В баре Джек заказал себе «Маргариту», а Тара согласилась выпить только тоник со льдом.
— Давай, дорогая, — нетерпеливо сказал он. — Не изображай из себя пуританку.
— Я не изображаю.
— Ладно. — Он усмехнулся. — Так вот, значит… Моя прелестная Тара — и без обручального кольца. Я думал, папочка найдет тебе к этому времени кого-нибудь подходящего.
— Нет. — Тара освободила руку. — Он оставляет выбор за мной.
— Ты по-прежнему работаешь в «Марчант Саузерн»?
— Да, я сейчас заместитель Лео.
— Правда? — спросил он радостно, явно переигрывая. — Здорово. Я чертовски рад, что мы встретились. Я вспоминал тебя, даже хотел позвонить. — Джек сощурился. — Так что ты делала на этой вечеринке?
— Рекламировала компанию.
— А… Тогда тебе имело смысл познакомиться с Каролиной. Хотя неизвестно, сколько времени она будет занимать эту должность. Она не первой молодости…
Лицо Тары вытянулось.
— Конечно, — продолжал Джек, — Каролина выглядит изумительно. Издали так совсем молодая. И еще придумала трюк: чтоб ее сын сопровождал, а все знают, что ему тридцать с чем-то.
— Каролина… мать Адама Бернарда?
— А ты не знала? — Он посмотрел на нее с сожалением. — Ты плохо осведомлена. — Джек нахмурился, увидев, что Тара встала. — Ты куда? Я думал, мы пойдем в какой-нибудь клуб, вспомним прошлое…
Тара отрицательно покачала головой, беря сумку.
— Спасибо, Джек. — Она весело улыбнулась. — Видишь ли… даже если бы тебя сейчас принесли мне на золотом блюдечке, я бы все равно отказалась. Но не унывай, старина!
На улице Тара поймала такси и снова поехала на вечеринку. Она должна выяснить правду. Но удача изменила ей. Где-то впереди случилась авария, и пришлось долго стоять в пробке.
— А в объезд? — спросила Тара.
— Увы, — коротко ответил шофер. Когда они наконец сдвинулись с места, водитель переспросил адрес.
Но теперь Тара передумала. Кем бы ни была Каролина, все равно Адам намерен жениться. Он же сам так сказал…
— Нет. Пожалуй, поеду домой, — задумчиво произнесла она.
Поднимаясь по лестнице. Тара заметила, что кто-то сидит у ее двери. Сначала она испугалась, но затем узнала знакомые черты.
— Адам? Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — устало ответил Адам, а затем произнес следующее:
— Я должен сказать тебе, Тара, что… как бы ты ни любила Джека, он не тот человек… Ты никогда не будешь с ним счастлива. Поверь, такие, как он, не меняются. Это хищники, которые всегда ищут новую жертву.
— Тем не менее ты пригласил его, — возразила Тара.
— Пригласил. Но ты же ничего не хотела рассказывать о нем. Я подумал, что, может быть, ты еще любишь его. А потом я увидел, как вы ушли. Я решил, что ты сделала свой выбор.
— Почему ты не сказал, что Каролина твоя мать?
— Я собирался. Но с тобой так трудно. — Адам помолчал. — Тебе достаточно было немного подумать, и ты не задавала бы вопросов о девушке, на которой я хочу жениться. — Его голос стал хриплым. — Я знал с самого начала, что с тобой будет непросто. Я подумал, может, если я буду просто другом, ты станешь больше доверять мне. Клянусь, я готов был терпеть, во всем идти тебе навстречу. Гулял часами с Бастером, чтобы не попадаться тебе на глаза. Представлял тебя обнаженной, стоящей у окна. Рисовал…
Тара ухмыльнулась в темноте.
— Ты не представляешь, насколько правдивы были твои фантазии. Мне было стыдно, я думала, ты меня увидел, когда я стояла обнаженная у окна, и нарисовал.
Они помолчали, затем Тара предложила:
— Давай зайдем в квартиру.
Она открыла дверь, вошла, включила свет.
Адам вошел следом, взял ее за плечи, повернул к себе, его глаза напряженно всматривались в ее лицо.
— Тара, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей женой. С самого первого момента я понял: только ты.
— Это безумие. Ты почти не знаешь меня.
— Не правда. Я знаю твой любимый цвет, знаю, какую музыку ты любишь, какие книги читаешь, и мне не нужно спрашивать тебя об этом. Я и так всегда все это знал. Ты — моя вторая половинка. Поэтому не говори, что все происходит слишком быстро. Мы и так столько времени потратили напрасно. Тара, я буду ждать. Если нужно. Только не прогоняй меня на этот раз.
— Нет, никогда.
Он поцеловал ее, и все вокруг закружилось.
— Мы собирались пить кофе, — прошептала она, касаясь его губ.
— Никакого кофе. Ни чая… ни апельсинового сока… только ты…
По дороге в спальню они сбрасывали с себя одежду. Наконец-то они могли лежать, обнявшись, любовники, которые уже больше не боялись говорить о своей любви, смотреть друг на друга и наслаждаться друг другом.
Позже Адам принес из кухни вино. Они пили из одного бокала и разговаривали.
— Я думал, что потерял тебя после того, как мы стали близки, — признался Адам. — Я так надеялся, что ты скажешь, что любишь меня. А вместо этого мы стали совсем чужими.
Она нежно погладила его по лицу.
— Я была честной и возвращала тебя женщине, которой ты дал слово.
— И это была ты! — Он поцеловал ее. — Тара, если бы я сказал тебе это в тот первый вечер, когда мы обедали, что бы ты ответила?
— Не знаю. Я чувствовала что-то, но к тому времени я слишком долго внушала себе, что любовь — это не для меня. Может, я бы и выслушала тебя. Но, скорее всего, убежала бы.
Она помолчала, затем спросила:
— Где мы будем жить?
— У меня есть дом в Хэмпстеде. Ты можешь взглянуть на него.
— Большой дом?
— Для двоих вполне хватит. — Он улыбнулся. — И даже больше.
Тара рассмеялась, с наслаждением потянулась.
— Звучит заманчиво.
— А для выходных у нас есть Динз Муринг, продолжал он.
— Но ты же собирался перестраивать его?..
— Теперь я смотрю на все по-другому. Правда, Берни здорово меня ругала за то, что я отказался от реконструкции. Она смотрела на это с коммерческой точки зрения. В конце концов я вынужден был сказать, что от этого зависит мое будущее.
— Почему ты так не любил Динз Муринг?
— У меня с ним связаны самые печальные воспоминания.
— Адам… Ты расскажешь мне про своего деда?
Адам откинулся на подушку, нахмурился.
— Да особенно рассказывать и нечего. Он был очень богат, жуткий эгоист. Когда умерла бабушка, то есть его жена, он сказал маме после похорон, чтобы она оставалась жить в его доме, готовила, стирала и все прочее. У него такое было патриархальное отношение к женщинам. А мама училась тогда в университете и не согласилась. Вышел скандал, он сказал, что если она уедет, то больше никогда не увидит его. Вскоре мама вышла замуж, родился я. Моему отцу выделили деньги на исследования, так что кое-как они сводили концы с концами. Мама написала обо мне Амброзию. Тот не ответил. Когда я был совсем
