- Не знаю, - печально ответила Мария и подошла к Юдифи.
Та нетерпеливым жестом схватила ее за руку и потянула за собой. Скоро они пришли к месту, где росли пальмы. Легкая их листва давала земле приятную тень. Юдифь успокоилась, лицо ее прояснилось. Она села под дерево и увлекла Марию. На ее губах играла прежняя чарующая улыбка.
- Спой что-нибудь, - попросила Юдифь. - Какую-нибудь простую, нежную песню... А ты красивая, - добавила она, глянув на Марию внимательно. - Любовь светится в твоих глазах... Ну, пой же!
Дрожащий от слез голос Марии зазвучал печально, мелодия была грустная. Часто повторялись слова: 'Хорошо быть розой в царском саду'.
Когда Мария умолкла, Юдифь расплакалась.
- Царский сад, - всхлипывала она, горестно раскачиваясь из стороны в сторону. - А где же Сам Царь? Он был увенчан терниями, Он умер! Его распяли! Я, Юдифь Искариот, помогла этому злодеянию. Пусть на меня падет проклятие, а не на Иуду! Пусть меня испепелит молния - Иуда не виноват. В царском саду можно было встретить Царя, но Он умер! Лучше бы Он жил, потому что с тех пор, как Его не стало, меня окружает глубокий мрак.
Мария участливо обнимала безумную девушку, успокаивая ее.
Глава XVI
Перед дворцом первосвященника Каиафы бурлила чернь, плотно окружившая римскую стражу. Допрос у Пилата был закончен, и прокуратор послал незадачливых караульных к Каиафе с сообщением о событиях прошедшей ночи. Не стесняясь в выражениях, возбужденный народ осыпал римских воинов всяческими ругательствами.
- Мерзкие пьяницы! - слышалось из толпы. - Не могли устеречь мертвого!
У потрясенных, измученных охранников не было даже сил огрызнуться, а не то чтобы развеять беснующуюся чернь. Так молча они и шли к Каиафе.
А он, лежа в постели, с большой неохотой отвечал на любезные расспросы своего тестя Анны.
- Я не понимаю, почему ты не хочешь описать приметы преступника - хоть что-нибудь ты должен был запомнить... Это очень помогло бы поимке разбойника... У нас уже есть одна улика...
И с этими словами Анна показал зятю маленький кинжал, усыпанный дорогими камнями.
- Дай его мне! - прохрипел Каиафа и, выхватив кинжал из рук Анны, спрятал его под подушку.
Изумленный Анна раскрыл рот, но задать очередной вопрос не успел - в спальне появился управитель. Вид у него был растерянный, он не знал, как сообщить хозяину о случившемся.
- Что ты молчишь, истукан? - накинулся на него Каиафа. - Говори, какие у тебя вести!
- Пилат прислал к тебе стражников, Каиафа, - уклончиво доложил управитель.
- Пусть войдут, - сказал первосвященник, еще ничего не знающий о чудесах ночи.
Солдаты вошли гурьбой и остановились у двери.
Встав чуть впереди остальных, Максимус кратко доложил:
- Каиафа, твои печати на склепе Назорея сломаны, гроб открыт, и Назорея нет в нем. Пилат послал нас к тебе... Он считает, что произошло чудо - Назорей воскрес!
- Ложь! - с пеной у рта закричал Каиафа. Он весь подался вперед, словно хотел ударить солдата, принесшего эту потрясающую весть. - Все это выдумки! А где Галбус? Где бездарный начальник трусливых римских горе-вояк?
Максимус побледнел - римская честь была задета.
- Я презираю лжецов, - сказал он твердо. - И расскажу лишь то, что видел своими глазами. Ночью небесные существа прилетели к могиле Назорея. Яркое, как молния, сияние ослепило нас, и мы замертво упали на землю. Очнувшись утром, мы нашли гробницу пустой... А что касается Галбуса, я бы очень хотел, чтобы чей-нибудь приказ заставил его заговорить - ведь он онемел, увидев чудо-Лицо Каиафы перекосила злоба.
- Не думай, что я поверил твоим бредням. Я вижу - ты такой же мошенник, как Назорей. Но со мной эти фокусы не пройдут... Ты говоришь, Галбус онемел? Пусть он подойдет ко мне, и я заставлю его говорить!
