на смуглых лицах ребят, на их белых рубашках, на красных галстуках игру света и тени, рассматривают нас с точки зрения той будущей картины или тех эскизов и набросков, какие удастся нарисовать.
Я вспомнил статью, недавно напечатанную в 'Комсомолке', о молодых художниках. Автор написал несколько очень хороших слов об этом человеке, предсказал ему большое будущее, если только он не перестанет неустанно и усердно работать над своими произведениями.
- Покажи нам, Ларюша, что ты рисовал все эти годы,- сказал Номер Первый и обернулся ко мне.- Рукопись придется читать на вашей квартире,- шепнул он.
- У меня тут немного, покажу разве только последнюю картину,-ответил Ларюша.
163
Он отдернул покрывало с самого большого мольберта: белокурый юноша в засаленной гимнастерке, в сапогах, с гаечным ключом в руках, верно тракторист, стоял рядом с молоденькой загорелой девушкой в белом платочке и кофточке, в темно-синей юбке, в тапочках на босу ногу. Видно, юноша застиг ее врасплох на тропинке, и она как шла с пруда с ведрами на коромысле и с тазом выполосканного белья, так и остановилась и поставила ведра и таз на травку. Полузадумчиво, полунасмешливо она грызла былинку, ее губы и глаза чуть улыбались. Видно, в душе она была очень довольна, что вот такой хороший парень робеет перед ней и так неумело объясняется в любви. А позади столпились радостные зеленые березки, ярко освещенные косыми утренними лучами солнца; за березками виднелся конец деревенской улицы - два деревянных дома с палисадниками...
- Это вы, вы всё сами нарисовали? - Женя уже успел вооружиться кистями, выдавил на палитру краски и теперь стоял перед Ларюшей и во все глаза глядел ему в рот.
- Конечно, сам нарисовал,- удивился Ларюша. Картина всем нам очень понравилась.
- Вот только... - начала было Люся и осеклась.
- Что - только? Говорите, говорите, я всегда прислушиваюсь...
- Неужели девушки всегда так бывают довольны, когда им объясняются в любви? По-моему, они должны очень смущаться,- сказала Люся и сама смутилась и густо покраснела.
- Вы так полагаете? - очень серьезно спросил Ларюша.- Во всяком случае, большое вам спасибо за совет. Я подумаю. Возможно, я недостаточно знаком с психологией девушек,- добавил он.
- А очень долго вы рисовали картину? - спросил Женя.
- Больше двух лет.
- Ой ли?
- Сейчас докажу,- улыбнулся художник.
Он нагнулся и из кучи в углу стал выбирать холсты и куски картона и показывать нам эскизы и наброски.
Вот тракторист: то он стоит подбоченясь, то опустив руку. Вот девушка: то совсем босая, то в тапочках, то былинку грызет, то платочек вертит... Потом пошли детали: куст чертополоха на первом плане, отдельно - сапоги тракториста, два картона тропинки, несколько холстов домов, мокрое белье в тазу, ведра с водой и рядом - лежащее коромысло. Видно,
164
художник много разъезжал повсюду, наблюдал, искал и, когда наконец находил, накидывался и рисовал с натуры то, что, по его мнению, могло пригодиться для задуманной картины.
Всем нам очень понравились произведения Ларюши. Но Женя-близнец, кажется, позабыл все на свете. Он так и вцепился в рисунки, рассматривая внимательно все подробности.
Я наконец начал различать обоих черненьких близнецов не только по цвету их ремней Гена, тот, что с рыжим ремнем, был просто мальчик как мальчик бегал, прыгал, смеялся вместе со всеми, а у Жени- художника глаза были то чересчур задумчивые, то, наоборот, неестественно блестящие от возбуждения.
- А где эти ведра, которые вы так здорово тут изобразили?- улыбаясь, спросила Люся.
- Ведра? Вот тут, на кухне.
Неожиданно Люся стала перед художником во фронт, приставила руку к виску и отрапортовала:
- Товарищ Номер Шестой! Пионеротряд Золотоборского дома пионеров просит вас разрешить нам заняться генеральной уборкой вашей художественной мастерской.
