отворачивались, из чего я поняла, что этот рисунок точно не будет висеть на стенке. А мальчик Кинг-конг сказал, что все это здорово.
Ну представь, такая на башке шапка (волос), и делает каждые пять минут так (тут Ру ударяет себя в грудь): уа-а-а-а-а-а-а-а-а-ау! Я даже пыталась ему подражать.
Килрак
Почти каждые пять минут заходили бородатые или небритые молодые люди и просили закурить. У него не было щетины, как у остальных, были светлые волосы. Это был очень вежливый молодой человек, до застенчивости. Такой худенький мальчик, светлые вьющиеся волосы, брови, ресницы светлые, был в очках, очень вежливый человек. В рваных майках и футболках, небритые, все куда-то спешили, не было таких аккуратных мальчиков. Такой был весь вежливый, аккуратный мальчик, очень часто поправлял очки, маме он очень понравился, он был очень непохож на других, не было щетины, как у других...
Вообще в городе было все очень аккуратно, но эти здания выделялись. Садики, окна круглые, много-много окон. Страшной краской побелено, розовой или желтой. Противный цвет.
XIII
Бо пишет роман, любуясь своими красивыми руками.
XIV
Краткий указатель поступков
Бегать голым по коридору Бежать из крана в раковину на кухне Биться в судорогах Бояться отравиться пловом
В ужасе просыпаться Валяться прямо на земле Видеть в приоткрытую дверь Вносить мерзкую струю Вскрикивать: 'Кролики!' Выйти замуж за Колю-убийцу Вынести яйца Выпрыгнуть в окно Выяснять отношения
Говорить о другом Говорить о переименованиях улиц Громко хихикать
Делать доклады Договориться Дуть на озябшие пальцы
Есть сосиски сырыми прямо из морозилки
Женщинам не понять Жизнерадостно стирать пеленки в женском душе Жить в Подсобке с женой и двумя детьми.
Задвигать от бабушки ящики с презервативами Запираться в Подсобке Заправлять свитер в облезлое трико Затраханно смотреть телевизор Зевать, жевать, чесаться и хрюкать
Кидаться с балкона (полиэтиленовыми пакетами с водой по машинам и пешеходам)
Курить в коридорных нишах
Ложиться на пол Любить кружиться на вертолете Любить отвлеченной любовью
Медленно отворачиваться к стене
Накрыться с головой Нарочно сходить с ума Наступить на спящего Научиться смеяться почти молча за счет сотрясенья тела Ни разу не драться Никогда не понимать, какое удовольствие бить стекла Нравиться последнее время своим веселым характером
Обидеться на Бо за роман Обэстониться Овоениться Опять спятить Открыть дверь босиком Отрывать от рубашек рукава и воротнички Очень литературничать в описаниях своей жизни
Переплевываться через стеклянную дверь Пить чай из банки с остатками варенья на стенках Плавать в ведре Побежать под дождем Повторять: 'Страшная тайна!' Подглядывать в душе Подставлять профиль Познакомиться в автобусе Показывать насос Покачиваться по пирсу Полусидеть, наклонившись вперед и ковырять в положенной на колено левой ноги запрокинутой правой ступне
Помахивать Попасть под запорожец в зеленых очках
- самосвал, выходя из бани
- троллейбус на велосипеде
Попытаться вынести телевизор Поставить проблему Потерять роман Потирать ладони Потрескивать, а то и постреливать Правильно приготовить завтрак Придумывать Прикрываться от солнца резиновым шлепанцем Приподнимать головы Присниться Прихрамывать по Крыму Продолжать упорно дружить Проносить какую-то женщину на руках по направлению к озеру Просушивать сигареты на батарее перед курением Прыгать на одной ноге как кенгуру Прятать лимоны в тапках
Разбивать очки и позвонки Раздеться и подлечь Размазывать по воздуху последние брызги холодных струй Размахивать исколотыми руками Размахивать пистолетом на похоронах Разрисовывать стены семяизвержением Раскачиваться в кресле, пожирая глазами Рассказывать ужасы Резать людей на улицах
Смотреть на все с вертолета Спать без трусов Спрыгивать с волосатой груди Стать мужчиной на столе Строить в коридоре баррикады из кроватей Съезжаться на дачу
То ложиться на кровать, то падать с нее То учиться, то лечиться Трахнуть утюгом по телевизору Треснуться башкой
Убивать своей бледностью Ударить палкой по спине какого-то бомжа Уехать в Крым Украсть зеркала и фары Услыхать звон бьющегося стекла
Хихикать, прикрывая рот ладошкой Ходить из комнаты в комнату по разложенным на полу бумагам. Хотеть провалиться сквозь надвигающиеся сумерки от подступающего тягостного чувства
XV
Дашка-зверушка
Руки, ноги, голова - все у нее крупное. И вся она крупная и белозолотистая. Кожа у нее белая, и вся покрыта золотистыми волосками. Волосы, брови, ресницы все у нее золотистое. И вся она как растение. Внутренние часы идут очень медленно. Внутренняя жизнь так ее захватывает, что она не может следить за внешней. И даже не хочет. Может долго сидеть неподвижно, и даже любит, уставив глаза в одну точку. И все движения у нее плавные, в них есть что-то материнское. И даже ощущение, что она все время беременна. И на губах ее все время расслабленная улыбка.
