Я жаждал бы узнать, что вы невинны.
Но у меня такой надежды нет.
Злодейства ваши слишком очевидны,
Их оправдать нельзя ничем. Но пусть!
Я не жесток. Я выслушаю вас.
(Страже.)
Снимите эти цепи. Положите
Подушки.
С Дженнаро снимают цепи и кладут на пол две подушки, чтобы можно было сидеть по-восточному, возле того места, где должно произойти превращение. Миллон садится и знаком приглашает брата сесть. Тот садится тоже.
Дженнаро
(взволнованным голосом)
Я не знал, что вы жестоки.
Я пожалел, что я не слеп, увидя
Ваш почерк, брат мой, ваше имя, к смерти
Меня приговорившее.
(Плачет.)
Миллон
(подавляя волнение)
Парламент...
Преступность ваших действий... И законы...
Общественное благо...
(Овладевая собой.)
Я пришел
Не упрекать, а дать вам оправдаться.
Я не жесток.
Дженнаро
(в сторону, взволнованно)
О страшный миг! О горе!
Необходимость мне велит открыться,
Невольный ужас сковывает речь.
(Миллону, с нежностью.)
Брат, вспомните, как с самых первых лет
Невинного младенчества любовь
Так связывала нас, что ни мгновенья
Один не мог остаться без другого.
Я думаю, вам памятны согласье
И нежность наших отроческих игр.
Ни зависти ребячьей, ни размолвок
Меж нами не бывало никогда.
Вы помните, как все свои подарки
И все, что было наше, мы делили
С веселой шуткой, с братским поцелуем,
И друг без друга радости ни в чем
Не видели? Вы не забыли, брат,
Как я всегда перед учителями
И воспитателями на себя
Брал ваши детские проступки, вы же
Себя в моих винили? Всякий раз,
Когда один был болен лихорадкой,
Другой печалился и горько плакал;
Держа в своих руках худые руки
Больного брата, он от изголовья
На шаг не отходил, то отирая
Ему вспотевший лоб, то отгоняя
Докучных летних мошек, то ему
С настойчивою лаской подавая
Целебный горький сок, причем он сам
Сперва отведывал, чтобы смелее
Мог выпить брат. Но что я предаюсь
Воспоминаньям о любви взаимной?
Брат, я прошу вас, от начала жизни
До зрелых наших лет, хотя б один
Такой мне назовите мой поступок,
Который не был бы внушен любовью,
Нежнейшею любовью. Наконец
Припомните, каким я с той поры,
Когда пронзен был Ворон, подвергался
Опасностям, лишеньям и трудам.
Я ради вас отважился похитить
Армиллу. Роковое похищенье!
Но вам оно вернуло жизнь. А вы
Способны были счесть меня виновным
В злоумышленьях против вас! Меня
Вы, бессердечный, присудили к смерти!
Миллон
(отирая слезы и овладевая собой)
Вас присуждают к смерти преступленья,
Содеянные вами. Я пришел
Не для того, чтоб слушать красноречье
Искусного витии. Я пришел
Найти невинность. Или докажите
Невинность вашу, или я уйду.
Дженнаро
(в сторону, с глубоким вздохом.)
Безжалостные звезды! Отойди,
Жестокий страх, чтоб я вооружился
Спокойствием пред страшным испытаньем!
(Со слезами.)
Брат, я клянусь тебе, что твой Дженнаро
Невинен, что ты к смерти присудил
Невинного. Молю тебя, не требуй,
Чтоб я доказывал мою невинность!
(Горько плачет.)
Миллон
Рыданья осужденного и вздохи
Не доказательство.
(Встает.)
Вкушай один
Раскаянье свое и злополучье!
(Хочет идти.)
Дженнаро
(вставая, в отчаянии)
Остановись! Ты хочешь доказательств?
Ты их получишь. Приготовься, брат,
Оплакивать погибшего безвинно
И лить потоки запоздалых слез.
(В сторону, с безнадежностью.)
Да совершится месть твоя, Норандо!
Ты победил!
Миллон
(с усмешкой)
Послушаем невинность.
Послушаем, что говорит оракул.
Дженнаро
(с большой силой)
Армиллу я похитил у отца
Из-за любви к тебе. Приобретая
Коня и сокола, тебя хотел я
Порадовать подарком. А потом
Убил коня, и сокола убил,
И умолял Армиллу не вступать
С тобою в брак, и вот что послужило
Тому причиной. Я лежал один
И мирно отдыхал. Вдруг две Голубки,
Волшебные Голубки-говоруньи,
На ветви опустились надо мной,
И я услышал странные угрозы
От этих вещих птиц. Затем Норандо,
