И она молилась в душе, чтобы это произошло как можно скорее.
– Быть может, разочаровавшись во мне, он отпустит меня и женится на ком-нибудь вроде мадам Версон, – вслух сказала Салена.
Но на самом деле она понимала, что это всего лишь пустые мечты, как в детстве, когда она сама себе рассказывала разные истории и представляла себя участницей страшных и волнующих приключений.
И неизменно добрая фея, белый рыцарь или прекрасный принц в последнее мгновение спасали ее от гномов, драконов или злых великанов.
Только на сей раз никто не придет на помощь: ведь князь – не персонаж из ее детских сказок.
Вошла служанка, чтобы приготовить ванну и сказать, что ужин подадут в восемь часов.
Пока готовилась ванна, прибыла очередная коробка от мадам Иветт. В ней, как и предполагала Салена, было свадебное платье.
Оно было прекраснее всех платьев, которые мадам Иветт шила Салене до этого, но ей казалось, что перед нею лежит плащаница.
В коробке были еще кружева, вуаль и венок из искусственных цветков апельсина.
Салена вспомнила, что в мечтах она всегда надевала венок из живых цветов.
«Но я представляла, что выхожу замуж по любви, – подумала она. – А эта свадьба несправедлива и фальшива».
Так же фальшива, как и цветы апельсина, которые выглядели безвкусно и грубо по сравнению с цветами из сада.
Разумеется, вслух Салена ничего не сказала и позволила служанке одеть себя, словно восковую куклу.
– Я должна надеть вуаль прямо сейчас? – спросила Салена, и собственный голос показался звучащим откуда-то издалека.
– А как же? Его высочество этого ждет, m'mselle, – ответила служанка.
Она ужасно гордилась тем, что ей выпала честь одевать невесту, и трещала без умолку, но ее голос доносился до Салены как будто сквозь вату.
– В этом году, как раз перед тем как я поступила к его высочеству, моя сестра вышла замуж, – тараторила служанка. – Конечно, свадьба была скромной, но все так веселились! Гостей было видимо- невидимо! И поскольку мы люди небогатые, каждый принес что-нибудь для свадьбы – кто посуду, кто еду, ну, вы понимаете. Все смеялись, танцевали, пели. Это был самый счастливый день в моей жизни.
«А в моей – самый несчастный», – хотелось сказать Салене.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Служанка как раз надевала на нее вуаль и венок из искусственных цветов.
– Мадемуазель так прекрасна! – воскликнула она едва ли не с благоговением.
Салена встала.
– Должно быть, уже около девяти. Мне, наверное, надо спуститься вниз.
Она пошла к двери, но служанка ее остановила:
– Одну минутку, мадемуазель! Вы забыли обручальное кольцо! Его высочество расстроится, если вы не наденете его к ужину.
– Д-да… конечно, – безжизненно ответила Салена.
Служанка надела ей кольцо на безымянный палец левой руки.
На фоне белоснежного платья оно казалось сверкающей каплей крови.
Князь ждал Салену в гостиной, и, спустившись, она увидела, что вся комната уставлена букетами белых цветов.
Князь был в строгом вечернем костюме. На его манишке сияла пара крупных бриллиантов.
Салена замерла на пороге, и князь какое-то время молча смотрел на нее. Она опустила глаза, и тогда он подошел к ней и взял ее под руку.
– Этого мгновения я ждал, – сказал князь. Он поцеловал ей руку, а потом перевернул кисть, и Салена почувствовала, как его губы коснулись ее ладони.
Пальцы князя казались Салене алчными и неприятными; она с трудом подавила желание отдернуть руку.
«Я должна вести себя как подобает, папа хотел бы этого», – сказала себе Салена.
Но она не могла справиться с дрожью, и князь понял, что ей страшно. Взяв ее руку в свою, он повел Салену в маленькую соседнюю комнату, где был накрыт стол для ужина.
Здесь тоже было великое множество белых цветов. Стол был уставлен белыми орхидеями, а от аромата лилий у Салены слегка закружилась голова.
– Наш первый ужин вдвоем, – сказал князь, когда Салена села. – Не могу выразить словами, моя обворожительная маленькая Салена, какими скучными казались мне люди, которые отделяли меня от вас.
«Неужели ему действительно было так скучно?» – думала Салена, вспоминая шумные компании, которые повсюду сопровождали князя в последние дни.
– Я попросил вашего отца позаботиться о том, чтобы наша свадьба осталась в секрете, – продолжал князь. – Мне казалось, что у вас не будет большого желания выслушивать бесконечные поздравления и долгие речи.
Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть следующую фразу:
– Не могу выразить, как я мечтал поговорить с вами.
– О… чем? – спросила Салена, чувствуя, что князь ждет от нее этого вопроса.
– Только об одном, – с улыбкой ответил князь. – Конечно же, о любви.
Он сказал это таким тоном, что Салене стало жутко. Она торопливо сделала глоток шампанского, как будто вино могло ее защитить.
Князь говорил по-английски, и Салена надеялась, что слуги-французы не поймут его слов, но страсти, которая горела в его глазах и звучала в его голосе, нельзя было не заметить.
– Я влюбился в вас с первого взгляда, – прошептал он. – И поклялся себе, что вы будете моей.
Князь окинул ее долгим взглядом и продолжал:
– Вы так юны, невинны и притягательны! Клянусь, ничто не будет стоять между нами! И позвольте добавить еще, Салена, что я всегда получаю то, что хочу.
Огонь в его глазах загорелся ярче, и голос князя изменился: теперь он был больше похож на рычание зверя.
– Среди моих знакомых… никогда не было русских, – быстро произнесла Салена. – Я надеюсь, вы расскажете мне о России и…
– Россия далеко, – перебил ее князь. – А мы с вами рядом, и это намного важнее.
– Но мне действительно… интересно узнать о вашей… стране… И конечно, о том, как живут в России.
Поколебавшись мгновение, Салена добавила:
– Я слышала… в России много… страданий и нищеты.
– Эти нелепые слухи разносят люди, которым не понять величия моей родины! – ответил князь. – Возможно, когда-нибудь ты увидишь все своими глазами. Но сейчас у нас есть о чем поговорить и кроме России.
У Салены отлегло от сердца, когда он сказал «возможно». Она поняла, что князь не собирается везти ее в Россию – по крайней мере в ближайшее время.
Значит, ее разлука с отцом будет недолгой. Она вспомнила, что он сейчас всего в нескольких милях отсюда, и это послужило ей небольшим утешением.
Отец, разумеется, счастлив пожить в крупном отеле – тем более что он избавлен от необходимости оплачивать счета.
– О чем вы думаете? – спросил князь.
– Я думаю об отце.
– Не нужно за него волноваться. Надеюсь, он сказал вам, что я уладил кое-какие его трудности?
– Вы были… очень добры к нам.
– Вы говорите это искренне?
