Форд помолчал и собрался с мыслями. Никогда не доверяй первому впечатлению, подумал он. Может ли быть, что капитан не знает, что у него на борту пятнадцать миллионов трупов?
Капитан весело подмигнул Форду. Он играл с резиновой уточкой.
Форд огляделся. Номер Второй угрожающе поглядел на его отражение в зеркале, но сразу отвел глаза: он считал своим долгом держать всю комнату в поле зрения. Первый офицер просто стоял рядом, держал поднос с напитками и безумно улыбался.
— Трупы? — переспросил капитан.
Форд провел языком по губам.
— Да, — сказал он. — Все эти мертвые мастера по санитарной обработке и бухгалтеры, там, в холодильнике.
Капитан уставился на него, и вдруг разразился хохотом.
— Нет, они не мертвые, — объяснил он. — Великий Боже, нет, они мороженые. Их еще разморозят.
Форд сделал то, что делал крайне редко. Он заморгал.
Артур, казалось, вышел из транса.
— Вы хотите сказать, что у вас в хранилище полно мороженых парикмахеров?
— Ну да, — сказал капитан. — Миллионы. Парикмахеры, телережиссеры, страховые агенты, инспектора отделов кадров, сотрудники служб безопасности, представители по связям с прессой, консультанты по менеджменту, вы сами можете продолжить. Мы колонисты.
Форд не поверил своим ушам.
— Здорово, правда? — спросил капитан.
— Что, весь этот сброд? — спросил Артур.
— Вы меня неправильно поняли, — объяснил капитан. Мы — только один корабль в Ковчег-флотилии. Мы — Ковчег Б, понимаете. Не могли бы вы добавить чуть-чуть горяченькой?
Артур повернул кран, и в ванну хлынула строя розовой воды с мыльной пеной. Капитан блаженно вздохнул.
— Огромное спасибо, дружище. Еще выпьете?
Форд поставил стакан на край ванны, взял бутылку с подноса первого офицера, и наполнил стакан до краев.
— Что значит «Ковчег Б»? — спросил он.
— Вот, — сказал капитан, и обвел вокруг себя рукой с зажатой в ней резиновой уточкой.
— Я понимаю, — сказал Форд, — но…
— Случилось вот что, — пустился в объяснения капитан. — Наш родной мир, та планета, с которой мы летим, был обречен.
— Обречен?
— Именно. И все подумали: давайте посадим все население на огромные корабли, и переедем на какую-нибудь другую планету.
И он скрылся под водой с удовлетворенным фырканьем.
— Ту, что менее обречена? — спросил Артур.
— Прошу прощения?
— Я имею в виду, на какую-нибудь планету, что менее обречена. Вы туда собирались переехать?
— Да. И переезжаем. И тогда решили построить три корабля, понимаете, три космических ковчега, и… Вам не скучно?
— Нет-нет, — твердо заявил Форд. — Совсем наоборот.
— Как приятно, — промурлыкал капитан, — поговорить с новыми людьми.
Глаза Номера Второго снова оглядели всю комнату, и опять вернулись к зеркалу, словно две мухи на свой любимый кусок месяц назад протухшего мяса.
— Проблема с этим долгим путешествием в том, — продолжал капитан, что в конце концов начинаешь постоянно болтать сам с собой, а это очень надоедает, потому что в половине случаев точно знаешь, что ты собираешься сказать.
— Только в половине? — удивился Артур.
Капитан прикинул.
— Да, примерно в половине. Кстати — где мыло?
Он побарахтался в ванне и нашел его.
— Да, так вот, кстати, — продолжил он. — По плану, в первый корабль, в Ковчег А, должны были погрузиться выдающиеся политические деятели, ученые, великие художники, писатели, ну, в общем, все, кто чего-то добился; а в третий корабль, Ковчег В, погрузились все, кто работал руками и что-то производил. А в Ковчег Б — это мы — все остальные, так сказать, средний класс.
Он улыбнулся счастливой улыбкой.
— И нас послали вперед, — закончил он, и замурлыкал ванную песенку.
Ванная песенка, которую специально для него сочинил один из самых знаменитых и преуспевающих шлягер-композиторов (который в данный момент спал в тридцать шестом хранилище тридцатью метрами ниже) скрыла неловкий перерыв, который наступил в разговоре после слов капитана. Форд и Артур старались не смотреть друг на друга.
— Э-э… — сказал Артур через некоторое время, — а что конкретно угрожало вашей планете?
— Мне сказали, что она обречена, — сказал капитан. — То ли она должна была врезаться в солнце, то ли в луну. Или луна должна была врезаться в нас. Что-то вроде этого. Во всяком случае, совершенно ужасно.
— Да? — внезапно произнес первый офицер, — А я думал, что ожидается вторжение огромного роя пятиметровых пираньевых пчел. Разве нет?
Номер Второй повернулся к ним. Глаза его снова блеснули стальным холодом, приобретенным в результате долгой тренировки.
— Нет! — заявил он. — Мне говорили совсем другое! Мой командир объяснял, что всей планете угрожает опасность съедения огромным космическим козлом-мутантом!
— Неужели? — удивился Форд.
— Да! Чудовищной огнедышащей тварью из глубин ада, с клыками, острыми как бритвы и длиной в десять тысяч километров, когтями, что могут вырывать материки с корнем, со множеством глаз, сверкающих ярче тысячи солнц, с огромной пастью в миллионы миль шириной, тварью, подобной которой ты никогда… никогда…
— И они решили послать вперед вас? — спросил Артур.
— Да, — ответил капитан, — они все сказали, и я думаю, что это было очень любезно с их стороны, что если мы полетим вперед, это будет способствовать повышению морали. Они прилетят на планету, где уже можно будет постричься и все телефоны будут чистые.
— Ну конечно, — согласился Форд. — Это, конечно, очень важно. А другие корабли, э-э… они полетели за вами?
Какое-то время капитан молчал. Он повернулся в ванне и оглянулся назад поверх огромного корабля. Он вгляделся в яркое скопление звезд.
— Вы знаете, странно, что вы так говорите, — сказал он, нахмурившись, — потому что мы сами удивляемся, что о них ничего не слышно с тех самых пор, как мы отправились, пять лет назад… но они должны быть где-то сзади.
Он снова вгляделся в Центр Галактики.
Форд тоже вгляделся в Центр Галактики, и вдруг нахмурился.
