Там густо лианы сплелись,
Скрывая чудовищ ужасных…
Соомия приходила в себя медленно, словно пробуждаясь от глубокого, бодрящего сна. Она не знала, где находится. Сначала она осторожно открыла глаза, обведя взглядом темную поляну.
Женщина не знала, как очутилась в джунглях… Последнее, что ей удалось вспомнить, это… это…
Неожиданно она села, представив похитителя, их отчаянную борьбу за нож в раскачивающейся кабине несущегося по воздуху воллера и надвигающуюся ужасную черную скалу, которую Соомия отчетливо разглядела через плечо злодея!
Еще она вспомнила, как вырвалась из его когтей, выпрыгнула из кабины на палубу, где свистел ветер… А потом ее охватил тошнотворный приступ головокружения. Она опрокинулась через борт и стала падать… падать… падать…
Каким-то чудесным образом она спаслась от страшной смерти. Но как она перенесла такое падение? И где, во имя Девятнадцати Богов, находится?
От непроизвольного движения тело пронзила страшная боль.
Хотя Соомия и не могла этого знать, спасли ее обыкновенные законы физики. Падающее тело постепенно увеличивает скорость и через несколько секунд летит уже так быстро, что дышать невозможно. Воздух проносится мимо столь стремительно, что человек не может вдохнуть его. Так что Соомия при падении потеряла сознание скорее от кислородного голодания, чем от ужаса. Расслабленность бесчувственного тела спасло женщину от переломов, которых она не избежала бы, находясь в сознании — тогда тело ее обязательно бы напряглось. Добавьте к этому ряд удачных обстоятельств: Соомия коснулась поверхности воды ногами под самым безопасным углом, а не рухнуло плашмя; ее тело словно игла прокололо воду почти без удара и ушло вглубь, но не разбилось о дно. Если бы не это, то она, вероятнее всего, сейчас была бы мертва. И хотя теперь у нее сильно болели все мышцы, а тело представляло один сплошной синяк, она осталась жива. Соомии казалось, что ее исколотили.
Однако она не переживала: от природы крепкая и здоровая, она быстро восстановит силы. Тогда и руки, и ноги снова обретут былую гибкость.
Но как она попала на эту поляну? Оглядевшись, она сообразила, что этому могло быть только одно объяснение: ее сюда кто-то принес.
Кто?
Соомия осмотрела себя, обнаружив, что руки и ноги ее не связаны, а одежда — влажная. Потом она попыталась встать и после нескольких попыток с трудом поднялась на ноги. Прислонившись к дереву, она огляделась. По другую сторону поляны высилась странная куча сухого хвороста и свежих веток, сильно напоминающая погребальный костер. Женщина стала гадать, что бы это означало…
А затем застыла, охваченная ужасом.
На поляну вышел гигант, несший охапку сухих ветвей папоротника. Соомия смутно различала его в малиновых отблесках заката, лучи которого пронизывали листву. Человекоподобный великан не менее восьми локтей ростом, обнаженный, если не считать усыпанных драгоценными камнями ремней, ничем не напоминал людей, к которым привыкла саркайя. Иссиня-черная шкура незнакомца обтягивала колоссальные мышцы.
Королеве потребовался лишь миг, чтобы сообразить, что она каким-то образом попала в руки одного из страшных синих кочевников — воинов-рохалов с великих восточных равнин.
Почти не дыша, следила она, как странный великан положил охапку хвороста поверх огромной кучи. Уж не предназначался ли этот погребальный костер для нее? Соомия знала, что рохалы — дикие варвары, любящие войну. А может быть, они еще и людоеды?
Неподалеку от женщины лежал колчан с тонкими зазубренными дротиками. Соомия стала подкрадываться к оружию, не спуская взгляда с синекожего гиганта. Тот все еще стоял спиной к женщине. С тех пор как появился на поляне, он даже не взглянул в ее сторону. Тщательно рассчитывая каждое движение, королева осторожно пересекла открытое пространство и, с трудом нагнувшись, выудила из колчана кочевника два дротика.
Как раз в тот момент, когда она это сделала, рохал повернул голову и замер, прислушиваясь. Не услышал ли он едва различимое позвякивание дротиков, когда саркайя вытягивала их из колчана? Еще мгновение, и гигант обернется и увидит…
Недолго думая, Соомия замахнулась одним из дротиков, готовясь всадить его в широкую спину гиганта.
Неожиданно у нее за спиной раздался громовой рев.
Королева резко обернулась и увидела огромную, жуткую, оскаленную морду черного кабана, уставившегося на нее из подлеска. Женщина заметила отблеск горящих, словно угли, бешеных глаз и желтые клыки, с которых капала пена… А потом огромный зульфар вылетел из зарослей, целя клыками ей в горло. Он напоминал черную молнию.
Будь Соомия изнеженной девицей, она застыла бы от страха и пала под ударами клыков и копыт ужасного зверя. Но женщины ее народа привыкли к суровой жизни в условиях осад и походов. Они отлично владели оружием и довольно часто сражались с врагами, стоя бок о бок со своими мужьями и сыновьями.
Поэтому Соомия действовала не задумываясь и не колеблясь. Одним плавным движением она метнула дротик. Тот, сверкнув серебристым боком, пронзил покрытую лохматой гривой шею чудовищного кабана. С кашляющим хрюканьем массивный зульфар грохнулся на мох. Дротик Соомии остановил его. Кабан несколько раз перекувырнулся и теперь снова собирался подняться, чтобы броситься на женщину. От его шерсти пахло кровью, а по сухому мху протянулся алый кровавый след.
Но прежде чем раненый зверь успел изготовиться к новому броску, королева нанесла очередной удар. Второй дротик вошел точно между широкими челюстями зверя, которые бесполезно сомкнулись на металлическом древке… а потом медленно разжались. Из пасти кабана хлынул густой поток дурно пахнущей крови. Зульфар осел на траву, дернулся пару раз и застыл неподвижной глыбой. Его глаза остекленели и затянулись пленкой.
Наступила тишина. И Соомия, и незнакомец напряженно молчали. Потом кочевник медленно повернулся к королеве и приветствовал ее, по обычаям кланов джегга коснувшись ладонью сердца.
— Я думал, ты мертва, — просто сказал он. — Я хотел освободить твой дух в пламени, чтобы он мог вознестись к богам, сотворившим его в Начале Всех Вещей, но смотри-ка, ты ожила!
Твое вмешательство оказало мне огромную услугу. Я целые сутки преследовал этого зульфара, собираясь убить его… но если бы не ты, зульфар освободил бы мой дух от земной оболочки.
Теперь я вижу во всем этом волю Небес… Ты, упавшая в темное озеро из сверкающей стальной птицы, ты, явившаяся из страны Богов, помогла мне выполнить мой обет, — тут он склонил голову перед Соомией. — И поэтому я спрашиваю тебя; ты — богиня? И если да, то чего ты хочешь от Шангота из племени джегга?
Соомия облегченно улыбнулась. Теперь, когда кочевник заговорил, она увидела, что хотя он и принадлежал к варварам, но отнюдь не являлся жестоким кровожадным великаном-людоедом из сказки: он оказался всего лишь человеком, хотя и довольно странным на вид. Молодая женщина вполне разумно рассудила, что Шангот, скорее всего, даже не задумывался о своей пугающей внешности, которая, наверное, и ей-то показалась такой только потому, что прежде королева никогда не встречала синекожих кочевников. Вероятно, и ему ее облик мог показаться не менее отталкивающим.
— Нет, друг, — ответила она. — Я не богиня, а смертная женщина, которая устала и очень проголодалась. Я — Соомия, саркайя Патанги, Города Огня. Мне известно, что люди твоего племени обитают на самом востоке Лемурии, а мои земли находятся далеко к западу отсюда.
Кочевник устроил для женщины удобное кресло, частично разобрав погребальный костер и накидав поверх сухих веток и мягкой травы. Потом, когда Соомия присела, дав отдых рукам и ногам, которые по- прежнему болели, Шангот занялся приготовлением ужина.
— Усталость проходит со временем, саркайя, — заметил он со спокойной улыбкой. — Но что касается голода, его мы сможем утолить довольно быстро!
Он стал снимать шкуру с убитого кабана. Вскоре над ревущим огнем поджаривалась сочная свинина. Над
