видевшим это показалось, что туша исполинского животного насмерть придавила охотника.
Никто не посмел прийти ему на помощь: все боялись Нумка и его сыновей. Лишь одна Боязливая тихонько всхлипнула, жалея отважного Корру. Но что это?.. Туша бизона шевельнулась, казалось, мертвый зверь ожил. Задевая мордой землю, туша быка медленно двинулась кверху. Через несколько мгновений она уже лежала на краю каменной площадки.
Рядом с бизоном стоял живой и невредимый Корру. Его лицо побагровело от напряжения, но рот растягивала широкая улыбка. Такого маумам не приходилось видеть ни разу: один человек тащил огромную тушу бизона! Было отчего жителям пещер прийти в неописуемый восторг. Звонкое, многоголосое «о-эй!» не раз облетело становище. В припадке радости многие из маумов, позабыв гнев Нумка, терлись носами о плечо Корру, выражая этим ему свою преданность и любовь. Среди приветствовавших Корру был и младший сын Нумка Долл…
Вождь племени и его сыновья Дак и Нак стали быстро свежевать тушу быка, ловко орудуя кремневыми ножами. Хитрый Нумк хорошо знал нрав соплеменников: запах жарившегося мяса снова отвлечет соплеменников от горбатого охотника…
Глава 2. АЙХИ!..
Едкий дым очажных ям, расположенных у входа в пещеру, щекотал ноздри, забирался в легкие, вызывая надрывный кашель. К дыму жители пещер привыкли и не обращали на него внимания. Полыхающие на открытом воздухе жарким пламенем костры всегда веселили сердца людей.
Огонь был величайшим другом первобытного человека: он отгонял мрак и хищных зверей, согревал своим теплом и делал пищу более вкусной. Ночью маумы предпочитали находиться в становище, под защитой оранжевых языков пламени. С наступлением сумерек в степных просторах бродили, завывая, стаи волков, гиен и диких собак. Нередко, заглушая голоса других зверей, слышался рев пещерного льва. Неожиданная встреча в темноте с носорогами и остророгими турами тоже не сулила человеку ничего хорошего. Вот и сегодня, как только потемневшее небо засверкало множеством звездных глаз, у костров на каменной площадке собрались все жители пещер. Высокие, худощавые старухи, Олун и Рогги, были старейшими матерями племени. Они являлись полными хозяйками становища: заготавливали с женщинами пищу впрок, распределяли ее, учили молодых шить одежду, оборудовать жилище. Олун и Рогги, в особенности первая, делили власть с Нумком, и без их согласия вождь обычно ничего не предпринимал. Сейчас старухи роздали маумам куски слегка поджаренного бизоньего мяса. Долгое время на каменной площадке слышались громкое чавканье и довольное сопение, да иногда раздавался треск раскалываемых костей. Костный мозг был лакомым блюдом. Но вот с едой покончено. Маумы неторопливо вытирали лоснящиеся подбородки, поворачивались другим боком к жаркому костру. Из степи тянуло сыростью, пронизывающим холодом. На людях были надеты только набедренные повязки из куска шкуры: зимнюю меховую одежду маумы уже сбросили. Они сидели на корточках, изредка перебрасывались словами, зачастую жесты заменяли им слова: как и у всех людей того времени, речь их была небогата. Первыми по знаку Олун покинули площадку женщины и дети. На ночлег маумы устраивались в неглубоких пещерах или просто под навесами скал, под защитой старых шкур, натянутых на шесты. Неприхотливым людям казалось верхом блаженства улечься после дневных трудов на пушистом меху молодого оленя. Вот почему недоумевающие взоры охотников все чаще останавливались на сумрачном лице Нумка, который вместе с сыновьями сидел подле костра и, казалось, позабыл об отдыхе. Суровый, безудержный в своем гневе, вождь племени приучил охотников к тому, что никто из них не покидал площадку до того, как он покинет ее сам. Свирепые Дак и Нак, готовые, как всегда, выполнить любое приказание отца, насупившись, хранили молчание. Долл хворостиной шевелил красноватые угли, изредка бросая на отца вопросительные взгляды.
Старик сидел на корточках, тихонько сопел и не сводил тяжелого взора с пламени костра. Иногда походившая на клешню рака, побуревшая от солнца и грязи рука Нумка тянулась к затылку и с ожесточением теребила спутанную копну волос. Вождя одолевали невеселые мысли. Он становился стар — скоро придет час, когда племя возглавит другой маум. Неужели это будет Корру? Невзлюбил старый маум горбатого охотника… Нумк засопел еще громче: он вспомнил, что Корру обычно не проявлял интереса к охоте. Казалось, ничего не умеет делать горбатый маум, кроме как вырезать из камня или кости магические фигурки, похожие на те, которые неплохо рисовал красной охрой сам Нумк на стенах подземной пещеры… Как, однако, здорово расправился горбун с вожаком бизонов!.. Только смелый поступок Корру спас многих охотников от увечий и смерти. Бизоны в открытой степи — опасные противники… И как быстро Корру завоевал симпатии орды!..
