И вдруг ее терпению пришел конец — сказались две ночи, проведенные в бесплодных раздумьях. Она настолько глупа, что влюбилась в этого мужчину, но она не безвольная тряпка и не позволит ему диктовать. Я даже старше его! — напомнила себе Лора и с холодной решимостью встретила его упрямый взгляд.
— Я обещала найти подходящее время и место для разговора с Меган, — отчетливо ответила она.
На скулах Хэнка забегали желваки.
— У тебя было целых два дня. Достаточно времени, чтобы поговорить.
— Целых два дня! — взорвалась Лора. — У меня был только вечер в субботу и вчерашний день! — Она сделала паузу, чтобы успокоиться. — Если ты помнишь, я говорила тебе, что мы с Меган проведем субботний вечер вместе с Брук и Доном. — Она воздержалась и не сказала, как рано ушла из гостей и почему. — А вчера, — продолжила она, — я видела Меган всего два часа: час утром, пока она не ушла на встречу со своими друзьями, и час вечером, пока она не легла спать. — Лора подбоченилась так же воинственно, как и Хэнк, давая выход своей ярости.
— Значит, пока не появится подходящее время и место, мы продолжаем вести игру не по правилам, — пророкотал Хэнк. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но обычно дети тайком бегают на свидания, а не родители.
Выйдя из себя, возможно потому, что Хэнк был прав, Лора быстро зашагала по комнате.
— Хэнк, пожалуйста, постарайся посмотреть на это моими глазами, — повысив голос, заявила она. — Ты знаешь обстоятельства.
— Я знаю лишь то, что вся эта ситуация — безумие! — не уступал он. Мне тридцать шесть, тебе тридцать девять, а мы вынуждены врать и притворяться, как подростки, прятаться, и все потому, что девятнадцатилетней девице показалось, что она влюблена!
— Эта девятнадцатилетняя девица моя дочь, Хэнк. В голосе Лоры послышалось предупреждение. Материнский инстинкт был в ней сильнее всего.
Хэнк долго и разочарованно смотрел на нее, затем повернулся и пошел в холл.
— Хорошо, я еще немного поиграю в эту глупую игру. — Он задержался в арке и взглянул на нее. — Окажешь мне услугу?
— Если смогу, — сразу же согласилась Лора, успокоенная тем, что разногласия закончились. — Какую?
Он обвел мрачным взглядом пустую комнату.
— Не могла бы ты ускорить отделку дома? — Если мы должны прятаться, пусть по крайней мере здесь будет относительный уют.
— Я посмотрю, что можно здесь сделать, — пообещала она.
К концу недели дом приобрел жилой вид, и выглядел он как дом Хэнка. И хотя Лоре пришлось договариваться о приобретении отдельных предметов мебели, вместо того чтобы заказать те, которые она первоначально наметила, измененный вариант интерьера полностью соответствовал образу Хэнка.
К сожалению, налаживание отношений с хозяином дома давалось Лоре труднее.
Лора была влюблена, и ее любовь с каждым днем становилась все сильнее. Но, вместо того чтобы чувствовать себя счастливой, она была переполнена вопросами и сомнениями.
Разумно ли такое сильное увлечение под сорок лет? Этот и множество других подобных вопросов одолевали ее и днем и ночью. Что будет с ее карьерой и семьей, если она изменит образ жизни? А что она будет делать, когда страсть начнет остывать?
В основном ее сомнения касались Хэнка: что он чувствует, как на самом деле относится к ней? Он говорил, что считает ее необыкновенной, но никогда и словом не обмолвился об их будущем. Уже сейчас он держится натянуто. Может, такая манера поведения предвещает потерю интереса к ней?
Вопросы и сомнения роились у нее в голове, о чем бы она ни думала. И потому, оставаясь наедине с Хэнком, Лора делалась все более замкнутой и сдержанной.
Каждый раз, когда она решала поговорить с Меган, у нее язык прилипал к нёбу. И потому она откладывала разговор, убеждая себя, что время неподходящее.
Одна неделя плавно перешла в другую, потом еще в одну; и все это время Лора и Хэнк встречались в новом доме через день-два. Дом был теплым и уютным. Их любовь была страстной и доставляла удовольствие. Но с каждой новой встречей взаимоотношения становились более натянутыми. Они начали ссориться, и всегда из-за мелочей: еды, одежды, а в одну грозовую ночь — даже из-за погоды.
