справлялась, крошка. Была теплой и влажной для меня.
Дарси стиснула кулаки. Больше всего ей сейчас хотелось накинуться на этого нахала, но она прекрасно понимала, что не может позволить себе подобной роскоши. Поэтому Дарси как можно спокойнее надела жакет и застегнула пуговицы. А когда заговорила, ее голос звучал ровно:
— Трудно поверить, что вы с Джоном братья.
В отличие от тебя, он был джентльменом.
— Что позволило тебе обманом женить его на себе.
— Ошибаешься. Я никогда не лгала Джону. — Дарси направилась мимо Бенинга к двери, но он схватил ее за руку.
— Только не считай меня дураком! Со мной этот номер не пройдет…
— Пусти!
— Ты вела с Джоном старую как мир игру. Сказала, что беременна, а после того, как он женился на тебе, сделала невинные глазки и заявила, что просто неправильно посчитала дни своего цикла!
— Да пусти же! Все было совсем не так!
— Брось изворачиваться! Джон был добряком.
Ему даже в голову не пришло закончить эту шутку достойным образом и разорвать фальшивый брак.
Дарси на миг замерла, она не верила собственным ушам. В свое время она запретила сообщать Алеку о рождении сына, но неужели он до сих пор ничего не знает?
Тем временем Бенинг продолжал:
— Любой другой на месте Джона сказал бы: «Ах ты беременна, золотце, так покажи результаты анализов!» Но нет, мой брат не таков. Тебе нетрудно было затащить его в постель, а потом уверить, что ты ждешь ребенка, правда?
— О, ты все знаешь! — гневно воскликнула Дарси. — Кроме одного: Джон сам предложил мне стать его женой.
Произнеся эти слова, она вдруг умолкла. Зачем рассказывать Алеку ту давнюю историю'? Зачем посвящать в детали, которые не имеют к нему никакого отношения?
— Верю. С одной поправкой: он сделал это с твоей ловкой подачи. Признайся, ты надеялась, что старик Бенинг изменит о тебе мнение, если вы с Джоном подарите ему внука?
— Отпусти меня!
— Нет, детка, сбежать тебе не удастся, — сверкнул глазами Алек. — Да и рановато ты собралась уходить. Сегодня день расплаты, помнишь? Официальное чтение завещания. Неужели тебе не хочется узнать, что ты получишь?
Дарси вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз Бенинг отпустил ее.
— Жаль тебя разочаровывать, но я и так все знаю.
Джон рассказал мне, — тихо произнесла она. — Кстати, мне никогда не нужны были ваши деньги.
— Ну да, — прищурился Алек. — Ведь ты вовсе не из-за них женила на себе моего брата.
Это он женился на мне, потому что я носила твоего ребенка!
Фраза вертелась на кончике ее языка, но так и осталась непроизнесенной. Алеку вообще не следует знать о существовании Майкла. А ей следует взять себя в руки и с честью выдержать следующий час, по истечении которого Алек покинет Мэнсвилл и она больше никогда его не увидит.
— Думай что хочешь, — вздохнула она. — Мне все равно. Ты мне вообще безразличен. Я пришла сюда, чтобы встретиться с Эстер Флинн, а не для того, чтобы выслушивать твои оскорбления.
Гнев Бенинга усилился. Крошка изображает из себя леди! Внешне она так и выглядит и даже разговаривает похоже, но Алеку ли не знать, кто перед ним находится на самом деле!
— Мерзавка! — зарычал он, хватая Дарси за плечи и прижимая к стене. — И как только мы с Джоном могли оказаться такими идиотами!
— Убери руки!
— Да? А помнишь времена, когда тебе нравилось ощущать мои прикосновения?
— Прекрати.
— В чем дело, крошка? Не желаешь вспоминать наше прошлое?
— Ты… ублюдок!
Бенинг рассмеялся.
— Вижу, правда тебе не по вкусу!
— Пусти, слышишь? Или я…
— Что? Что ты сделаешь?
Алек убрал руки с ее плеч, но только для того, чтобы схватить за запястья. Дарси поморщилась от боли, однако он проигнорировал это. В свое время она причинила ему гораздо большую боль. Разумеется, прежние чувства уже быльем поросли, но все же он долго не мог освободиться от воспоминаний о Дарси. Обнимая других женщин, Алек думал о ней. Чего он совершенно не мог ей простить, так это того, что она заставила его возненавидеть собственного брата. И за что? Ведь в действительности Джон тоже стал жертвой обмана.
— На что ты рассчитывала, Дарси? Что тебе повезет и я никогда не вернусь? Тогда ты получила бы все: имя, деньги…
Теперь она плакала. Алек понимал, что слезы призваны растопить лед, сковывавший его сердце, а его самого превратить в подобие мягкой глины. В ночь их любви по щекам Дарси тоже катились слезы.
— Не плачь, солнышко, — прошептал тогда Алек, чувствуя себя очень неуютно при мысли, что причинил ей боль.
Но Дарси ответила, что плачет от счастья, ведь они наконец-то принадлежат друг другу.
— Повторяю: мне нет дела до того, что ты себе вообразил, — сухо произнесла она сейчас.
— Скажи, ты сразу отдалась Джону? Или сначала долго дразнила его… как меня? — Алек хохотнул. — Ах, какая ты замечательная актриса!
Тебе удалось заставить меня поверить, что идея подождать с близостью принадлежит мне самому.
Каким же кретином я был, что связался с тобой! А ведь меня не раз предупреждали: из этого ничего путного не выйдет. Мне следовало бы прислушаться к словам умных людей… Впрочем, я и сам тогда был изрядным разгильдяем. Вот почему мы так хорошо поладили: два сапога пара!
— Я тебя ненавижу, Алек Бенинг! Хорошо, что ты вернулся. Я столько лет ждала, чтобы сказать — я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…
Алек крепко взял ее за волосы.
— Той ночью ты говорила совсем иное!
— Ой! Пусти, ты…
— Я все помню. Прикоснись ко мне, шептала ты, поцелуй, возьми меня…
— Я была молода и глупа! — Дарси яростно изворачивалась, упираясь руками в грудь Бенинга и невольно ощущая его силу, запахи, жар тела… — Ты казался мне особенным, не таким, как остальные…
— Скорее, я был для тебя счастливым лотерейным билетом. Кстати, давно хотел спросить… Ты в самом деле была девственна или только прикидывалась? Краснела, когда я тебя раздевал, дрожала в моих объятиях…
— Лучше бы я тебя никогда не знала!
— Вынужден признать, ты была хороша. — Он обнял ее и крепко прижал к себе, чтобы она физически ощутила, как воздействует на него даже сейчас, в эту минуту. Ведь именно Дарси была виновата в том, что одно лишь воспоминание об их единственной ночи заставляет твердеть его плоть. — Как нам было хорошо! Ты лежала на спине, я был в тебе… — Взгляд Алека переместился с ее приоткрытых губ на глаза. — Помнишь, Дарси? Ты не забыла, какое чудесное чувство возникало, когда я двигался внутри тебя? Как ты целовала меня?
Рыдания спазмом стиснули ее горло.
— Надеюсь, в преисподней приготовлено отдельное местечко специально для тебя!
— О, наверняка! И готов спорить, что мы очутимся там вместе. — Алек обеими руками поднял ее голову и сдавленно прошептал: — Дарси…
