разрушает наше осознание дерева.
Я прошу вас быть внимательными. Слово «ворона» — это не живое существо, беспокоящее вас своим криком. Но мы улавливаемся словом, и поэтому никогда не исследуем истины, лежащей за словом. Итак, необходимо отделить слово, имя от вещи, необходимо понять, что глагол значительно сложнее и жизненнее, чем имя по своему содержанию.
Возьмите глагол «любить». Если вы очень внимательно посмотрите на него, вы увидите, что не любите. Все, что вы можете сказать — это: «я любил» или «я должен любить». Вы мыслите в терминах прошлого и того, что должно или может случиться «прежде» или «после». Вы никогда не находитесь в состоянии бытия живого, активного настоящего. У активного настоящего, предполагаемого глаголами, нет ни будущего, ни прошедшего. Мне кажется, что понять это чрезвычайно важно.
Как я уже сказал, большинство из вас никогда не находится в состоянии бытия, мы были или надеемся быть, и время — как процесс становления — представляет очень важный фактор нашей жизни. Но имеется активное настоящее, включающее в себя «то, что было», «то, что есть» и «то, что будет» без разделения; нужно понять это необычайное состояние бытия, это живое, активное настоящее. Существование — это не то, что было или будет, существование — это теперь, включающее в себя время. Очень важно, чтобы вы, слушая то, что я говорю, поняли, если сможете, это состояние бытия, включающее все время, чтобы вы осознали его без усилия, чтобы вы поняли его значение, не говоря себе: «Я должен понять».
Добродетель не от прошлого и не от будущего, это состояние в настоящем, которое должно быть совершенно бессознательным. В тот момент, когда вы почувствуете себя добродетельным, вы больше не добродетельны. Человек, стремящийся культивировать смирение, тщеславен и глуп, потому что смирение невозможно культивировать. Смирение — это состояние бытия, это не добродетель, которую следует культивировать, что было бы ужасно. Культивируемая добродетель всегда ужасна, ибо, культивируя добродетель, вы перестаете быть добродетельным. Пытаясь приблизиться к идеалу ненасилия, вы полны насилия.
Итак, поняв что такое «глагол», в котором «бытие», «прошедшее» и «будущее» входят в активное настоящее, давайте исследуем природу «Я».
«Я» представляет собой центр мышления, центр, обусловленный опытом, знанием. Так же как двигатель привезшего вас автобуса и любая другая сложная машина является продуктом знания и опыта многих людей. «Я» — есть выражение накопленного опыта, памяти и поэтому по своей сущности оно механистично. Это очень важно понять. «Я» — вовсе не духовная сущность, это чистый продукт привычек, опыта, памяти, влияний, выражение коллективных традиций и т.п. Это процесс мышления, основанный на памяти, знании, опыте, и поэтому механистический. О чем бы ни думало ваше «Я» — о Боге, о машине или о работе, — оно остается в пределах своей ограниченности. Когда вы говорите о своем «Я» — Атмане души, о вечном Боге и т.д., это просто привычка, вы повторяете то, чему вас научили. Коммуниста научили не верить во весь этот религиозный вздор, и он скажет, что нет ни Бога, ни души, это все — чепуха, изобретение капиталистов.
Итак, «Я», наблюдатель, мыслитель, испытывающий — это не духовная сущность, это механизм памяти, централизованный в виде «Я», с его многообразными ограничениями. Таковы факты, но вы возражаете, вы говорите: «Разве не существует духовный мир, нечто постоянное за пределами всего этого?» Если уловленный в сеть механистических привычек ум размышляет о чем-то за пределами их, такой ум, несомненно, глуп. Поэтому очень важно понять механизм памяти, привычек, который мы называем «Я».
Знание механистично. Если вы инженер, ваши инженерные знания — это нечто, приобретенное вами, и то, что вы приобрели, узнали, — становится привычкой. Работаете ли вы инженером, ученым, государственным или конторским служащим, у вас образуется серия привычек, улавливающих вас, ум удерживается механизмом привычек — привычек, человеческих взаимоотношений, действий.
Я прошу вас понаблюдать за своим умом. Вы не просто слушаете меня, это совершенно неважно, но, слушая меня, вы наблюдаете за самими собой. Если вы действительно наблюдаете за собой, вы увидите, как ум улавливается механизмом привычек. Этого не нужно бояться, не нужно тревожиться об этом, это просто факт. Проблема состоит в том, чтобы полностью освободить ум от власти привычек, чтобы ум перестал следовать старому образцу и не устанавливал новой серии привычек в процессе разрушения или освобождения от старых.