К концу первой недели мая Лора чувствовала себя так, словно безуспешно пытается выбраться из зыбучих песков. И неимоверно устала от этого ощущения.
А Хэнка раздирали противоречия. Одна его часть — большая — настаивала, чтобы он признался Лоре в любви и тем самым ликвидировал скованность в их отношениях, другая крошечная советовала сдерживать свои чувства.
Присутствие Люка постоянно напоминало ему о подлости женщин и здорово отравляло жизнь. И хотя они больше не говорили о женщинах, оба ходили подавленные и злые, все еще под впечатлением бракоразводного процесса.
Думая о судьбе брата, Хэнк приходил в ярость, которая искала выхода и готова была вырваться наружу по малейшему поводу.
А Лора все еще не могла найти подходящее время, чтобы поговорить с Меган. Ее нежелание разрешить этот вопрос подпитывало ярость Хэнка, разрушало их взаимоотношения. Хэнк все понимал и потому становился еще более злым и подозрительным.
Такая ситуация не могла длиться бесконечно, кому-то надо было уступить. Лора, не осознавая этого, играла с огнем, и после нескольких недель непрерывного напряжения взрыв стал неминуем.
Как-то во второй половине дня Лора приехала в дом Хэнка. Погода стояла необычайно жаркая, и поэтому на ней была летняя блузка без рукавов, легкая прямая юбка и открытые босоножки, которые притягивали взоры к ее стройным ногам и изящным ступням. Волосы ее развевались по плечам и, когда она двигалась, переливались в ярком солнечном свете. Большие золотые серьги в виде колец блестели на фоне темных волос, придавая ее внешнему виду интересное сочетание экзотического и обыденного.
Лора оделась так, чтобы доставить удовольствие Хэнку. Она специально приехала в их дом пораньше — хотела приготовить ему обед. Устав от постоянного напряжения и готовой еды, она надеялась, что приятный обед и откровенный разговор станут первым шагом к преодолению трудностей между ними.
Постояв в холле и гостиной, чтобы полюбоваться результатом своей работы, Лора направилась в кухню. Однако, дойдя до столовой, она вскрикнула и задохнулась от картины разрушений, которая предстала перед нею.
Внутренние раздвижные стеклянные двери были разбиты, на дорогом ковре разбросаны осколки стекол и темная земля, а среди черепков — сломанный большой комнатный папоротник, который стоял часовым в дверях. Рядом валялись два булыжника, которыми, очевидно, и разбили стекла.
Чувствуя себя оскорбленной, Лора пристально смотрела на разрушения, и ей не верилось. Кто? Зачем? Прижав руку ко рту, она медленно качала головой. Потом резко развернулась и выскочила из дома. Надо найти Хэнка!
Лора знала, что бригада кроет черепицей крышу здания к северу от их дома. Она увидела Хэнка, как только подошла к участку. Вряд ли она смогла бы не заметить его: обнаженный до пояса, он укладывал на крыше черепицу вместе с другим мужчиной. Не обращая внимания на окрики и свист, которыми ее встретили строители, Лора подошла на расстояние, откуда можно было крикнуть. Но тут Хэнк, услышав гвалт, обернулся. Его глаза округлились при виде ее, а в голосе послышался гнев.
— Прекратите паясничать! — приказал он рабочим, стоя во весь рост на краю крыши и заставляя ее волноваться. — В чем дело, Лора? — Голос был мягче, но гнев все еще чувствовался.
— Хэнк! — взволнованно крикнула Лора. — Кто-то залез в дом!
— Подожди, я сейчас спущусь.
Большими шагами Хэнк прошел по краю крыши к приставной лестнице и спустился по ней с ловкостью опытного скалолаза. Лора едва успела восстановить дыхание, когда он подошел к ней, схватил за руку и повел к покрытому пылью фургону.
— Что случилось? — спросил он, заводя двигатель. И не успела она произнести хоть слово, фургон сорвался с места, оставив строительную площадку позади.
— Кто-то бросил два больших булыжника через внутренние двери в столовую, — объяснила Лора, изо
