Кстати, вот странно: двое самых близких Всеволоду Князеву людей, его любовник и любовница, не обременили мир своими переживаниями о нем. Пришел – ушел – прощай… Кузмин новость о его смерти воспринял очень спокойно. Спокойствие это отчасти объясняется общим фатализмом Кузмина («все, что случается, то свято») и тем, что он уже пережил разлуку со своим другом, когда тот бросил его. В дневнике всего одна заметка: «Сегодня хоронили В.К.». И все.
Анна Андреевна, Бог весть почему (наверное, по праву таланта) взявшая на себя роль мирового судьи и прокурора враз, в той же «Поэме без героя» так отозвалась о Кузмине и его бесскорбии:
Вообще-то строка «кто над мертвым со мной не плачет» – двусмысленная. Более чем! То ли Кузмин не плачет, когда плачет Анна, то ли она тоже не плачет, когда не плачет он… А впрочем, что винить Кузмина, коли и Ольга – тоже забыла. Ради другого мужчины. Как славно ни утешала ее Анна, все же смятение было не для прекрасной Коломбины, которая создана не столько мудрствовать лукаво, сколько грубо пленять мужчин. И тут возник любовный треугольник: «Мы были влюблены в одного человека». Так скажет об этом Анна Ахматова много лет спустя.
Его звали Артур Лурье. Он был композитор, пианист и музыкальный критик, недоучившийся студент Московской консерватории. В 1910-х годах он примыкал к футуристам, в восемнадцатом заведовал музыкальным отделом Наркомпроса.
Артур Лурье был весьма яркой фигурой в художественной жизни Петербурга. Облик его запечатлен в портретах работы Ю. Анненкова, Л. Бруни, П. Митурича, С. Сорина. Поэт и музыкант Александр (Сандро) Корона создал его поэтический портрет:
Артур был моложе Судейкиной на шесть лет и на два – Ахматовой. Какое-то время Анна Андреевна считала, что именно эта не столь существенная разница в возрасте дает ей серьезные преимущества перед подругой. Вообще сначала трудно было понять, кого же любит Артур. Красивый и галантный кавалер попеременно оказывал знаки внимания то одной, то второй подруге, которые мигом забыли прежние любовные отношения, как только на их горизонте появился Артур, и превратились в двух склочных соперниц. Сначала Артур положил на музыку несколько стихотворений Ахматовой, а она написала сценарий к балету Лурье «Снежная маска» по мотивам лирики Блока. Позднее он напишет музыку к «Поэме без героя». Вспоминая время своего знакомства с Артуром Лурье, Анна Андреевна иногда, в приватных беседах, будет называть его своим третьим мужем…
Потом возникло музыкальное (и не только музыкальное) содружество Лурье и с Ольгой. Она исполняла его произведения, и Артур отмечал ее «божественный слух» и «великолепную музыкальную память»: она никогда не изучала сольфеджио, но могла спеть что угодно. Ольга пела ему народные старинные песни, которые Артур записывал с ее голоса (некоторые он потом использовал в своей опере «Арап Петра Великого»). Если бы этот тройственный творческий союз мог продолжаться бесконечно… Но Артур выбрал Ольгу. Все-таки она была несравненно более женственна и обворожительна, чем Анна, а главное – послабее. Попроще! У Артура еще настанет в жизни время, когда он потянется к сильным (а главное – богатым!) женщинам. Пока же ему была нужна именно такая подруга, как Ольга. С Анной трудно. Она норовила весь мир сделать героем своих стихов. Она этот мир переворачивала, перекраивала, вечно вгоняла в какие-то рамки (непременное свойство всякой сильной творческой натуры), она спорила, доказывала, что существует на свете только она одна с ее талантом, перед которым Артур должен беспрестанно преклоняться. А Ольга… Ольга охотно преклонялась перед ним.
Артур говорил, что у нее золотые пальцы и дивные золотые волосы, и сравнивал Ольгу с Мелисандой или с «Девушкой с волосами цвета льна» Дебюсси. Мелисандой звали героиню пьесы Мориса Меттерлинка «Пелеас и Мелисанда», обладательницу длинных золотистых волос. Поясним: пьеса «Пелеас и Мелисанда» в переводе Брюсова была поставлена на русской сцене Всеволодом Мейерхольдом в Театре В.Ф. Комиссаржевской в 1907 году, и она же стала сюжетной основой знаменитой оперы Клода Дебюсси под тем же названием («Девушка с волосами цвета льна» – прелюдия Дебюсси, тема которой сближается с темой Мелисанды в опере «Пелеас и Мелисанда»).
Спустя много лет Артур Лурье так вспомнит об Ольге: «Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина, волшебная фея Петербурга, вошла в мою жизнь за год до Первой мировой войны. Она жила только искусством, создав из него культ… Ольга Афанасьевна была одной из самых талантливых натур, когда-либо встреченных мною…» Спасибо Артуру Лурье за щедрость эпитетов, однако все свои многочисленные таланты сама «двух муз беспечная подруга» оценивала довольно трезво. Ну да, она блестяще играла некогда небольшие эффектные роли, но для них больше требовалась красота и пластичность, чем настоящий талант. Ну да, она делала великолепные куклы и фарфоровые фигурки, но ведь это только забава, в Третьяковку или, скажем, в Русский музей ее игрушки не возьмут… Между прочим, она ошиблась: три фигурки работы Ольги Глебовой-Судейкиной хранятся именно в Русском музее и в наше время. Однако все равно – Ольга прекрасно сознавала, что у нее есть лишь один по-настоящему огромный, искренний талант – талант красоты. И пользовалась она им, пока этот источник не иссяк.
