Большинство свеч в коридорах было погашено, но оставшихся вполне хватало, чтобы видеть дорогу.
Свеча, которую Оделла взяла с собой, при — годилась ей только в библиотеке, где вообще не было света.
Большие книжные полки казались башнями, упирающимися в потолок. Оделла прошла в самый конец комнаты: она помнила, что там стоят книги, которые ей особенно хотелось прочесть.
Проходя мимо каминной полки, Оделла остановилась и подняла свечу повыше.
Она смотрела на красивое лицо первого Транкомба, и ей казалось, что он улыбается, словно понимает, как тяжело для нее остаться без книг, которые, несомненно, очень много значили и для него — иначе он никогда не устроил бы библиотеку.
Потом Оделла пошла дальше, держа свечу так, чтобы можно было различить названия книг на полках.
Под мышкой у нее были уже четыре книги, и она собиралась выбрать еще парочку, когда внезапно услышала странный шум.
В первое мгновение она не могла понять, что он означает.
Потом звук повторился, и она сообразила, что это звон разбитого стекла.
Оделла замерла, теряясь в догадках, что произошло.
Внезапно ей стало ясно — хотя это казалось невероятным, — что кто-то проник в библиотеку через одно из высоких стрельчатых окон на другом конце комнаты.
Почему-то в этот момент Оделла вспомнила, что все они украшены фамильным гербом Комбов в верхней части рам.
Первым порывом Оделлы было желание пойти и взглянуть, что случилось, но она тут же вспомнила, что никто не должен увидеть ее в библиотеке.
Она огляделась в поисках места, где можно спрятаться.
Прямо возле нее было окно.
Оделла быстро погасила свечу и скользнула за штору из тяжелого темно-красного бархата.
За окном сияли звезды, и лунный свет освещал кусты и цветы на лужайке.
Шаг за шагом Оделла на цыпочках передвинулась за самый край шторы и прижалась к стене.
Она с опаской слегка оттянула штору и выглянула.
В темноте мелькнул лучик света, и Оделла увидела, как из-за книжного шкафа вышел какой-то мужчина.
Фонарь, который он нес в руке, на мгновение осветил его лицо, и сердце Оделлы отчаянно застучало.
Она увидела лицо, закрытое темным шарфом до самого носа.
Без сомнения, это был грабитель. «Что же делать?» — пронеслось в голове у Оделлы.
В замке было немало ценных вещей, и в первый момент Оделла не поняла, почему вор залез именно в библиотеку.
Потом догадка озарила ее: вероятно, он был знатоком книг.
Возможно, грабитель искал первое издание Шекспира ин-фолио или «Кентерберийских рассказов».
Она сама видела эти книги и знала, что они очень дорогие.
Грабитель двинулся вдоль шкафов, и Оделла с ужасом увидела, что он глядит на каминную полку.
Неужели он хочет украсть портрет первого Комба кисти Ван Дейка?
Оделла не могла поверить, что это правда. Но мужчина поставил фонарь на каминную полку, и она убедилась, что он действительно собирается это сделать.
Конечно, это была огромная ценность! Как, впрочем, любая картина Ван Дейка.
Отец часто говорил Оделле, как ему жаль, что у него нет полотен этого художника.
«Нельзя позволить этому человеку совершить то, что он задумал!» — сказала себе Оделла.
Грабитель тем временем начал снимать картину, но она, очевидно, была закреплена надежнее, чем он ожидал.
Обеими руками он подталкивал ее вверх, пытаясь снять с крюка, но у него ничего не выходило.
Мужчина нетерпеливо размотал шарф и бросил его на пол.
Вслед за шарфом туда же полетели шляпа и пальто.
Когда он поднял голову, чтобы внимательнее осмотреть портрет, свет фонаря упал на его лицо.
Оделла едва сдержала крик, готовый сорваться с ее губ.
Она узнала этого человека! Она встречала его нечасто, но его проделки были известны всем.
Этого моложавого мужчину, которому было лет тридцать, звали Фред Коттер.
Его мать, вдова, жила в маленьком домике за несколько миль от Шэлфорд-Холла.
Сколько Оделла себя помнила, от Фреда были одни неприятности.
Ее мать не раз говорила, как ей жалко его родителей.
Отцу Фреда, поверенному, пока он был жив, без конца приходилось выкраивать деньги на оплату штрафов своего отпрыска.
Полиция не однажды задерживала Фреда по подозрению в воровстве, но, хотя его видели на месте преступления, суд, как правило, оправдывал его за недостаточностью улик.
— Этот парень — плохой экземпляр! — много раз говорил о Фреде Коттере отец Оделлы.
Ответ ее матери неизменно был одним и тем же.
— Бедная госпожа Коттер, мне так ее жаль! — восклицала она. — Он у нее единственный ребенок, и этот ребенок разбивает ей сердце. Но, хотя он так отвратительно ведет себя, она по-прежнему его любит.
Оделла подумала, что надо выскочить из-за шторы и попытаться остановить Фреда Коттера.
Она уже хотела это сделать, но вспомнила один случай, который произошел около пяти лет назад.
Фред избил человека, который обнаружил его в своем доме.
Он избил его настолько ужасно, что человека пришлось увезти в больницу.
Впоследствии он побоялся дать свидетельские показания против Фреда, и тот опять вышел сухим из воды.
Поэтому Оделла ничего не могла сделать, и ей оставалось только смотреть из своего укрытия, как Фред Коттер снимает портрет со стены.
Он сделал это, забравшись на стул.
Потом он снова надел пальто и шляпу и обернул шарф вокруг шеи.
В левую руку он взял фонарь, а в правую — портрет.
Рама, судя по всему, оказалась тяжелой, но Фред довольно проворно двинулся через библиотеку и исчез за книжным шкафом.
Оделла не двигалась.
Она видела, как постепенно растаял мерцающий свет фонаря.
Она слышала тихий скрип, когда Фред Коттер протолкнул картину через окно.
Она думала, что снаружи его ждет сообщник, но не была уверена.
Свет фонаря исчез, и раздался звук закрывающегося окна.
Потом наступила тишина.
Оделла стояла без движения, пока не убедилась, что Фред Коттер ушел.
Только тогда она вышла из своего укрытия и отдернула шторы, чтобы в свете луны видеть дорогу.
Над каминной полкой, где раньше висел портрет первого Комба, была пустота.
Оделла долго смотрела туда и думала, что из всех картин в доме эта ни за что не должна пропасть.
Она была сердцем замка.
И разве можно позволить, чтобы ее украл какой-то мелкий воришка?
Оделла постаралась припомнить, что именно Фред крал в прошлом. Выходило, что он специализировался в основном на антиквариате.
Это значит, решила она, что у него есть связь с перекупщиком, который платит, не задавая лишних вопросов о том, откуда взялись вещи.
Внезапно Оделла с ужасом подумала, что портрет может уплыть за границу, и тогда его уже не вернешь.
