конюх.
Гита открыла денник своей любимицы – Стрекозы. Погладив кобылу по бархатному носу, она прошептала:
– О, Стрекоза, что мне делать? Помоги мне! Я не могу… я не выйдузатого, кого… не люблю!
Девушка с грустью вспомнила о том, как счастливы были ее родители. Вся жизнь матери сосредоточилась на отце, и после его смерти в ней словно погас какой-то огонь.
– Стрекозочка, я хочу полюбить… полюбить так, как они любили друг друга, – бормотала Гита.
Лошадь внимательно прислушивалась к ее словам, и девушке казалось, что она все понимает.
Внезапно в проходе между денниками послышались шаги. Повернувшись, Гита увидела Хокинса, когда-то служившего денщиком у ее отца. После смерти своего господина Хокинс решил остаться с его вдовой и дочерью и вместе с ними переехал в Салливан-Холл.
– Я услышал ваш голос, мисс, – сообщил Хокинс, – и решил спросить, могу ли я вам чем-нибудь помочь.
Хокинс, появившийся в их доме, когда Гите было лет десять, отлично знал, что девушка много времени проводит с лошадьми, находя в этом утешение.
Гита заколебалась, стоит ли рассказывать Хокинсу о своей беде, но потом сообразила, что Добсон, камердинер деда, с которым Хокинс может поделиться, тотчас растрезвонит по всему дому о том, какая судьба уготована внучке хозяина, и вскоре вся челядь только об этом и будет говорить.
Приблизившись к Гите и заметив в ее глазах слезы, Хокинс воскликнул:
– Не надо так расстраиваться, мисс Гита! Я как раз собирался обрадовать вас новостью о том, что завтра нас ждет кое-что интересное.
– И что же? – всхлипнув, спросила девушка.
Помня о том, что Винсент и Джонатан приезжают завтра во второй половине дня, она даже не могла представить, существует ли на свете нечто, способное отвлечь ее от грустных мыслей.
– Я тут разузнал, – ответил Хокинс, – что завтра по соседству, в поместье его светлости, устраиваются скачки. Если нам удастся улизнуть рано утром, то мы успеем к началу.
Сообщение Хокинса и в самом деле вызвало у Гиты интерес.
– Скачки? Стипльчез1 ? Ты хочешь сказать, что его светлость вернулся? Я думала, он все еще за границей.
– Говорят, он вернулся домой, – объяснил Хокинс, – и первым делом устроил стипльчез. К нему съедутся друзья из Лондона. Уверен, там будут такие лошади, каких вам в жизни видеть не доводилось.
– О, Хокинс, кто тебе рассказал все это?
– Да я сегодня был в таверне, – ответил Хокинс, – и туда пришел один из грумов лорда Лока. – Заметив любопытство в глазах девушки, он добавил: – Он взахлеб расписывал приемы, которые его светлость устраивал в Лондоне. Думаю, в Лок-Холле уже сейчас полно народу, а конюшни забиты до отказа.
Гита рассмеялась:
– О, как здорово, Хокинс! Конечно, мы должны посмотреть скачки. Но только никому об этом не говори, иначе этот отвратительный камердинер все донесет деду, и мне велят остаться дома.
– Да я бы не ответил негодяю, который час, спроси он меня об этом! – воскликнул Хокинс, и Гита снова засмеялась.
Она знала, что в течение многих пет камердинер сэра Роберта враждует с остальной челядью Салливан-Холла, считавшей его шпионом. И не без оснований: Добсон пересказывал хозяину все, что слышал.
– Мы вот что сделаем, Хокинс, – предложила Гита. – Мы скажем, что едем на непродолжительную прогулку и вернемся к обеду. – Она на секунду запнулась. – Однако мы умрем с голоду, если ты не захватишь с собой сандвичи, только чтобы кухарка ничего не заметила.
– Предоставьте это мне, мисс Гита, – успокоил ее Хокинс, – А что касается его светлости – будьте уверены, он выиграет стипльчез.
– Мне тоже так кажется, – согласилась с ним Гита. – Я с удовольствием снова посмотрю, как он скачет верхом. Интересно, он сильно изменился за два года?
– Стал старше, – ответил Хокинс. – Грум в таверне хвастался, что его хозяин обновил все препятствия на скаковом круге.
Гита задумалась в предвкушении завтрашней поездки. В последний раз она видела лорда Лока, когда тот охотился. Тогда еще она подумала, что ни один человек на свете не умеет с таким изяществом и ловкостью держаться в седле. Казалось, они составляли единое целое с лошадью.
Несмотря на то, что Локи и Салливаны были соседями, они не общались из-за давней вражды. А началось все с того, что отец лорда Лока заявил, будто расположенный на границе поместий лес принадлежит ему. Это привело сэра Роберта в ярость, поскольку пес он считал своим. Обе стороны призвали своих поверенных, дабы те сверились с картами, но ответ на спорный вопрос так и не был найден.
Кончилось все тем, что пожилые джентльмены разругались насмерть. С тех пор они не встречались и не общались даже в тех случаях, когда этого требовали интересы графства.
Семья Локов жила в графстве на несколько поколений дольше, чем семья Салливанов. Лорд Лок являлся председателем комитета по организации конных выставок и членом нескольких благотворительных советов. Сэр Роберт председательствовал в совете по организации сельскохозяйственных выставок и также принимал участие в работе благотворительных организаций, но других.
