— В большей степени, чем вы думаете, — ответил я как можно серьезнее.
— Что же делать? Может, объясните толком?
— Сейчас некогда. — я посмотрел на часы, забыв, что они были без стрелок. — Вы собирались сегодня поехать в пансионат?
— Да, вечером…
— Возьмите все необходимые вещи прямо сейчас. Весь день держитесь поближе к иностранцу. А вечером отправляйтесь, не заезжая домой, в этот пансионат. Собаку с собой возьмете?
— Нет, отвезу к маме.
— Жаль. С ней вы были бы в большей безопасности. — я наклонился и почесал овчарку за ухом. — Оставьте мне ключи. Я посторожу вашу квартиру.
— Ключи? С какой стати?
— Хочу проверить одну идею. Поверьте, я не собираюсь вас обчистить.
— А почему я должна вам верить?
Овчарка зевнула и облизала мне руку.
— Удивительное дело, — сказала Катя. — Марта реагирует на вас, словно сто лет знает.
— Она мне доверяет.
— Просто вы понравились этой суке, — улыбнулась Катя.
— Вообще-то я иногда нравлюсь сукам.
Женщина ничего не сказала, только подозрительно посмотрела на меня.
Проводил Катю, проследив, как она уехала. Вернулся в квартиру. После свежего воздуха усталость навалилась с новой силой.
Теперь надо позвонить по телефону. Но в памяти пусто.
Никак не могу вспомнить номер. Хорошо, что записная книжка лежала в кармане.
— Василий, — сказал я, когда он снял трубку. Язык у меня еле ворочается. Кажется, весь рот набит песком.
— Ха, как я рад тебя слышать! — его веселый голос. — Куда пропал? Я вчера…
— Прекрати трепаться. Постарайся вспомнить, по часам, где ты находился, начиная с нашего злополучного похода в ресторан.
— Протестую! — он заржал, — Настоящий мужчина не распространяется о таких вещах.
— Я не шучу. Сегодня ночью убили твою подружку. Снегурочку.
— Ты что, старик, серьезно? Ну и дела… А ты откуда знаешь про убийство?
— Подожди. Ты должен составить себе алиби.
— К черту, зачем мне алиби? Сегодня, говоришь? Я дома был. Соседи подтвердят. В коммуналке вся жизнь, как на ладони.
— Не важно, где ты был сегодня ночью. Важно, где ты находился в ночь на католическое Рождество.
— Да мы же вместе с тобой были в ресторане, забыл? — он снова засмеялся, но как-то неуверенно.
— Вот именно. А куда ты поехал после?
— Как — куда? Поехал к ней… Тьфу ты, она же теперь не сможет подтвердить. Но с какой стати я должен отчитываться за ту ночь?
— Труп, — сказал я, чувствуя, что каждый произнесенный звук отзывается болью в избитом теле.
— Чего? — не понял Василий.
— Куртка осталась в гардеробе.
— Какая куртка?
— Поэтому труп был голый.
— Старик, ты чего пил? И сколько? Даже завидно.
— Непременно станут выяснять, откуда взялся лишний труп. Я был бы рад оставить все, как есть, но боюсь, теперь не получится.
— У тебя там все в порядке с головой? — задумчиво произнес Василий.
— Все в порядке. И ты это знаешь, — я повесил трубку.
Я посмотрел на постель, которую соорудила себе Катя из кресла и двух стульев. Наверное, не смогла заставить себя спать на диване, где до этого лежал труп.
А мне — все не по чем. Я сейчас запросто устроюсь на этом диване и немного отдохну. Глаза закрывались сами собой. Последнее, что подумал — если я вдруг усну, ничего не стоит со мной справиться. А скольким людям я мешаю? Вот, похоже, их число выросло еще на одного. Жаль, что последний оказался моим другом.
…Сквозь сон я слышал — кто-то открывает ключом входную дверь. Но только перевернулся на другой бок.
Белый потолок. Белый краешек неба. Белые снежинки за окном падают наискосок.
Поворачиваю голову и вижу ухмыляющуюся физиономию Василия. Он сидит рядом на табуретке.
— А ты во сне слюни пускаешь, — сообщил он.
— Как ты здесь оказался?
— По какому поводу тебя так разукрасили? — спросил он вместо ответа.
— Боролся с преступностью.
— Тоже, нашел себе занятие.
— Откуда у тебя ключи от этой квартиры? — я слез с дивана.
Чувствовал я себя немногим лучше раздавленного помидора.
— Ты же сам догадался, — он пожал плечами. — Не пойму только, каким образом? Чего-то жрать охота. Я позавтракать не успел. Купил по дороге пончиков. — он поднял промасленный пакет, который стоял у его ног на полу. — Поделиться?
Я почувствовал приступ тошноты. Васька внимательно посмотрел на меня:
— Надо бы тебе гастроскопию сделать, — сказал он.
— Сегодня ночью мне уже сделали лоботомию, — отмахнулся я.
— Не тяни время, ладно? Ты привез труп в эту квартиру в ночь на двадцать пятое?
— Ты в конце каждой фразы добавляй: «Да?», — а я буду просто кивать, раз ты так дорожишь временем, — предложил он. — Да? Киваю, привез. Ты его убил, да? Киваю, убил. Но как ты догадался? Понял, что он лежал там, на полу в ресторане, уже мертвый?
— Нет. Я ведь не специалист, чтобы с одного взгляда определить — мертвый ли это, или человек просто вырубился надолго.
— Увы, — Вася развел руками и грустно посмотрел на меня. — Этот парень вырубился навсегда.
— Это была самооборона. Если бы ты не подоспел, псих застрелил бы и меня, и, наверняка, еще несколько человек. Он собирался палить во все стороны, пока не кончились бы патроны.
— Ну, дело это не меняет. Я убийца, а ты меня раскрыл. Но чайку с пончиками попить никогда не помешает. В этом доме наверняка есть чайник, вода и плита. Может сообразим по чашке чего-нибудь горяченького? — он улыбнулся и достал сигарету. Но не прикурил, а только растер между пальцев. Я начинал понимать, как дорого ему дается напускная веселость.
Мы перешли на кухню. Я поставил чайник на огонь, а потомна правах временного хозяина полез в холодильник. Среди собачьих консервов я нашел с дюжину яиц, грудинку и бутылку джина.
— Давай яичницу приготовлю, — предложил я. — а ты покури спокойно.
Открыл джин и налил неразбавленного в чайные чашки грамм по сто.
— Рассказывай по порядку, ладно? — я выпил, а Василий к своему не притронулся.
— Нет, сначала объясни, как ты догадался? — попросил он.
— Очень просто. Труп лежал на диване абсолютно голый. И одежды нигде в квартире не было. Стал гадать — почему с него все сняли? И решил — чтобы скрыть отсутствие какой-то одной детали, которая
