тут. Кхамма спросил:
- А где Граум?
Все недоуменно переглянулись.
- Он же остался у входа, Кхамма, - напомнила Айа. - Что это у тебя в руке?
- Золотая стрела.
И Пань посмотрел на обретение Кхаммы и ахнул:
- Да это жезл Фенамоа! Откуда он у тебя?
Кхамма вкратце передал, что с ним произошло. И Пань все качал головой, не в силах поверить.
- Этот дар стократ ценней и твоего меча, и зеркала, и даже того Глаза в небе. В нем - власть над всем сущим в Фенамоа, даже демонами и духами.
'Потому-то колдун Шилка и взял с меня клятву, что я передам этот жезл ему!' - мелькнуло в голове у Кхаммы. Он спросил:
- Ну, а вы? Вы получили, что хотели?
- О, да! - послышался хор восклицаний.
Гхимма сказал:
- Из моего кувшина вынули донышко, Кхамма. Теперь я могу выпить целое море, и все равно останусь на ногах.
- Лучше бы ты попросил, чтоб тебя не тянуло к вину, - бросил Огин.
- Это мне и предложили, - отвечал Гхимма, - но я попросил замену.
- А ты, Айа? - спросил Кхамма.
Этеска загадочно улыбнулась.
- Все хорошо.
Огин сказал:
- Братство Горностаев возродится.
- А моя семья не воскреснет, - сказал Волчонок. - Но я стану таким, как Кхамма!
Вечером в лагере Кхамма беседовал с И Панем.
- Жезл Фенамоа у меня, и это цена свободы не только Унь, но всего Фенамоа. Но как им распорядиться, И Пань?
- Я думал об этом, - отвечал звездочет. - Ты помнишь, что рассказывали о демонах в войске Сильных?
- А, ну да, ведь жезл дает мне власть над ними!
- Вряд ли, - возразил ученый. - Учитель А говорил мне, что это демоны не из нашего мира. Помнишь, Волчонок упомянул о какой-то бездне, откуда эти бесы пришли в Фенамоа? Они нездешние.
Он сказал, что против этих бесовских полчищ надо просить помощи у демонов Фенамоа. Кхамме это не понравилось:
- Звать эту нечисть - значит действовать по подобию этих выродков Сильных. Нет! Достаточно того, что теперь звери оставят свое рабство у Сильных.
Звездочет не стал спорить.
Они спешно выступили к столице Ань - по донесениям, туда уже подходили передовые отряды врага. Весь север и несколько княжеств восточного Ань уже были в их руках. Но теперь князья Ань и народ на своей шкуре испытали, с каким врагом имеют дело: зверства захватчиков и набеги бесов и хищников настроили всех против Сильных. Теперь войско Кхаммы встречали приветствиями, а Кхамму называли наследником коакана и избранником Неба. А ближе к Ко-Ань военачальники Запада узнали, что все звери внезапно оставили войско Сильных и разбежались прочь из земель Ань.
- Сильные сами их отпустили, Кхамма, - сказал И Пань. - У тебя теперь жезл Фенамоа, а Сильные, конечно, запомнили урок битвы при Кроа.
Кхамма только день провел в столице. Коакан принял их без прежних церемоний, открыто называя Кхамму зятем и своим преемником. Но О-Ин Кхамма видел только мельком. Зато ночью к нему пришла Илиса.
- О-Ин станет твоей женой, но эта ночь - наша, - сказала девушка, обнимая вождя тарремцев.
- Нет, - отвечал Кхамма, - не ночь. Вся моя жизнь - твоя.
Два следующих дня Кхамма с войском шел на восток. Впереди была неизвестность, возможно - смерть, но Кхамма не думал о битвах и победах. Чувство к Илисе было таким сильным, что иногда ему хотелось погибнуть в бою. Увидеть бы ее! Хоть один только разок, хоть на миг...
- Загляни-ка в меня, влюбленный Кхамма, - пропищало зеркальце вечером в шатре.
Кхамма послушался - и чуть не вскрикнул: Глазок показывал ему Илису. Девушка рассматривала прядку его волос и блаженно улыбалась.
- Поговори с ней, она услышит, - предложил Атри.
Кхамма позвал Илису и объяснил ей про зеркальце. Они начали шептаться, как тогда во дворце. И вдруг образ Илисы размылся и голос её пропал.
- Атри! - вскричал Кхамма.
- Хорошего помаленьку, - отрезало зеркальце.
Рассерженный воин швырнул его в угол палатки.
ДЕНЬ ОГИНА И ДВА ДНЯ ГХИММЫ
На следующий день две рати сошлись на поле. В небе висел Глаз Кхаммы, а его войско пополнилось полками князей Лиловой, Черной и Лазурной Ань. Воины Кхаммы были испытаны в боях и безоглядно шли за ним. И все же - этого оказалось недостаточно. Сильные вели против него целые орды, и хуже всего половину их войска составляли демоны нечеловеческой мощи и свирепости.
Кхамма бился бок-о-бок с Огином, рядом были Граум, Айа и Волчонок - не было запрета удержать его вдали от битвы. Витязи превзошли самое себя, и все же - к вечеру ничего не решилось, и с утра бой возобновился. Так продолжалось ещё два дня, а на четвертый полки Кхаммы начали уступать. Воины не сдавались и не бежали, но они были измотаны, они гибли - и отступление стало неизбежным.
Ночью они обсуждали положение так и сяк.
- Облегчив обоз, мы сумеем отступить, сохранив порядок, на хорошие позиции где-нибудь в горах и там сможем держать оборону, - сказал генерал Даба. - А по пути будем хорошо огрызаться.
- В Ко-Ань и городах оставим хорошие гарнизоны, их можно оборонять год и больше, - согласился князь У. - И ещё пустим летучие отряды в тыл Сильных. Пусть враг раздробит силы и попотеет, осаждая крепости.
- Да, - сказал И Пань. - Или это, или звать демонов.
Генералы Кхаммы обменялись взглядами.
- Что ты имеешь в виду, И Пань?
Звездочет пересказал свой разговор с Кхаммой.
- Ты видел вторую дыру в теле Фенамоа, помнишь? - обратился к вождю ратей Запада старый ученый. - Так вот, в трех-четырех переходах отсюда есть бездна Тэнь. Она - вход в преисподнюю. Настала пора, Кхамма.
Все ждали, что решит Кхамма.
- Да, - ответил он наконец. - Выбора нет - пусть демоны разят демонов. Не будем пятиться! Я сейчас же отправляюсь к бездне Тэнь. А вы должны продержаться, пока я не вернусь.
- Нам все же придется понемногу отступать, - заметил генерал Даба. Как мы сможем продержаться иначе?
- Я знаю как! - неожиданно воскликнул Гхимма. - Я задержу бесов!
- Да ну тебя, Гхимма! - отмахнулся Кхамма. - Похоже, дар уньских отшельников не пошел тебе впрок.
Кхамма отбыл вместе с Айей, Граумом и Волчонком. Он не взял бы мальчишку в ином случае, но теперь решил, что для отчаянного подростка с ним будет безопасней, чем рубиться на поле. Конечно, Кхамма тогда не знал, что Гхимма выполнит обещанное.
А тарремский воин сделал это так.
На следующий день перед битвой Гхимма вышел вперед всех и вызвал на поединок самого могучего демона. Под общий смех вперед выступил гороподобный четырехрукий урод со страховидными клыками, торчащими изо рта. Насмехаясь, воин спросил:
