- Черт побери, а она, оказывается, умная баба! Смотри, что она пишет о вождях 'Белого дома'. - И он зачитывал: - 'Затем на балконе появились лидеры депутатского корпуса.
Они по очереди произносили воинственные речи, порой слишком затянутые и не в меру агрессивные. К сожалению, у меня сложилось мнение, что руководят осажденным парламентом не слишком умные люди...'
Как тебе?! - восклицал Малков. - Она с ходу поняла то, что я понял лишь через год.
- Что поделаешь, - отзывался Андрей, - не слишком умные есть не только в парламенте.
Но друг пропустил остроту мимо ушей.
- А вот еще: 'Меня поражает одежда людей, пришедших защищать свой парламент. Давно я не видела такой бедности, собранной в одном месте.
Хорошо бы их всех показать Блинову.
Однако он все равно ничего не поймет'. Черт возьми! - в очередной раз восклицал Малков. - Она же добрая баба!
На следующий вечер Важин с Малковым отправились на стройку в Голицынский парк.
- Я не специалист по коммуникациям, - сказал бригадир Мясников. - Мое дело: подвел плиту - закрепил, подвел - закрепил.
- Это мы понимаем, - ответил Важин. - Просто нам сообщили, что здесь из-за бывших отстойников такая загазованность, что любые подземные работы сопряжены с риском отравления.
- Что и говорить, - согласился Мясников, - риск есть. И все знают об этом. Но строить-то надо? - вопросительно сказал он.
- А вы не слышали о такой фирме 'ОКО'? - спросил Малков.
- Как не слышал, - отозвался бригадир, разглядывая на бутылке этикетку с физиономией Распутина. - Подмигивает, - радостно констатировал он.
- Кто подмигивает? - поинтересовался Важин, вглядываясь в темное окно.
- Распутин подмигивает!
- Вы пейте, на меня не обращайте внимания, я за рулем, - сказал Важин.
Малков налил бригадиру стакан, себе - половину. Они выпили и принялись за закуску.
- А вы знаете, сколько лет надо не трогать отстойник, чтобы газы ушли? спросил Мясников, похрустывая малосольным огурчиком. - Сорок лет! А у нас что? Присыпали маленько землей, и давай! Конечно, воняет. Где копнешь, там и воняет.
Сваи бьешь, тоже воняет. Как здесь на первых этажах жить будут, не знаю... - Заскорузлыми пальцами он очистил зубец чеснока и с удовольствием съел его. Но строить-то надо.
- А как платят? - спросил Малков. - Нормально?
- В этом не обижают.
- Итак, три дома уже готовы? - спросил Важин, продолжая высматривать что-то в темном окне вагончика.
- Полностью два, - пояснил бригадир, - третий в отделке.
- А почему не заселяют?
- Не знаю, - сказал Мясников и усмехнулся. - Может, взяток от жильцов ждут, а те жадничают.
- А вон окошко на последнем этаже светится, - сказал Важин. - В том, первом, доме. Значит, кто-то въехал уже?
- Может, и въехали... - Мясников пересел к окну. - Да вряд ли въехали-то... Если б семья поселилась, все бы окна в квартире горели, а так только на кухне. Причем оно тут давно уже горит. Наверное, кто-то себе подсобку устроил. Почему только не на первом этаже?
- У этой квартиры окна на другую сторону не выходят? - поинтересовался Малков.
- Не, у этой все на одну сторону.
Это вот кухня светится, слева - семнадцатиметровая спальня, а рядом гостиная, двадцать пять метров. В ней тоже иногда свет зажигают.
- И всегда так? - спросил Важин. - Только на кухне и в гостиной?
Слегка захмелевший бригадир кивнул и сказал, взяв в руки бутылку:
- Подмигивает гад, как живой. На нашего деревенского кузнеца похож.
Когда тот ещё молодой был и не очень бухал.