Вспомнилось Нумку и другое… Маумы давно разделились на две орды — толсторогих бизонов и остророгих туров. Корру — из рода остророгих туров, он недавно в орде Нумка. Обычай племени привел его сюда. Ведь если девушке из орды толсторогих бизонов приглянется пришлый охотник, то она берет его в мужья и тогда он остается жить в ее орде.
«Но кому понравится непохожий на всех человечек с горбом», — зло усмехнулся вождь. Нумк перевел взгляд на Дака. Заметив это, вожак охотников поспешил выпятить и без того выпуклую, как панцирь черепахи, грудь. Нумк криво усмехнулся: ему вспомнилось, как в молодые годы он сам водил ватагу охотников. Прозывали его тогда Хитрым Медведем. Он ловко устраивал ловчие ямы и загоны, куда попадали лошади и олени. Как не похожи на Хитрого Медведя Дак и Нак!.. Мысли старика были прерваны вскочившим на ноги Доллом. Юноша держал в вытянутой руке тлевшую хворостину и указывал в сторону степи. Далекие костры, как огромные светляки, мерцали в голубоватой мгле. Чей лагерь раскинулся на виду становища маумов? Кто они, эти люди? Не замышляют ли пришельцы чего-нибудь плохого?..
Эти вопросы тревожили жителей пещер. Ночь маумы провели неспокойно и с нетерпением ждали рассвета. И вот, когда из-за горизонта появился золотой шар солнца, встреченный звонкими голосами птиц, Нумк повел ватагу охотников к неизвестному лагерю. В ватаге были и женщины, вооруженные легкими копьями и дротиками. Долл шагал рядом с Корру по росистой траве. На плечах обоих лежало по тяжелой палице и копью. С той минуты, как Корру выручил его, подхватив тушу бизона, юноша проникся симпатией к могучему горбуну и каждый раз, как только представлялся к тому случай, старался быть рядом с ним.
— Айхи! — прошептал Долл, кивнув в сторону раскинувшегося перед ними лагеря. Корру понимающе хмыкнул, показывая этим, что и он такого же мнения. Айхами называлось племя, время от времени появлявшееся по соседству. В отличие от маумов айхи частенько заглядывали и в лесные непроходимые дебри.
Люди страны медведей и лосей любили кочевать и по берегам лесных озер: обилие рыбы привлекало их сюда.
Маумов заметили. Лагерь айхов пришел в движение. Осторожный Нумк так расположил своих охотников на холме, чтобы к ним нельзя было подойти незаметно. Сам Нумк в сопровождении сыновей отправился навстречу пришельцам. Из лагеря тоже вышли четыре человека. Оба маленьких отряда сошлись на невысоком холме, одинаково отстоящем как от маумов, так и от лагеря людей чужого племени. Долл с любопытством разглядывал чужаков. Как не похож их предводитель на Нумка!.. Это был плотный коротконогий человек, его продолговатая голова с копной темных волос по своей форме напоминала гусиное яйцо. Когда незнакомец улыбался, морщинки собирались у живых, цвета спелой сливы глаз. Вождь айхов был еще не стар, в его движениях и жестах улавливалось много скрытой энергии. При виде его сумрачное лицо Нумка приобрело приветливое выражение. Бросив оружие под ноги, старый маум протянул вперед руки, показывая этим, что у него нет дурных намерений. То же самое проделал и вождь айхов. После того как вожди в знак дружбы потерлись носами, они присели на корточки друг против друга… Сопровождавшие их охотники подошли ближе.
Первым заговорил Нумк. Вначале он говорил спокойно, но вскоре в голосе его послышались грозные нотки: вспыльчивый нрав вождя маумов давал себя знать.
— Что понадобилось Коротколапой Росомахе, вождю айхов, вблизи пещер маумов? Разве Ахох Коротколапая Росомаха не знает, что охотников у маумов не меньше, чем у айхов? — Нумк шумно засопел и гневно добавил: — Пусть Ахох убирается отсюда! Маумы не уступят удобных пещер. Долл сразу сообразил, что это не первая встреча Нумка и Ахоха. Юного маума поразили выдержка и спокойствие вождя айхов. Пока Нумк говорил, Ахох добродушно улыбался, похлопывая себя по волосатым коленям. Когда он заговорил, Долл невольно вздрогнул: в квакающих звуках голоса Ахоха он с трудом различал знакомые слова. Однако смысл речи вождя айхов был все же понятен. Племя айхов рода росомах, говорил Ахох,
