ветки, усыпанные алыми плодами. Они казались только что срезанными, но им было сорок восемь лет!
— Господи!.. — еще раз прошептал Дэвид. — Королевское дерево…
Забросать яму землей? Уйти? Нет! Раз так вышло он отдаст Эдмунду последний долг. Если потребуется, построит здесь церковь или крепость, но Дангельт сюда не сунется. Не посмеет!
— Снимите ветви, — произнес Джеральд. — Нет, я сам.
Он спрыгнул в яму, земля пружинила под сапогами, ветки были тяжелыми и влажными, бурый шип впился в руку, показалась кровь. Значит, это не сон. Джеральд глянул вверх, над ямой нависали люди, они еще не знали. Сорок восемь лет, ровно сорок восемь, сегодня годовщина Айнсвикской битвы… Случайность или предначертание?
Под ветвями был плащ с гербом Элгеллов, изодранный, с бурыми пятнами. Джеральд замер, подняв глаза к небу, губы его шевельнулись, произнося имя убитого. На лесной поляне было тихо, словно в храме, да это и был храм, и куполом его было синее небо. Джеральд наклонился и резко сдернул плащ Фрэнсиса. Раздался вздох, кто-то повалился на колени, кто-то приглушенно вскрикнул.
Эдмунд, одетый как простой рыцарь, лежал на спине. Он казался спящим. Тление пощадило последнего из Доаделлинов, но это было еще не все. Темные локоны Эдмунда венчала дивной работы корона, в которой сквозь золото листьев прорывался рубиновый огонь. Корона, порожденная самой землей взамен украденной узурпатором.
— Он свят, — твердо произнес аббат Айнсвикский, — и да будет свято имя его. Да святятся во веки веков имена святого Эдмунда и святой Джейн Айнсвикской.
— Аминь, — шепнул кто-то, кажется Дэвид. И тут король открыл глаза, глаза Девы, они были серебристыми, как выхваченный из ножен клинок, поймавший солнце.
Поляна шумела, дышала, молилась, а Джеральд видел только глаза короля, знакомые глаза на бледном красивом лице. Как же он был молод…
Джеральд так и не понял, как выбрался из ямы, но он стоял на одном колене, глядя снизу вверх на воскресшего короля, а Эдмунд смотрел на своего вассала, и, кроме них двоих, в целом мире не было никого.
— Ты пришел вовремя, Джеральд де Райнор лорд Элгелл! — Эдмунд говорил негромко, но четко, и каждое его слово запоминалось навеки. — Знай, что ты и только ты — мой законный наследник и преемник. Разбей ледгундцев и куиллендцев и иди на Лоумпиан. Наследник Доаделлинов, ты принадлежишь не себе, а Олбарии. У нее нет никого, кроме тебя! Пусть же и она станет для тебя всем.
Эдмунд медленно поднял руки, снял осеннюю корону и возложил на голову Джеральда:
— Да пребудут с тобой победа и милосердие, Джеральд де Райнор, король Олбарийский. Тебе суждена долгая дорога, ты пройдешь ее до конца. Делай, что должно, а твоя Дженни тебя дождется. Будь справедлив и помни!
Последний из Доаделлинов улыбнулся, в ясном небе вспыхнула тройная радуга, порыв ветра сорвал и закружил золотые листья, принеся запах дальних костров. Король исчез. И король остался.
Эдмунда больше нет, нет нигде, он и так свершил невозможное, отдав жизнь, душу, вечность тем, кто остается, а дальше идти тебе, Джеральд де Райнор.
Помни, как в час истаявшей надежды в устье Йенны вошли крылатые корабли.
Помни, как эльфийский принц прижал к груди смертную.
Помни, как цветы боярышника, обратившись в серебро, увенчали кудри первого Доаделлина.
Помни, как падали враги, а над головой трепетало треугольное знамя с цветущим боярышником.
Помни, как умирали друзья, не предавая ни сюзерена, ни Олбарию, ни дружбу.
Помни горящие дома, растерзанных женщин, беженцев, дерущихся из-за корки хлеба.
Помни корчащееся у твоих ног зло.
Помни алые ягоды, первый поцелуй, ставшим последним, свист стрелы, глаза убийцы.
Помни. И живи! Неси в себе осень, защищая еще не родившуюся весну.
Джеральд устало прикрыл глаза, и сквозь черное кольцо горя и алое ненависти послышался спокойный и ясный голос:
— Делай, что должно, король Олбарийский…Твоя Дженни тебя дождется.
Джеральд медленно обнажил меч.
— За святую Джейн и олбарийский боярышник!
ЭПИЛОГ. ВЕСНА. ВЕЧНОСТЬ
-За святую Джейн и олбарийский боярышник! — воскликнул Джеральд де Райнор, а аббат Гастингс Айнсвикский возгласил:
— Ты венчан на царство святой Джейн и самой Олбарией.
Воины и крестьяне согласно преклонили колени, принося клятву верности новому сюзерену. Похоронив Джейн, де Райнор выступил в поход. На его призыв откликнулась вся страна. Тысячи людей стекались под знамена с цветущим боярышником. Приходили старики и юнцы, знатные лорды и крестьяне, монахи оставляли свои кельи, а моряки покидали свои корабли. Армия нового короля сбросила ледгундцев и каррийцев в море, развернулась к горам и обрушилась на вероломных куиллендцев.
До первого снега страна была очищена, а Дункан Дангельт позорно бежал. Дальнейшая его судьба
