окаменелости достать. Поручение будет выполнено.
'А собственно говоря,- подумал я,-собирание грибов и ягод по дремучим лесным трущобам и чащам, конечно, это тоже самое настоящее изыскательское занятие...'
- Папа, изыскатели! Как это весело!-Соня даже захлопала в ладоши.
Да, я еще ничего не рассказал о моей Соне. Упомянул, что она невероятная растеряха и тюфячка, и все. У нее две косы с голубыми ленточками, голубые глаза, крошечный, чуть вздернутый носик, она перешла в шестой класс, учится на четверки, любит покушать, за обедом уплетает по две тарелки супа и по три котлетки. Когда сидит за уроками, от усердия высовывает язык, в свободное время все больше прыгает и смеется. Впрочем, по секрету скажу - иногда и плачет...
Куда же все-таки поехать?
- Поезжайте в Золотой Бор,- посоветовал мне муж Розы Петровны, старичок, историк-архивариус Иван Иванович.- По имеющимся у меня сведениям, это чудесное место- районный центр, изобилие вишен и яблок, достаточно широкая река. И учтите - от Москвы не столь далеко. И потом...
Иван Иванович немного замялся. Он был пределикатнейший человек.
- Говорите, говорите, не стесняйтесь,- поддержал я его.
- Я хотел вам предварительно показать один любопытнейший документик. Разрешите, через пять минут я его принесу,- сказал он и исчез.
Уважаемый Иван Иванович был исключительно почтенный и культурный человек. Я с ним встречался каждое утро. Он ходил в пижаме, синей с белым, я - в красной с желтым. Я был худой и высокий, он - худой и совсем коротышка. За тщедушность, за малый рост Миша прозвал его Тычинкой.
11
Каждое утро мы рассматривали вместе с почтенным Тычинкой градусник, висевший за кухонным окном.
'Потеплело (или похолодало)',- объявлял Тычинка, протягивая мне свою узенькую розовую ручку, похожую на гусиную лапку, мягко улыбаясь сквозь толстые роговые очки и легонько покручивая чахлые былинки седых усов. 'Потеплело (или похолодало)',- отвечал я, и мы расходились. Я шел пить кофе к своей жене, он семенил к своей Розе пить овсяное толокно.
Он был человек исключительно пунктуальный и всецело находился во власти привычки. Например, уже двадцать лет подряд он неизменно смотрел на градусник ровно в 8 часов 25 минут утра, ни на минуту не позднее, не раньше. На работу он всегда ходил пешком, по одним и тем же улицам, зимой и летом, в дождь и при солнце. Однажды на пути его маршрута снесли два маленьких деревянных дома и стали строить на их месте один большой каменный. Высокий временный забор загородил Тычинке дорогу, и Тычинка несколько месяцев чувствовал себя глубоко несчастным: ведь его путь удлинился на восемнадцать шагов...
Тычинка вернулся ко мне не через пять, а через восемь минут. И в каком виде! Очки спустились на нос, подслеповатые глазки были широко открыты, руки подняты кверху и, кажется, даже седые волосы шевелились на макушке.
Я понял - произошло нечто ужасное.
- Вы помните, как мы вас угощали блинами?-закричал он трагическим голосом.
- Помню,- удивленно ответил я.
Но, честное слово, я не видел в этом ничего ужасного. Два месяца назад, в день рождения Тычинки, я чуть не объелся божественными блинами, которые испекла уважаемая Роза Петровна. Я их тогда съел целых два десятка с паюсной икрой, с лососиной, с растопленным маслом, со сметаной, запил заветной настоечкой на тысячелистнике...
- Все погибло!-простонал Тычинка и упал в кресло. Я дал ему валерьянки.
- Расскажите, что случилось?
- Возьму себя в руки и попробую вам рассказать все подробности.
Тычинка опрокинул вторую рюмку валерьянки, нервно протер свои очки и начал более или менее спокойным голосом:
- В нашем архиве примерно лет двенадцать назад состоял на службе один пожилой библиотекарь. Ах, какой был прекрасный человек! Всем интересовался, много ездил. Увы, он скончался еще до войны. А лет за пять до смерти ему пришлось побывать в Любце. Вы о таком городе слышали? Ровесник Москвы, там имеется много памятников архитектуры, свой кремль, не уступающий Московскому. А Золотой Бор находится в двадцати километрах от Любца.
