— Кстати, зачем вам понадобилась эта могила?
— Близкий мне человек пропал без вести, его признали погибшим, но в глубине души и я, и моя… его жена и дочь верили, что он…
— Все ясно. Скажите, а вы под Рождество ставили на окно свечу, чтобы он нашел дорогу к дому?
— Откуда вы знаете? Дочь, пока не подросла, часто спрашивала: когда же наконец Рождество? Может, на этот раз папа увидит ее свечу…
— Все-таки кто вас предупредил об обмане? — перебил я.
Он зря надеялся, что выдавит из меня слезу.
— Нет, — американец развел руками. — От меня вы не узнаете.
— Пожалуйста, скажите ему. — услышал я голос за спиной.
В дверях стояла Катя.
— Да, — Стэндап виновато посмотрел на нее, — мне сказала эта женщина.
— Очень опрометчиво с ее стороны, — заметил я.
— Я с самого начала понимала, что нельзя так обманывать, — она сняла очки и сжала их обеими руками. — Но боялась потерять работу, если откажусь. А потом… потом все-таки не смогла… Когда он рассказал, что это его лучший друг…
Катя продолжала третировать очки, и я подумал, что так недолго их и сломать.
— Ну вот, — Стэндап вздохнул. — Теперь вы все знаете.
— Кроме одного. Почему вы не приехали в рождественскую ночь в ресторан вместе с Федоренко?
— В ресторан? — он удивленно посмотрел на меня. — Я бы не стал встречать Рождество с этим человеком. Надеюсь, вы понимаете?
— Странно, почему Федоренко этого не понимал. Даже поручил заказать столик. Верно? — я посмотрел на Катю.
— Конечно, еще двадцать третьего…
— Мне он ничего не сказал, — нахмурился Стэндап.
— Ну вот теперь я все знаю, — сделал ударение на местоимении. — Все, что мне надо было.
— До сих пор не понял, что именно вам надо? — он чуть прищурился.
— Когда я захочу пригласить вас, не стану никому перепоручать организацию банкета. Зачем подставлять невинных людей.
— Это загадка? — он улыбнулся.
— Нет, тост, — ответил я без улыбки и поднял стакан.
Пожалуй, мне только бурбон сейчас и нравился.
Я уже собирался уходить, когда Стэндап вдруг спросил:
— Так говорите, ключ он носит на цепочке, на шее?
— Видел у него такой, — беззаботно соврал я. — Может, конечно, это был клич от шкатулки с семейными реликвиями.
Перед тем, как выйти из комнаты я оглянулся. Стэндап стоял у окна и массировал одной рукой затылок. Мне показалось, он разглядывает не памятник покорения космоса в сквере напротив.
— Вы с ним проводите все время? — спросил я у Кати, когда она собиралась захлопнуть дверь.
— Что? — подняла брови.
— Просто поинтересовался, когда у вас выпадет свободный вечер?
— А, это, — она задумчиво посмотрела куда-то поверх моей головы. — Попробуйте позвонить мне после новогодних праздников.
— Может, сходим куда-нибудь?
— Может быть. — она улыбнулась.
— Кстати, а кто вице-президент фирмы?
— Нашей? Семен Митрофанович, вы его видели. Ну тот, владелец казино и ресторана «Красная лошадь», Вернее, совладелец, вместе в Олегом Витальевичем. Кстати, он не знает, что вы разговаривали с Джоном Стэндапом, — сказала Катя тихо. — Я не стала ему перезванивать.
— Могли бы и не говорить. Сам догадался.
Во дворе своего дома я огляделся — нет ли подозрительных машин. Все чисто, никто не поджидал. Впрочем, это не означало, что меня оставили в покое.
Поднялся на лифте на четырнадцатый этаж, а потом уже по лестнице спустился на свой.
На ступеньках сидела Снегурочка, подперев щеку кулаком. Правда, уже не в сказочном наряде, а в темном кожаном пальто.
— Сколько можно ждать? — возмутилась она.
— Послушайте, когда я предложил вам переехать, я не имел ввиду, что ко мне.
— Я решила, что вы меня зря запугали. Мало ли кто мог меня разыскивать через подругу? Я часто даю ее телефон. Не собираюсь никуда прятаться.
— И поэтому пришли вернуть деньги?
— Вот еще. Меня Василий прислал, — она слегка занервничала.
— Теперь у него из-за вас неприятности…
— Что случилось?
— Поедемте со мной.
— Зачем? — я подозрительно посмотрел на нее.
— Он прячется у меня дома. Соседи сказали, что приходили из милиции, когда его не было. Василий считает, что кто-то запомнил номер его машины и теперь он хочет, прежде чем его допросят, переговорить с вами. Ну, чтобы не подставить.
Похоже на правду.
— Вот история…
Снегурочка открыла ключом дверь и пропустила меня вперед, в темную прихожую.
— Проходите. Справа выключатель.
Я сделал шаг и вдруг подумал, с какой стати Василий сидит в полной темноте. Открыл рот, чтобы спросить, но не успел, так как на меня обрушился град ударов. Упал на колени. Мгновением позже что-то твердое врезалось мне в голову. Кажется, это была подошва ботинка.
Вспыхнул свет и я увидел, как рядом с моей физиономией проскрипели по линолеуму прихожей остроносые сапоги с железной окантовкой, какие носят байкеры. Попытался встать, но сверху еще раз стукнули по голове. Потом меня поволокли по полу…
Наконец, начинаю выбираться из серой паутины, захватившей сознание. Сижу в кресле. Неудобное кресло, проваливаешься так низко, что выбираться приходится чуть ли не на четвереньках.
Рядом со мной стоят два мужика в коричневых лайковых куртках. Не знаю, то ли куртки утепленные, то ли мужики на самом деле громадные от накаченных мускулов. Третий — напротив. На нем почти такая же куртка, а на шее повязан белый шелковый шарф.
Это тот самый охранник, с которым я разговаривал на проходной. И которого кто-то задушил. Вот и верь после всего газетам.
Сейчас, гладко выбритый и без камуфляжной формы, он скорее смахивал на преуспевающего банкира.
— Он уже выплыл, можешь с ним потрепаться, — один из возвышающихся надо мной мужиков наклонился и влепил пощечину нататуированной рукой.
— Ну что, узнал, дедуля? — тонко, почти по-женски засмеялся светлоглазый. — Думал из меня дурака сделать, а вышло наоборот. Ловко тебя эта девка сюда заманила, верно?
— Мне не нравится, когда меня называют девкой, — сообщила Снегурочка, которая стояла рядом с ним. — Если бы ты не был таким прижимистым, — она покачала головой, глядя на меня, — Я бы ни в жизнь не стала этого делать. Но, знаешь, сколько они мне заплатили? И пообещали еще столько же, когда я тебя приведу.
— Они тебя обманули, — я покачал головой. — Дурочка.
