- Да. Ни добавить, ни убавить.
- Тогда ты, возможно, согласишься перевести ее на английский?
- Сочту за честь.
- Ага. Так вот, написал эту книгу некий господин, которого зовут Милан Бутек.
- Ты говоришь о...
- Заместитель министра внутренних дел Народной Республики Югославии. Во время войны - партизанский командир. После войны - влиятельный функционер правительства Тито. Уважаемый человек, лидер, ученый, мыслитель...
- Книгу необходимо напечатать, - прервал его я. - И ты прав, на титуле должна стоять фамилия Бутека. Кто-то должен найти способ и вывезти его из Югославии на Запад. Там он будет вне опасности.
- Согласен.
- А когда этот вопрос будет решен, я с радостью переведу книгу.
Янос Папилов вздохнул.
- Ты сделаешь больше, Ивен. Помнишь, я сказал, что тебя послало само провидение? Рано утром мне сообщили, что ты на пути в Белград. Я логично предположил, что ты обязательно заглянешь ко мне. И дал знать мистеру Бутеку, чья рукопись пролежала в ящике моего стола больше месяца. Днем он пришел ко мне и ждет наверху.
- Я могу с ним встретиться?
Еще вздох.
- Ты можешь не только встретиться с ним, Ивен. Тебе придется взять на себя нелегкий труд по препровождению мистера Бутека и рукописи в Америку.
На несколько мгновений я просто лишился дара речи.
- Янос, ты оказываешь мне честь, - наконец, я обрел голос. - Но ты просишь о невозможном. Я направляюсь на север, чтобы пересечь Венгрию, Чехословакию и Польшу...
- Мистер Бутек будет путешествовать вместе с тобой.
- Янос, мне надо в Россию!
- Это очень опасно. Но оставаться в этой стране мистеру Бутеку еще опаснее. Публично он никогда не высказывал свои взгляды. Вел себя очень тихо. Но каким-то образом компетентным органам стало известно о рукописи. Три дня тому назад его посадили под домашний арест. Этим днем он покинул свой дом, спустившись по водосточной трубе и уйдя задворками, словно какой-то воришка. Он должен незамедлительно покинуть Югославию.
- Так пусть и покинет сам. Или найди ему сопровождающего.
- Это невозможно, Ивен.
- Но...
- В таких делах у Милана Бутека нет никакого опыта. Он не может пойти один. У меня нет для него надежного сопровождающего. Ты же, Ивен, можешь с легкостью пересекать границы. Тебе разрешили въехать в Югославию? Конечно же, нет. Сколько раз ты незаконно попадал в нашу страну и покидал ее?
- Но я путешествую налегке, - протестовал я. - У меня нет даже чемодана, только тонкая кожаная папка, которую я могу сунуть под свитер. Мне будет сложно взять с собой рукопись, не говоря уже об авторе. И я иду не на запад, Янос. На северо-восток.
- Они этого не ждут, - мои доводы Яноса не убедили.
- Разумеется, не ждут. Они думают, что он попытается перейти границу Греции или Австрии.
- Именно так. И именно эти границы они будут тщательно охранять, тогда как вы...
- Я не могу этого сделать, Янос.
- Ты должен. Ты хочешь, чтобы эту рукопись никогда не издали? Хочешь, чтобы автора повесили?
- Янос...
Даже одному, не обремененному ни рукописью, ни Бутеком, у меня практически не было шансов добраться до Софии и вывезти ее в Америку. А уж в такой компании... Он бы все время хотел спать. Он не знал языков. Он мешался бы под ногами...
Черт!
Убедить Яноса в своей правоте мне не удалось.
- Пойдем со мной, Ивен, - наконец, сказал он. - Я хочу познакомить тебя с мистером Бутеком.
- Янос...
- Пошли!
* * *
Мистер Бутек, мистер Милан Бутек, заместитель министра внутренних дел Народной Республики Югославии, оказался невысоким плотным мужчиной с аккуратно подстриженной бородкой, огромными кустистыми бровями и лысой головой. Сердце у меня упало: таким же неприметным выглядел бы и негр среди альбиносов.
- Ивен Майкл Таннер, - представил меня Янос. - Этот молодой человек, Милан, согласился вывести тебя на свободу, чтобы подарить миру твою замечательную книгу.
Ложь: я ни на что не соглашался. Но Бутек, до чего же блестящую он написал книгу, поспешил ко мне, пожал руку. Попытался выразить свою благодарность на английском. Акцент у него был гуще македонского фасолевого супа.
- Это трудное дело, - услышал я свой голос.
- Я готов к трудностям.
- И опасное.
- Опасности меня не пугают.
Опасности его не пугают? Я перешел на сербохорватский.
- И вам придется изменить внешность, мистер Бутек, - я всмотрелся в него. - Я думаю, понадобится парик. Бороду придется сбрить, возможно, и брови. Мы их вам подрисуем карандашом для подводки.
- Все будет, как вы скажете.
При этом он поглаживал бородку, и я понял, что она ему очень дорога. Затеплилась надежда, что он откажется ее сбривать и, таким образом, я, в свою очередь, смогу дать задний ход. Но очевидно, еще больше ему хотелось покинуть Югославию.
- Это будет тяжелое путешествие, мистер Бутек, - продолжил я. - Мы не сможем нигде задерживаться. Спать придется урывками...
Бутек улыбнулся.
- Не волнуйтесь, - он выпрямился в полный рост. - Насчет этого можете не беспокоиться, мистер Таннер. Я привык спать мало.
'Что ж, - подумал я, - хоть с этим повезло'.
- Иногда, - добавил он, - мне вполне хватает даже шести часов сна.
- Это замечательно, - ответил я.
Глава шестая
Из ванны Милан Бутек вышел другим человеком, с круглым розовым лицом. Исчезли брови и борода, открыв отнюдь не волевой подбородок. Голова, правда, блестела, как прежде.
- Я не похож на себя, - изрек он, попытавшись улыбнуться.
Янос тактично промолчал. Его жена сказала что-то насчет кофе и поспешила на кухню. Я же задумчиво смотрел на Бутека. 'С париком и нарисованными бровями, - решил я, - он, конечно же, будет выглядеть нелепо, но точно не Миланом Бутеком'.
- Нам понадобится парик, - я повернулся к Яносу.
- Найдем. Думаешь, черный?
- Лучше темно-каштановый.
- Попытаюсь раздобыть. Что еще?
- Карандаш для подводки. Если ничего такого нет, сойдет кусок древесного угля или сожженная спичка.
- Косметика - это буржуазный пережиток, несовместимый с целями и идеалами социализма, - очень серьезно ответил Янос, - однако у моей жены несколько карандашей для подводки. Ты, разумеется, захочешь взять один с собой? Нет проблем.
- Еще нужна крестьянская одежда, вроде моей. Милан Бутек - интеллектуал и политический лидер. В крестьянской одежде его будет сложнее узнать.
