собираясь, впрочем, углубляться в подробности и рассказывать, при каких обстоятельствах было сделано это замечание.
Робин до сих пор содрогалась, вспоминая, как эта проницательная особа догадалась об истинном цвете ее волос.
Реймонд презрительно скривился.
– Неужели ты хотела бы вызывать интерес такого рода? Кстати, сколько тебе лет?
Робин растерялась.
Черт, не успела избежать одной ловушки, как чуть не угодила в другую! – сказала она себе и, нахмурившись, сообщила:
– Двадцать восемь.
Он кивнул, словно она подтвердила его догадку.
– А мне – тридцать девять.
– Не вижу… – начала было Робин.
– Я еще не закончил, – мягко прервал ее Реймонд. – Мне тридцать девять лет, я был женат, а теперь свободен. Я состоятельный человек, могу делать все, что пожелаю и когда пожелаю, – впрочем, насколько мне известно, ты тоже, – огорченно заметил он. – Разница между нами заключается в том, что мне этого мало. Когда три года назад умерла моя жена… кстати, странно, что твоя жизнь круто изменилась примерно в это же время, не так ли?.. – задумчиво протянул он.
Робин, затаив дыхание, ждала. Господи, хоть бы он наконец сменил тему!
Реймонд пожал плечами и, не дождавшись от нее ответа, продолжил:
– Когда Алекс умерла, с нею умерли и все мои иллюзии.
Ничего удивительного, подумала Робин. Как же он должен был любить свою жену, если хоть на мгновение мог увидеть в ней совершенство! Хотя… ведь и сама я точно так же ошиблась в Стивене. Похоже, любовь всех лишает разума!
– По крайней мере, мне так казалось, – тихо произнес он, многозначительно глядя на Робин.
Его трудно было заподозрить в легкомыслии, однако то, как он сейчас на нее смотрел… Как будто по- настоящему влюблен.
– Уверяю тебя, я далека от совершенства, – твердо заявила Робин, поднимаясь, чтобы убрать посуду. Она успела съесть лишь половину своей порции, но понимала, что больше не сможет проглотить ни кусочка. – Так что могу только пожелать тебе удачи в дальнейших поисках. Меня можешь вычеркнуть из списка. Я не подхожу под твои критерии, и, что еще более важно, мне моя жизнь нравится такой, какая она есть. – И ее глаза предостерегающе сверкнули.
Это была правда. Сейчас Робин была сама себе хозяйкой, как в моральном, так и в материальном плане, и могла решать, что ей делать, а чего не делать. Она целенаправленно строила для себя такую жизнь и не собиралась ничего менять.
Реймонд поймал ее взгляд и встал.
– Неужели тебе не хочется чего-то большего, Робин? – не унимался он. – Например, выйти замуж, завести детей?
На мгновение сердце ее сжалось от боли, но она тут же овладела собой и смерила его непроницаемым взглядом.
– Как и ты, Рей, я уже знаю, что такое брак, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – А что касается детей, то они не так уж необходимы.
Никогда! Никогда больше она не позволит другому человеку обрести над собой власть!
Реймонд бросил на нее взгляд сквозь прищуренные веки.
– Ты была замужем?
И снова этот человек вынудил ее сказать больше, чем она собиралась. Стоило увести его от одной опасной темы, как он сразу же находил другую.
– По-моему, в наше время разведенная женщина – не редкость, – нарочито небрежно заметила она.
От Робин не ускользнул взгляд Реймонда, украдкой брошенный на ее левую руку. К счастью, там не осталось никаких признаков кольца: ни светлой полоски кожи на фоне загара, ни легкой вмятины. Тонкий золотой ободок давно уже поглотила река – вместе с грустными воспоминаниями.
– Ты разведена?
Ну, нет, больше ему не удастся ничего из нее вытянуть!
– Отец учил меня, что в жизни нужно испытать все, – с иронией отозвалась Робин. – И если с первого раза не понравится, то больше не повторять своих ошибок!
Ей удалось выкрутиться, но по его мрачному выражению она поняла, что это еще одна тема, к которой он непременно вернется, как только представится случай.
Ну и пусть, только напрасно время потеряет! – подумала Робин. Она не собиралась отвечать на вопросы о своем браке.
– Твои родители живут в Лондоне?
– Нет, – коротко ответила она. – А твои – в Америке?
Рот Реймонда изогнулся в легкой усмешке: он оценил, как ловко она увернулась от прямого ответа.
– Да, – сухо протянул он. К этому времени они уже успели убрать со стола посуду. – В Вашингтоне, округ Колумбия. Отец был политиком, но отошел от дел.
Если он думает, что, отвечая на мои вопросы, сумеет вызвать меня на откровенность, то глубоко ошибается, сказала себе Робин.
– Разве политики когда-нибудь уходят от дел?
– Пожалуй, нет, – улыбнулся Реймонд. – Но он любит сообщать об этом всем и каждому. Они с мамой женаты уже сорок лет.
А мои родители – тридцать, подумала Робин. Кстати, на следующий день как раз была годовщина их свадьбы, так что нужно выбраться к ним хотя бы на несколько часов.
К сожалению, она теперь не могла проводить больше времени в их обществе.
Когда-то все было совсем по-другому. Мать и отец обожали свою единственную дочь, и очень тяжело переживали то, что три года назад сотворил с ней Стивен. Отец исхудал и превратился в собственную тень, а мать, жалея Робин, в дни ее приезда изо всех сил старалась делать вид, что все нормально. Робин это раздражало, и поэтому редкие и короткие встречи стали тягостными и для нее, и для родителей.
– Они просто заслуживают медали, – скептически протянула Робин. – Длительный брак, похоже, стал искусством, которое отмирает.
– Неправда, – запротестовал Реймонд. – И сейчас много счастливых супружеских пар. Взять хотя бы Теренс и Гилберта…
– Ты сам себе противоречишь, – холодно напомнила она. – Ведь именно ты недавно заподозрил, что у меня интрижка с Гилбертом.
– В тех обстоятельствах для меня было естественно ошибиться, – поморщился он.
– В каких таких обстоятельствах? – сердито спросила Робин.
– Ты слишком пылко защищала Спенсеров, – пожал плечами Рей.
Я защищала их, потому что знала тебя, а вовсе не потому, что они мои близкие друзья, мысленно возразила Робин.
Хотя эта пара была ей симпатична и она искренне восхищалась их счастливым союзом и прелестными дочурками, ей бы и в голову не пришло вставать на их защиту, если бы она не предполагала, какие разрушения может принести этот человек.
– Это чисто английская черта, – сухо заметила Робин. – Мы всегда ищем жертву несправедливости и бросаемся ее защищать, – пояснила она, заметив озадаченное выражение, появившееся на лице Реймонда.
Его рот слегка искривился.
– Сомневаюсь, чтобы Спенсеры были о себе такого высокого мнения.
– Кстати, я сегодня была у Теренс. – Она бросила на Реймонда многозначительный взгляд.
Тот усмехнулся.
– И она рассказала тебе о моих делах с Гилбертом. А теперь ты ломаешь голову, пытаясь разгадать, что