Привычки, без сомнения, предполагают ум, который не хочет, чтобы его беспокоили. Пока ум хочет быть в безопасности — все равно, чей это ум, инженера, математика, ученого, политического деятеля, искателя истины (что бы это ни значило), он неизбежно приведет в колею привычки, не сознавая этого. Итак, вы должны осознать тот факт, что ваш ум в поисках наслаждения, безопасности, стремясь освободиться от беспокойств, попадает в колею привычек. Важно просто осознать этот факт, а не пытаться разрушить определенную привычку.
Кем же является тот, кто осознает? Кто наблюдатель, следящий за действием привычек? Это вопрос, который вы обязательно задаете, не правда ли? Если вы посмотрите очень внимательно, вы увидите, что наблюдателя вообще нет, это просто привычка, наблюдающая за другой привычкой.
Когда вы действуете, в самом акте действия нет наблюдателя и наблюдаемого. Например, когда вы очень разгневаны, в момент высшей интенсивности этого чувства нет отдельной сущности, наблюдающей и пытающейся изменить наблюдаемое. Понятно ли это вам? Фактически в момент испытывания опыта нет ни наблюдателя, ни наблюдаемого.
Это состояние испытывания опыта, в котором нет наблюдателя и наблюдаемого, является активным настоящим. Итак, вопрос состоит в следующем: мы знаем, что ум уловлен привычками, как тогда мы можем вызывать к жизни состояние сознания, в котором нет наблюдателя? Я не знаю, достаточно ли ясно я излагаю проблему. Давайте попытаемся подойти к ней с другой стороны.
Так, где есть наблюдатель и наблюдаемый, неизбежно имеется противоречие и конфликт, не так ли? Когда я наблюдаю за богачом, я сам хочу иметь такое же богатство, комфорт и свободу, как у него, я нахожусь в состоянии конфликта, противоречия, усилия стать таким же как он. Итак, где есть наблюдатель и наблюдаемый, имеется и противоречие, конфликт, усилие, быть или стать кем-либо, и сознание таким образом ограничивается.
То, о чем я говорю, может показаться очень сложным для понимания, но на самом деле это не так. Трудны для понимания слова, фразы, но действительное чувство, действительное испытывание опыта — совершенно другое дело.
Возьмем, например, знание. Все знание от прошлого. То, что узнал инженер или ученый, принадлежит прошлому, отложено в вашем уме. Все, что мы узнали, всегда от прошлого, и вы используете свои знания в настоящем в интересах будущего. Если вы понаблюдаете, вы увидите, что имеется движение познавания, отличающееся от познания. Когда вы находитесь в этом движении, нет ни наблюдателя, ни наблюдаемого, есть только движение познавания. Познавание себя важнее, чем знание себя. То, что вы накопили как знание о самом себе, становится привычкой и препятствует вам дальше познавать себя таким, каким вы действительно есть в каждый данный момент.
Я хочу познать себя, но «Я», которое я стремлюсь познать, это, если вы понаблюдаете, необычайная вещь. Оно никогда не спокойно, принимает разнообразнейшие формы в зависимости от своих желаний, у него множество мыслей, занятий, разочарований, страхов, надежд. Все это в целом образует «Я» — «Я», устанавливающее себе цель, «Я», в надежде или отчаянии, «Я», жаждущее чего-либо, «Я» сексуальное. «Я» живет и изменяется, оно не статично. И когда ум, статичный от накопленного знания, приближается к этому живому «Я», он либо говорит: «Я не должен быть таким» и пытается что-то изменить, либо говорит: «Да, это я, но что я могу сделать?» Это отрицание или принятие, основанное на знании, становится привычкой. В то же время движение познавания является активным настоящим — это процесс новых и новых открытий: узнавания себя в каждый момент. Видите ли вы это различие?
Вы говорите: «Я знаю свою жену.» Но так ли это? Вы имеете в виду, что у вас есть ее образ, основанный на определенных идеях, на том, что вы узнали, что вы наблюдали. Итак, что же произошло? Вы превратили ваше знание в привычку, и вы говорите: «Я знаю свою жену». Я прошу вас исследовать это. Можете ли вы когда-либо сказать, что знаете живого человека, непрерывно, как и вы сами, изменяющегося, полного тревог, страхов, неуверенности? Вы можете сказать, что знаете, как управлять дизелем, или что такое поршень, или как работает реактивный двигатель, потому что все это механистические вещи. Но вы