_ Да что вы, что вы! - бормотал сконфузившийся Ларюша.-Ко мне одна бабушка приходила убирать, теперь заболела. А я очень много разъезжаю, очень много работаю над картинами и думаю о них с утра до вечера и, кажется, правда иногда забываю о чистоте. Разве уж так грязно?
- Потрясающе грязно! - воскликнула Люся.
- Надо лопату и носилки,- деловито добавил Витя Большой.
- А где у вас во дворе мусорный ящик? - спросила Галя. Оказывается, беззаботный Ларюша даже не знал, куда выносят мусор. Ведь он сам никогда ничего не выбрасывал.
- Ладно, найдем,- сказал Витя Большой.
Из старых картинок, из планок от разломанных мольбертов мальчики смастерили, правда, не лопату, а совок и нечто вроде носилок.
- Девочки, осторожнее: на полу осколки стекла и посуды,- предупредила Магдалина Харитоновна, выходя с нами, во двор.
Мы, взрослые, решили прогуляться по тротуару вдоль ряда чахлых липок. Володя-Индюшонок, стоя под деревом, скучал в своих небесно-дымчатых брюках. Ребята тем временем протащили мимо нас не менее десяти носилок мусора.
165
Номер Первый стал подробно рассказывать Ларюше о наших поисках, о расшифрованном письме, о рукописи.
Ларюша слушал, но, по-моему, не очень внимательно. Его глаза безучастно скользили по сторонам.
На крыльце появилась Люся.
- Скоро кончим! Можно будет читать! - крикнула она.
Ларюша сразу оживился. И я понял, почему он так переменился и просиял.
Уж очень картинка была Люся на крыльце, ярко освещенная солнцем, тоненькая, жизнерадостная, раскрасневшаяся от работы, с растрепавшимися светлыми волосами.
Вдруг раздался отчаянный вопль Володи-Индюшонка.
Оба близнеца потом уверяли, что они споткнулись с носилками и нечаянно, честное слово нечаянно, уронили консервную банку с желтой краской как раз возле прислонившегося к палисаднику Володи. Так это было или не так, но на небесно-дымчатых брюках Володи появилось несколько ярко-желтых пятен.
- Не стой без дела на дороге! -говорил Витя Большой.- Мы убираем, а он руки в карманы!
- Первый раз надел! - со слезами на глазах жаловался Володя.
Наконец нас позвали. Пол в комнате был еще сырой, мебель расставлена и блестела, книги лежали стопками, свертки холстов превратились в аккуратную поленницу.
- Чрезвычайно вам всем благодарен, чрезвычайно благодарен,- повторял несколько смущенный Ларюша и прижимал руку к сердцу.- Да, что же это я вас ничем не угощаю!- вдруг встрепенулся он и побежал на кухню.
Он поставил на газовую плитку громадный жестяной чайник с отвалившейся ручкой, из бюро XVIII столетия вытащил несколько связок сушек, очевидно прошлогодней давности. Мы так проголодались, что сейчас же набросились на угощение; через две минуты от связок остались одни веревочки.
А Номер Первый наконец уселся на кончик бульварной скамейки и уткнул нос в папку 'Бумаги моего прадеда'. Он положил ногу на ногу. Вся его поза выражала величайшее наслаждение, ноздри и щеки раздувались.
Мы все запротестовали:
- Читайте, читайте вслух!
- Одну минуточку! - Ларюша вскочил.- Вы... - обратился он к оторопевшей Люсе,- я очень хочу вас писать.
166
- Меня? - удивилась и покраснела Люся и стала быстро причесываться.
- Вы ее рисуйте не в этом платье,- выскочила вперед Соня.- У нее есть другое, гораздо лучше.
Девочки тут же развернули пакет и начали закутывать смущенную Люсю в сари.
- Как это красиво! Какой нежный тон! Как гармонирует с цветом вашего лица! - повторял восхищенный Ларюша. У девочек что-то не ладилось с одеванием Люси.
- Скоро вы? - нетерпеливо спрашивали мы.
- Сейчас, сейчас! - Теперь и Ларюша бросился на помощь.