Они с Малковым выпили по второй, и бригадир сказал:
- Сторожам надо по стопке оставить. Это у нас как традиция.
- Традиции будем хранить, - ответил Малков, доставая другую бутылку. Как? На посошок?
- Стоп! - твердо сказал Мясников. - Завтра работа!
Пока Важин отвозил Мясникова к метро, Малков допивал водку с двумя сторожами. Эти сторожа, крепкие мужики предпенсионного возраста, вокруг которых крутилась свора крупных дворняг, поначалу занервничали, увидев, что Малков хочет остаться, а Важин собирается вернуться сюда, но Мясников их успокоил:
- Не дрейфьте, ребята. Не будут они нашу стройку грабить. Они по своим журналистским делам. Точнее, здешним дерьмом интересуются. Насколько оно ядовито. Но это все в тайне, ребята,. - добавил крепко захмелевший Мясников.
Вернувшись на стройку, Важин, ещё не выходя из машины, увидел, что в той квартире на шестнадцатом этаже светятся уже два окна. Кто-то включил свет в гостиной, если верить планировке, описанной Мясниковым.
Александр тем временем выведал у сторожей, что именно эти окна и только они светятся в новом доме в вечернее время, а то и всю ночь напролет.
И ещё выведал Александр у сторожей такую потрясающую новость, что когда потом он будет об этом рассказывать Муравьеву, тот выскочит из-за рабочего стола и возбужденно начнет ходить взад-вперед по своему кабинету. Оказалось, что сторожа не раз видели, как по ночам к тому подъезду, где располагалась таинственная квартира, подкатывает машина, какие-то люди входят в подъезд, потом выходят, и машина уезжает... 'Мы не присматривались, - сказали сторожа, - время такое, что в чужие ночные дела лучше нос не совать'.
- Так! - сказал Муравьев, потирая руки. - Теперь мы посмотрим, что там за окна такие. Значит, вы говерите, этот дом целиком принадлежит фирме 'ОКО'?
- Они так строят: один дом - себе, другой - городу, - ответил Малков.
- Значит, один себе оставляют? - задумчиво переспросил Муравьев. - То есть первый дом фактически может принадлежать Блинову? Очень может быть. Почему бы нам не понаблюдать за окошками? Конечно, понаблюдать!
Как ни уговаривали Важин с Малковым подключить их к наблюдению, Муравьев ответил категорическим отказом:
- Будете мешать моим людям! Вы представьте себе, - сказал он, думая, вероятно, что нашел удачное сравнение, - вот пишете вы свои романы, а я сяду рядом и буду глазеть. Как это вам понравится?
- Смотря как сидеть, - заметил Малков, - если молча, то сиди себе на здоровье.
- Кто же в таких ситуациях молча сидит? - тут же нашелся Муравьев. Конечно, я буду всякие дурацкие советы давать. Как? Хорошо будет? Нет, будет нехорошо. К тому же Андрей забыл о своей версии. Афонинский след кто проверять будет?
Но теперь и Важин не верил, что Мария может быть у Афонина. Он решил дождаться первых результатов прослушивания таинственной квартиры, а потом думать: ехать или не ехать в деревню.
Глава 2
Афонин доводил грибы на печи.
Сначала он их подвялил на воздухе и теперь доводил на печи. Зима в общем-то была обеспечена. Мукой он разжился у соседки, которая до весны уехала к детям в Тверь, картошка и рыба были свои, керосином он тоже запасся.
С табаком было плохо. Как он не догадался весной его посадить? На следующий год - обязательно! Он выходил в сени, нырял в низкую дверь, там, в крытом дворе, стояла овца и смотрела на Афонина настороженным и в то же время ждущим взглядом. Он открывал ворота и шел гулять по окрестностям с этой овцой, как с собачкой. Овечка щипала пожухлую траву, а Афонин крутил самокрутки с махоркой, курил и думал о жизни. Не о своей жизни он думал, а в целом.
