока еще вдали, на бетонной площадке перед ангаром луч прожектора выхватывал из мглы сверкающую иглу, взметнувшуюся вверх прямо в его центре.
Пейдж наклонился вперед и стал всматриваться сквозь двойной стеклянный барьер - одно стекло между ним и водителем и второе - между водителем и миром. Светящейся иглой оказался корабль, который однако не походил ни на один знакомый ему. Одноступенчатая ракета, похоже, челнок, предназначенный для их доставки на 'Спутник-1', где они должны сделать пересадку на соответствующий межпланетный корабль. Но этот был слишком мал, даже для челнока.
- Как он вам нравится, полковник? - неожиданно спросил из своего темного угла Уэгонер.
- Нормально, - ответил Пейдж. - Но он немножко маловат, не так ли?
Уэгонер рассмеялся.
- Чертовски маленький, - подтвердил он и снова умолк. Встревоженный Пейдж начал беспокоиться, достаточно ли хорошо себя чувствует сенатор. Он повернулся, чтобы посмотреть на Энн, но сейчас не смог рассмотреть и ее лица. Пейдж на ощупь нашел ее руку и она ответила судорожным, крепким сжатием.
Неожиданно кэдди вырвался за пределы проволочной ограды и въехал в луч прожектора. Пейдж смог разглядеть нескольких морских пехотинцев, стоявших на бетонной площадке у хвоста корабля. Абсурдно, но вблизи корабль выглядел еще меньше.
- Порядок, - произнес Уэгонер. - Ну-ка, вы оба, выбирайтесь отсюда. Мы стартуем через десять минут. Члены команды покажут вам ваши каюты.
- Члены команды? - спросил Пейдж. - Сенатор, этот кораблик не может вместить и четырех человек, и один из них - пилот. Значит, кроме меня, его некому пилотировать.
- Ну, не на этот раз, - ответил Уэгонер, вслед за ним вылезая из машины. - Мы только пассажиры - вы, я и мисс Эббот и, конечно же, морские пехотинцы. У 'Per Aspera' своя команда из пяти человек. Пожалуйста, давайте не будем тратить времени зря.
Это было невозможно. На спиральной лестнице Пейдж чувствовал себя так, словно он пытается взобраться в патрон от дальнобойной винтовки двадцать второго калибра. Чтобы вместить десять человек в эту крошечную скорлупку, нужно превратить их в нечто подобное концентрату из человечины и засыпать внутрь, как растворимый кофе.
Тем не менее, один из морских пехотинцев встретил его у воздушного шлюза и через минуту полковник уже пристегивал себя ремнями внутри каюты без иллюминаторов, столь же большой, как любая другая на стандартном межпланетном судне. Но намного больше той, что мог себе позволить челнок. Из ящичка интеркома у изголовья его гамака уже звучали фразы предстартовой подготовки.
- Все проверить и закрепить. Шлюз закроется через минуту.
Что случилось с Энн? Она взобралась по лестнице вслед за ним, в этом он уверен...
- Все закреплено. Старт - через минуту. Пассажирам - помнить о перегрузке.
...но он был препровожден в эту нелепую каюту слишком быстро, чтобы оглянуться назад. Что-то не совсем так. Неужели Уэгонер...
- Тридцать секунд. Помните о перегрузке.
...пытался каким-то образом удрать? Но от чего? И почему он хотел взять с собой Энн и Пейджа? Как заложники они...
- Двадцать секунд.
...совершенно бесполезны, так как ничего на значили для правительства. У них нет денег, и они ничего компрометирующего о Уэгонере не знали...
- Пятнадцать секунд.
Но подождите-ка. Энн что-то такое известно о Уэгонере или она считает, что известно.
- Десять секунд. Полная готовность.
Предупреждение инстинктивно заставило Пейджа расслабиться. Еще будет время позже подумать об этом. А при старте...
- Пять секунд.
...не стоит..
- Четыре.
...концентрироваться...
- Три.
...на чем-то...
- Две.
...ином, кроме...
- Одна.
...предстоящего...
- Ноль.
...На СТАРТЕ он получил неожиданный, ломающий кости, выворачивающий наизнанку удар, впрочем вполне обычный для старта космического челнока. Не существовало ничего, чем можно было облегчить это воздействие, кроме как предоставить тренированным мышцам рук, ног и спины выдерживать перегрузку, насколько они в состоянии это делать с помощью спазма реакции Сейла [реакция Сейла - реакция адаптации организма на повышенные перегрузки]. И необходимо было следить за поддержанием всего тела в точной нейтрали к направлению ускорения. Мышцы, которые при этом приходилось использовать, бывали редко нужны на земле, даже тяжеловесам, но космонавт учился их использовать или вылетал с космической службы. Тренированные мышцы живота пилота выдержали бы удар тяжелого камня, но ни один, даже самый крепкий человек, не смог бы повернуть головы, когда мышцы его шеи говорят 'НЕТ'.
Кроме того, немного помогал также и крик. Теоретически, крик сжимал легкие - ускорительный пневмоторакс, как это называлось в учебниках. И позволял их держать сжатыми на активном участке полетной траектории. За это время уровень двуокиси углерода в крови поднимется настолько высоко, что дыхательный рефлекс заставит организм сделать глубокий вдох, даже если жизненно необходимые мышцы груди разорвались бы от этого усилия. Крик помогал быть уверенным в том, что когда ты сделаешь следующий вдох - это будет ВДОХ.
Но более важным для Пейджа и любого другого космонавта, было то, что крик являлся как бы формой протеста против девяти убийственных секунд ускорения. Он позволял ЧУВСТВОВАТЬ себя лучше. Поэтому Пейдж орал энергично.
Он по-прежнему орал, когда корабль внезапно перешел на свободный инерционный полет.
В то время, как крик еще недоверчиво стихал в горле, он уже пытался отстегнуть свои ремни безопасности. Все его рефлексы космонавта оказались неожиданно спутанными. Активный участок полета показался ему слишком коротким. Даже короткий старт при максимально возможном ускорении - куда длиннее крика. Ионные двигатели, очевидно, были выключены. Ему показалось, что энергоснабжение маленького кораблика отказало и он теперь падает обратно на Землю...
- Всем внимание, - объявили по интеркому. - Мы сейчас находимся на участке траектории свободного полета. Невесомость продлится еще несколько секунд. Приготовиться к возвращению нормального тяготения.
И затем... И затем подвесная койка-гамак, от которой Пейдж пытался оттолкнуться, снова оказалась ВНИЗУ, как если бы корабль спокойно стоял на Земле. Невозможно. Он не мог за это время выйти даже за