XVI
Фидельбойм
Когда Бо был в армии, на Пяльсони был такой Фидельбойм, который писал стихи, которые нравились самому Самойлову, который жил в Пярну у самого моря и каждый день выпивал по бутылке коньяку.
А когда Бо вернулся из армии, Фидельбойма забрали в армию.
А когда вернулся из армии Фидельбойм, он стал ходить в 415 и вести себя там как-то странно, как-то неопределенно влюбляясь непонятно в кого. Чтобы отвадить Фидельбойма, Силь- Бухра всклокачивала волосы, усаживалась на пол по-турецки и засыпала в себя пакеты с сухими супами, вытаращив один глаз на Фидельбойма, а другой на висевшие над ее кроватью часы с торчащей из них в разные стороны пружиной. Но когда и это не помогло, она просто поговорила с Фидельбоймом, что у нее роман с Парниковым, полный завал с курсачом, и вообще ей нужно заниматься, и это помогло.
И Фидельбойм так как-то и канул, и все забыли о нем, и один только Бо еще долго помнил, что когда-то на Пяльсони был такой Фидельбойм, и писал стихи, и они нравились самому Самойлову.
XVII
Бабушка Бо умела издавать особый китайский звук-причмокиванье самыми уголками губ.
Бо изучил науку обольщенья: усесться перед ними на корточки, ковыряясь в разобранном дверном замке, утюге или будильнике; или не помещаясь за столом, пить чай из банки с остатками варенья на стенках.
В первый раз Бо увидел Дашку в 107 в одно прекрасное утро, когда мама привезла ее на Пяльсони из Киева под опеку благородного Грегуара, пока не проснулся Плуцер, и сразу стал приставать.
В первый раз Бо увидел Какую-то женщину, когда она ходила с вороной на голове по какой-то комнате, читая всем вслух на ходу какую-то, вроде бы детскую, книгу, назидательно грозя всем указательным пальцем.
А Маска с Танькой сидели рядом на кровати, влюбленно глядя на Сержа, сидевшего за столом, вернувшегося из армии и расположившегося здесь распоряжаться женскими сердцами. Усатый Серж представляется здесь в военной форме, каким на самом деле Бо видел его только на фотографиях.
Перед последним вступительным экзаменом по истории нахмуренная Каубамая ходила по коридору на Тяхе, громко разговаривая с огромным папой.
XVIII
Шарик и Жмурик
(эпилог для Килрака)
Килрак с сынишкой пошли в кукольный театр. По пути Килрак купил сынишке воздушный шарик. В театре шарик улетел и прилип к люстре. И все дети в театре смотрели на люстру с шариком, а куклы плясали сами по себе.
Килрак лечился от какой-то болезни желудка подсолнечным маслом (очень сильным слабительным). Масло подействовало в метро очень рано утром между 'Петроградской' и 'Черной речкой'. Порозовев от напряжения, Килрак кинулся в открывшиеся двери к эскалатору, взбежал по нему, выскочил из метро и с визгом на лице бросился в кусты. В кустах стояли милиционеры и переворачивали труп.
XIX
Неотъемлемая жизнь. Гениальная мысль.
Мы начинаем жить сразу, Оглядываясь на свою жизнь, мы без предисловий, без выбираем в ней самое ценное, промедления, но со самое-самое, и видим свою жизнь временем все же такой, оправданной этим. Но приписываем к себе проходит какое-то время, и этого предисловие, чтобы жить становится мало, и снова мы дальше уже в оглядываемся, не пропустили ли соответствии с чем-то. чего-нибудь? И видим, что да,
пропустили, и отбираем свою вторую Оглядываясь на самих жизнь из пропущенного при первой себя, на свою жизнь, мы оглядке. И с удивлением видим, что выбираем в ней получилось даже более ценно, что самое-самое, что отобранное даже превзошло то первое послужило бы ее самое-самое. осмыслению и оправданию.
И так, в зависимости от судьбы, мы Но этого сразу оглядываемся и отбираем снова не становится мало, а с раз и не два, чтобы когда-нибудь каждым новым прожитым убедиться, что главное в нашей днем все меньше и жизни как раз то самое, чего мы так меньше, понуждая нас никогда и не отобрали у нее. Эта снова задумываться, что какая-то неотъемлемая жизнь - мы, же упущено в первой мы сами. отобранной жизни?
И так начинаешь оглядываться снова и снова, не раз и не два, и каждая новая жизнь оказывается все превосходнее, что удивляет, потому что она отбиралась из уже не один раз отброшенного, все меньше и меньше стесняясь.
И так происходит, пока когда-нибудь не убеждаешься, что все равно самое главное в жизни и есть то самое, чего нам никогда не отобрать у нее,
