третьи, а то и десятые руки приходит. Сам думай!
— Не знаю, — я вздохнул.
А что мне оставалось? Ползать на коленях и молить о пощаде, а?
— Жалко, уважаемый, не получилось у нас бизнеса — субъект направил пульт на телевизор. — Но как в России говорят, синица в руках лучше. Придется выполнить заказ. Зла на меня не держи, ничего личного. Бабки платят, я выполняю. Ты бы предложил, как больше заработать, с тобой бы дело вел. Эй, кто там! Отвезите его за кольцевую.
Сзади открылась дверь и по дыханию я понял, что вошли несколько человек. Осторожно поворачиваю голову. Трое молодых парней, коротко стриженных, в косухах. Четвертый — Валерка-боксер, которого я знаю по качалке.
— Он мне понравился, — сказал субъект, обращаясь к Валерке. — Вел себя как мужчина — смерти боится, а виду не показывает. Налей ему стопарь перед дальней дорогой.
— Мне тоже ехать? — спросил Валерка, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Он и виду не подал, что мы знакомы.
— Нет, ты здесь нужен, — бросил субъект и включил звук на полную мощность.
В коридоре Валерка сказал парням:
— Подгоните «шестерку», на ней повезете.
— Почему не на джипе? — возразил один из них.
— Джип ему подавай, — Валерка сплюнул под ноги. — Чтоб менты проверили? И сделайте все без фокусов — слышали, Шамилю он понравился.
— Ага, — заржал один из парней, — а то после на нас жалобу накатает, да? С того света?
Валерка помрачнел, а потом толкнул одну из дверей:
— Иди сюда. Хлопни водяры, — и, пропустив меня вперед, захлопнул дверь перед носом у остальных.
Затем, подойдя ближе, тихо произнес:
— Это зелень отмороженная, ублюдки. Не дай им себя убить.
— Постараюсь, — также тихо пообещал я.
— Ствол только у одного, который с прыщами.
— Ясно. Может, ты мне дашь что-нибудь из подручных средств?
— Бесполезно. Все равно перед выходом я тебя обыскать должен. Сам понимаешь.
— Угу.
— Выпьешь?
— Нет. Сейчас мне лучше трезвым быть. Может быть, после.
— Правильно. Ну, в общем, я тебя предупредил, — он кивнул.
4. АДСКОЕ ПЛЕМЯ
Нас обогнала патрульная машина. Могу я привлечь их внимание? Включив сирену, милиция умчалась вперед. Наш автомобиль ехал со скоростью, дозволенной правилами дорожного движения.
МКАД… Москва позади.
Я сидел неподвижно. В бок мне упирался ствол пистолета. Когда они остановятся? Через минуту, полчаса? Скорее всего съедут с основной трассы, чтобы никто не помешал.
Тот, что с пистолетом, устал держать руку весу. Положил руку, сжимавшую оружие, на колено.
— Эй, — сказал ему другой. — Не расслабляйся.
— Куда он денется? — хмыкнул тот. — Не крутой он совсем. Видишь, сидит ни жив ни мертв. Обкакался от страха, наверное.
— Ладно, — смех, — в самом деле, не обделайся.
— Ребята, у меня сейчас приступ начнется, — произнес я сдавленным голосом.
— Ну-ну, пошути еще, — тычок кулаком в бок.
— Я серьезно… — откинул голову назад и начал хрипеть.
При этом корчился, словно тело сводили судороги.
— Похоже, Шамиль ошибся, — произнес тот, что с прыщами. — У мужика тормоза отказали. Они у всех рано или поздно отказывают, — заметил он со знанием дела.
Он схватил меня за шею сзади, стараясь пригнуть вниз.
Пистолет бросил рядом на сиденье.
Сползаю на пол, издавая те же звуки. А правая рука двинулась к пистолету… Каких-нибудь пятнадцать сантиметров. Пока они толкают, бьют и пинают меня в темноте, я пытаюсь подобраться к оружию.
Только бы не обратили внимание…
— Да прекрати же! — сильный удар по губам.
Настал момент пускать пузыри. В прямом смысле. Смешиваясь с кровью из разбитых губ, они лопались у меня на лице.
— Эй, он и в самом деле… Вот козел… Притормози!
Настал момент! Я обхватил рукоятку, машинально надавив пальцем на спусковой крючок…
Выстрел. Едкий запах пороха.
Ствол пистолета был направлен вперед, и от удара пули вздрогнуло сиденье водителя. Он сам упал на руль, потом резко откинулся назад. Неуправляемая машина завиляла на шоссе, нас вынесло на встречную полосу. На мгновение все растворилось в ослепительном свете. Я успел разглядеть фары несущегося прямо на нас грузовика. Кто-то бешено завопил. Может, это был мой голос.
Грузовик засигналил, проносясь вплотную с нашим автомобилем. Удар и скрежет раздираемого металла. Машина завертелась на скользком асфальте.
Один из громил перегнулся через переднее сиденье, пытаясь добраться до управления. Но было уже поздно. «Жигуленок» перескочил через кювет, с хрустом пронесся через кустарник, переломил одно деревцо, другое, пока не врезался в опору рекламного щита.
Скрип металла, удары, шелест осыпающихся стекол, крик. Все вместе.
Я упирался, цеплялся, но все равно меня словно тряпичную куклу отбросило назад, потом вбок.
Я перестал слышать и чувствовать.
Кап. Кап-кап. Кап.
Весна, апрель? Пригрело солнце и тает сосулька, прилепившаяся к карнизу? А в воздухе влажный аромат ожидания?
Я открыл глаза. Ночь. Зима. Мокрый снег летит сквозь разбитые окна автомобиля. Запах бензина.
С трудом выбрался из машины. Огляделся. Водителя выбросило через ветровое стекло вперед метров на десять. Он лежал, неестественно вывернув голову. Автомобиль ударился об опору правым боком, и тому, кто сидел с этой стороны, край рекламного щита пробил грудь, как топор палача. Я не испытывал чувства вины, что стал причиной их гибели. В сущности, я только защищался.
Может, проблема появится потом, в ночных кошмарах.
Сосед слева единственный, кто остался в живых из всей троицы. Парень пришел в сознание, но дышал с трудом.
Света не достаточно, чтобы я мог разглядеть лицо, даже присев рядом на корточки. Но зажигалкой пользоваться было опасно — пахло бензином.
— Нехорошо как-то все получилось, — сказал я.
Он молчал, только испуганно таращился.
— Знаешь, с тобой одним я могу довольно просто расправиться.
Наконец, он по-детски попросил:
— Прости меня…