Воины подвели к Каиафе своего парализованного сотника.
Мутные глаза центуриона смотрели мимо бледного, злого лица Каиафы, Но вдруг быстрая перемена произошла в его взгляде. Глаза оживились и наполнились смыслом. Он отстранил поддерживающих его подчиненных и гордо выпрямился перед первосвященником.
Каиафа был в гневе - как ловко этот римлянин ломал комедию с мнимой болезнью...
- Ну что же, славный Галбус? - сказал он зло. - Кто помешал тебе бодрствовать на страже, кто уничтожил твою самодовольную доблесть?
Неожиданно для всех прозвучал краткий ответ:
- Иисус Назорей, Сын Бога Живого!
Голос Галбуса был громким, убедительным. Набрав в грудь побольше воздуха, он торжественно, словно приветствуя цезаря, повторил:
- Иисус Назорей, Сын Бога Живого! Каиафа в бешенстве завопил:
- Вон, вон отсюда! Заткните ему глотку! Убейте - я отвечу за его смерть перед цезарем! Неужели можно допустить, чтобы все поверили в Божественность распятого преступника?
Вдруг яростный священник бессильно откинулся на подушки - кровь хлынула из раны, образовав красное пятно на повязке.
- Убирайтесь, - сказал тоже рассерженный Анна. - Но не думайте, что вам это пройдет даром. Нас не обманут ни галилеяне, ни римляне! Тот, кто сломал печати синедриона на гробнице, будет найден и сурово наказан!
Галбус тихо ответил:
- Тогда вам придется преследовать ангелов, но первосвященнику попасть в рай не так-то легко!
И, круто повернувшись, он дал знак солдатам следовать за ним. Все повиновались, кроме одного, подошедшего поближе к Анне.
- Одно слово, первосвященник, - сказал он загадочно. - То, что я скажу, заинтересует тебя.
Легким кивком головы Анна выразил готовность слушать, и солдат продолжал:
- Сегодня утром у склепа мы видели одного иностранца... К нашему великому удивлению, он обладал печатью цезаря... Но самое интересное - с ним был известный разбойник Варавва...
Подобие радости выразилось на лице первосвященника.
- Благодарю тебя, - сказал он, улыбаясь. - Ты сообщил мне интересные факты. Когда тебе удобно, ты можешь зайти за наградой... И всем твоим товарищам, которые не видели никаких чудес, а просто заснули на посту и на следующее утро встретили у склепа разбойника Варавву, от моего имени передай, что я жду их - золота хватит и для них...
Глава XVII
Варавва напрасно спешил. Искариота он не застал, и никто из слуг точно не мог сказать, куда направился в поисках дочери хозяин дома. Варавва не знал, что делать - говорить слугам о сумасшествии Юдифи он не хотел и после некоторого колебания решил вернуться в Гефсиманский сад. Когда цель была уже близка, он увидел небольшую группу мужчин, занятых серьезным разговором. Подойдя ближе, Варавва узнал одного из них - Петра. Остальные, судя по одежде, были галилеяне и, вероятно, ученики Назорея. Варавве не удалось пройти незамеченным - Петр остановил его и приветствовал, сказав своим друзьям:
- Это Варавва... Его освободили вместо нашего Господа...
Все с любопытством смотрели на разбойника.
- Знаешь ли ты, что Тот, Кто умер на кресте за тебя, воскрес из мертвых? Теперь мы с большой радостью и надеждой собираемся в Вифанию, потом в Галилею, как велел нам Учитель...
Варавва пытливо глянул в лицо говорившего, высокого, с блестящими задумчивыми глазами человека.
- Прошу тебя, назови свое имя, - сказал Варавва.
- Иоанн, - просто ответил тот.
- Ты веришь, что твой Учитель воскрес? - продолжал свои расспросы Варавва.
- Да, - убежденно ответил Иоанн. - Пойдем с нами! Может быть, ты увидишь воскресшего Господа.
- Я Его уже видел...
Эти слова поразили учеников.
- Он жив, и я могу в этом поклясться, - продолжал Варавва. - Когда Он говорил с Марией, я был
