– Вы врете, Килкэннон, - сказала она и, повернувшись, медленно пошла прочь, а я остался стоять у переходного шлюза.
Следующие два дня прошли без каких-либо происшествий. Перед тем как «Леди» начала прыжок к Фейгину, мы похоронили Динго - отслужили стандартную корабельную службу и выстрелили капсулой в направлении Карнавона. Во время панихиды я взял слово и произнес краткую речь. Я сказал, что Динго был отличным моряком (сущая правда!) и что он был хорошим человеком и добрым товарищем. Это последнее утверждение отстояло довольно далеко от истины, но я знал: когда душа отправляется в свое последнее путешествие, боги ожидают всяческих похвал в адрес усопшего - вот я и расстарался, чтобы дать Динго самые лучшие рекомендации. В конце концов, он это действительно заслужил.
Погребальная капсула еще не успела достичь Карнавона, а «Леди-Будьте-Добры» уже начала разгоняться для прыжка. То, что тело Динго сгорит в пламени этого далекого солнца, меня не беспокоило. Существуют и худшие надгробные памятники.
Прыжок до Фейгина должен был занять довольно продолжительное время, в течение которого нам совершенно нечего было делать - разве только надеяться, что механизмы выдержат и ничто важное не сломается в самый неподходящий момент. Убедившись, что пока все идет как надо, я отправился на доклад к капитану. Джейн Уэскинд выслушала меня и еще раз сказала, что нам необходим один хороший рейс. Я согласился. Похоже было, что нам наконец-то удастся совершить этот первый хороший рейс. Потом я отправился на мостик. Теперь я стоял вахты за себя и за Динго: людей, способных квалифицированно нести вахту, у нас всегда не хватало.
В одну из таких ночей, когда я стоял на мостике, ко мне снова пришла Хелли Керасайдес.
– Мне показалось, - произнесла она извиняющимся тоном, - вам здесь скучно одному, вот я и решила составить вам компанию.
– И это единственная причина, по которой вы пришли сюда посреди ночи? - спросил я, не скрывая недоверия.
– О, нет… - Она опустилась в кресло и долго молчала, пристально разглядывая следящие экраны. Во время прыжка они всегда бывают пусты; что бы ни происходило снаружи, на экранах это никак не отражается. Когда-то давно я коротал скучные ночные вахты, гадая, что буду делать, если во время прыжка на экранах появится изображение. Но ничего особенного так и не увидел, к тому же существовало множество других, более важных проблем, о которых нужно было беспокоиться, так что со временем я вовсе перестал обращать внимание на экраны внешнего обзора.
В конце концов Хелли подняла голову и, оторвавшись от созерцания дисплеев, посмотрела на меня.
– Нам нужно поговорить. О том, что случилось с третьим помощником Динго.
Я качнул головой. Мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я злюсь или оправдываюсь.
– Говори, не говори - от этого ничего не изменится. Что случилось, то случилось.
– Послушайте, Килкэннон, и мне, и вам должно быть ясно, что управлять таким старым, давно не ремонтированным кораблем, значит напрашиваться на новые неприятности вроде той, которая погубила вашего третьего помощника.
Каким-то образом мне удалось сохранить спокойствие.
– На «Леди» очень давно не было несчастных случаев, мисс.
– Я знаю. Я проверяла. И должна сказать откровенно - вы отлично поработали, Килкэннон. То, что ваша «Леди» до сих пор летает, это настоящее чудо, иного слова я просто не подберу.
Она немного помолчала. Я тоже молчал, пытаясь переварить сказанное и догадаться, что последует за этим неожиданным комплиментом.
– Но вы должны понимать, - продолжила Хелли после паузы, - что человеку (или кораблю) не может все время везти. Удача рано или поздно кончается, особенно если человеку везет довольно давно. Да, я согласна, что даже очень старый корабль может летать и летать неплохо - для этого нужны лишь мастерство, самоотверженный труд и решимость экипажа. Но рано или поздно боги устают отводить беду от такого корабля, и тогда случается худшее…
Мне казалось, что Хелли хочет добавить что-то еще, но она молчала, ожидая моего ответа.
– А что мне остается делать? - спросил я. - Этот рейс наконец-то должен принести нам кое-какую прибыль. Полученные деньги мы можем внести в качестве аванса за другой, более выгодный груз. Только после этого у нас появятся средства на капитальный ремонт. Не полный, разумеется, но основные узлы можно будет восстановить, а самые изношенные - заменить.
Хелли слегка подалась вперед и пристально посмотрела мне в лицо, словно пытаясь прочесть ответ на какой-то важный, невысказанный вопрос.
– Послушайте, Килкэннон, ваша «Леди-Будьте-Добры» давно выработала свой ресурс. Она состарилась, и вы уже не сможете сделать ее новой, сколько бы ни заработали, перевозя грузы между второстепенными планетами и периферийными системами.
– А нам и не нужно, чтобы «Леди» была новенькой.
– Я вовсе не это имела в виду, Килкэннон. Я хотела сказать, что вы не сможете сделать ваш корабль безопасным, как бы вы ни старались. Для этого нужны средства, заработать которые на обычном фрахте нереально!
– Один удачный рейс. Это все, что нам нужно.
– Вы действительно в это верите, Килкэннон, или вам просто хочется в это верить?
Я пропустил ее слова мимо ушей.
– Как только у нас появятся средства, мы как следует отремонтируем нашу «Леди», а уж она нас не подведет. Так говорит капитан Уэскинд. Позаботьтесь о корабле, и он позаботится о вас.
– Капитан Уэскинд? - Хелли Керасайдес покачала головой. - Насколько мне известно, с тех пор как вы нас подобрали, она так ни разу и не покидала своей каюты.
– Она очень занята.
– Может быть, она не очень хорошо представляет, в каком состоянии находится корабль?
Я заколебался, и, по-моему, Хелли это заметила.
– Я каждый день докладываю капитану, - сказал я.
– Понятно… - протянула Хелли, но я не мог сказать, что же ей на самом деле понятно. - А капитану известно, что ее экипаж может в любую минуту отправиться к богам?
– Это не так, Хелли.
– Так, Килкэннон, так, и вы сами это знаете. Ваши двигатели работают на честном слове. И весь остальной корабль тоже. Я, например, не понимаю, как он еще держится. Когда-нибудь - и, быть может, очень скоро - двигатели не выдержат, и вы никогда не выйдете из прыжка.
Я с несколько преувеличенным равнодушием пожал плечами и сказал небрежно:
– Я слышал, Тихая Гавань особенно хороша в это время года.
– Тихая Гавань?.. - Хелли, несомненно, слышала о Тихой Гавани - мифическом моряцком рае, и я снова спросил себя, неужели все младшие администраторы крупных компаний отличаются столь широким кругозором. - Это туда попадают корабли, не вышедшие из прыжка?
– Должны же они куда-то попадать…
– Нет, если верить физическим законам. Но даже если они куда-то попадают, то не в Тихую Гавань, потому что такого места просто нет.
Я снова пожал плечами, хотя и видел, что этот жест безмерно ее раздражает.
– Вселенная велика, мисс.
– Но не настолько, чтобы в ней нашлось место сказкам. Одна-единственная обитель, где чувствует себя счастливым любой моряк? Чушь! - Хелли стукнула кулачком по подлокотнику кресла. - Черт вас побери, Килкэннон, я не верю в мифы! И я не верю, будто капитан Уэскинд настолько занята, что не может встретиться со мной. За все время полета я ни разу ее не видела, и никто из экипажа не хочет рассказать