Вот я и хотел дать вам незначительное поручение... И все погибло!вновь простонал Тычинка.
Я ему подал третью рюмку валерьянки.
Тычинка выпил, вытер пот со лба и продолжал:
- Проживал когда-то в Любце, в маленьком домике, некий гражданин, по слухам нелюдимый, сердитый и скупой. Направился наш библиотекарь к нему с целью выяснить, нельзя ли у сего гражданина купить старинные книги. Библиотекарь ошибся дверью и очутился в прескверном чулане, пропахшем мышами, и знаете, что он там обнаружил? На стене, между развалившимся шкафом и рассохшимися бочками, висел покрытый пылью портрет. Библиотекарь полой плаща смахнул пыль с полотна и увидел такое изумительное произведение искусства, что... одним словом, увидел девушку - красавицу с темными волосами, в сиреневом платье с кружевами. Он так и остолбенел. Портрет был написан несомненно выдающимся художником. Черные печальные глаза красавицы, знаете, горели эдаким вдохновенным огнем. Неожиданно выскочил хозяин, обругал библиотекаря, назвал чуть ли не вором и выгнал вон.
- А кто же был художник?- спросил я.
12
13
- Неизвестно. В том-то и дело, что неизвестно.- Тычинка болезненно сморщил ниточки бровей.- В правом нижнем углу портрета библиотекарь едва разобрал загадочную надпись: 'Я не могу даже подписаться'. Что значат эти слова? Какой в них смысл? И до сегодняшнего дня никто и понятия не имеет о существовании того портрета. Я все собирался сам отправиться на поиски, но ведь я вообще никогда не любил передвигаться, а там началась война, а там я несколько постарел... И знаете, в чем самая трагедия? Ни фамилия сего хранителя, ни его адрес также неизвестны.- Тычинка в отчаянии всплеснул крохотными ладошками.- Тогда наш библиотекарь начертил, как пройти от базарной площади к тому дому. Я этот план как зеницу ока берег в одной книге. Сейчас я нашел эту книгу, перелистал ее - плана нет. Я спросил Розу. И что же выяснилось? Тогда, перед моим днем рождения, она решила произвести генеральную уборку, стала вытирать пыль на книжных полках, а после уборки затеяла печь блины. И такое несчастье, такое несчастье! Она накрутила этот драгоценный документ на палочку для подмазки сковороды. Только одно сохранилось в моей памяти: тот дом стоит На одной из окраин города, но на какой окраине, восточной или западной, северной или южной, простите, позабыл. Впрочем, я полагаю, Любец - город небольшой, вы и так найдете.
Вспомнились мне глаза умирающей Газели, сиречь супруги уважаемого Тычинки.
'Чтоб ей пусто было!'-отругал я про себя Розу.
- Да кто же подмазывает сковороду бумажкой?-громко спросил я Тычинку.
- Да план-то был вычерчен не на бумажке, а на первосортной полотняной кальке, Она ее сперва в кипятке выстирала, а уж потом накрутила на палочку!жалобно воскликнул тот.
'А ведь поиски портрета,-подумал я,- тоже очень заманчивое и самое настоящее изыскательское занятие'.
- Уважаемый Иван Иванович, успокойтесь, пожалуйста. Обещаю вам сделать все возможное и все невозможное и попытаться таинственный портрет разыскать даже и без вашего плана,- торжественно произнес я.
Глава вторая МОЖНО ЛИ УБИТЬ СРАЗУ ТРЕХ ЗАЙЦЕВ?
Дней через десять я и Соня уже катили в поезде, собираясъ прожить в Золотом Бору до конца моего отпуска.
Из трех изыскательских поручений, которые мы намеревались выполнить, самое главное было, конечно, поиски портрета.
- Грибов, ягод насобирать - пустяки какие! - рассуждали мы с Соней.Побывать раза два-три в лесу, и все. Камни? Вряд ли это так уж трудно по оврагам лазить! А вот портрет...
Поезд миновал дачные места. Березовые и сосновые леса мелькали за окном, а я все думал и думал о портрете, и, признаться, робость начала меня охватывать. Не слишком ли трудную задачу я взял на себя? Ну, приедем увидим.
Вещей у нас было великое множество; мы завалили ими обе третьи полки да еще под лавку засунули два чемодана, рюкзак с сахаром, тюк с кастрюлями и стеклянными банками.
Геологический молоток с виду похож на обыкновенный, только ручка у него длинная, как у лопаты, ни в
