Пусть готовится к отпуску. Два дня сидели на лекциях, три дня воевали на картах по реальным данным по обстановке на севере. После действий вьетнамских товарищей в Кампучии, китайцы решили проучить вьетнамцев на севере, но массированного артиллерийского и минометного и минометного огня не было. Правда ударили по рынку в одном уездном городке и убили и ранили 17 человек. Это очередное варварство.
В субботу подведение итогов сбора и постановка задач на май месяц. Все прошло хорошо. Разбор прозвучал убедительно и с достаточной критикой недостатков. Некоторым попало, но все это объяснимо. Ведь штабов нет, одни командиры, а спрос большой. От сбора польза хорошая. Думаю, что так надо проводить их и в будущем.
В воскресенье решил отдохнуть, но ничего не получилось. Начал подготовку к встрече с генеральным секретарем ЦК КПВ товарищем Ле Зуаном. Он собирается в мае ехать в Москву на совещание генеральных секретарей КП стран социализма по некоторым вопросам. Прежде всего надо доложить ему о положении с воинской дисциплиной среди офицерских кадров. Офицеры не хотят служить. Да это и понятно. Самая низкооплачиваемая категория людей во Вьетнаме - офицеры. До 30-40% подают рапорта об увольнении из рядов ВС. Это сказывается на дисциплине подчиненных, т. е. солдат и сержантов. Самовольное оставление частей, дизертирство, воровство. В течение года разворовывается до 10% ГСМ, до 15% вещевого имущества и до 10% продовольствия. Воруют и продают враждебным элементам оружие и боеприпасы. Но надо все это изложить в удобной форме. Видимо начну с совещания в Хошемине. Это яркое свидетельство заботы ЦК КПВ, правительства. Да! Это большая забота о Вооруженных Силах СРВ и она правильно оценивается. Да! Начну с этого, а потом изложу свою озабоченность положением дел с вьетнамской дисциплиной. Так будет лучше.
Во второй половине дня позвонил генерал-полковник Сторч. Сообщил о том, что Женсен Кереев попал в госпиталь Бурденко с церозом печени. Вот уж допился. Как только можно в таком звании и должности дойти до такого состояния. Говорят, что утром, когда пришли его провожать, он рыгал. Видимо это уже было начало. Ведь он последние дни как говорят очевидцы, не просыхал. Но удивительно, забежав на две минуты ко мне проститься перед отлетом в отпуск, он на аэродроме объявил, что мы с ним выпили по случаю его отъезда. Ничего подобного не было. Когда он зашел ко мне, я находился в трусах и никак не был расположен к такому акту. Это еще раз его характеризует как человека. Ведь умный, может работать, но непорядочный, интригант и пьяница. То и дело сколачивает вокруг себя недовольных. Стоит кого-то поругать, сделать замечание и тут же он в лагере Женсена Кереева. Да! Откуда у людей столько непорядочности. Видимо судьба нас разведет. А жаль. Жаль человека с его способностями, но не с характером и его поведением.
После обеда читал материал по ПВО на опыте Ближнего Востока. Да! Есть над чем задуматься. Надо будет провести совещание с офицерами ПВО и довести до них требования директивы по ПВО. Это очень важно.
Этой ночью поднялся в 3.00 утра. Никак не спится. Хотел заставить себя уснуть, но ничего не получилось. Вспомнил Алевтину Васильевну, московских друзей, В. И. Петрова, затем думал о Женсене Керееве, о его болезни и дальнейшей судьбе. В этом плане она задевает и мои планы на ближайшее будущее - отпуск. Если его больше сюда не пустят, надо подбирать другого, а это потребует значительного времени и все полетит вверх тормашкой. Никакого отпуска в июле не будет, а как жаль, что так может случиться. Да еще могут сказать, что я попустительствовал ему в этом деле. У нас все могут.
Сегодня решил уплотнить рабочий день. В обеденный перерыв вести записи дневника, а вечером постепенно работать над совершенствованием текста первой книги. Другого выхода нет. Опыт показал, что вечернего времени только и хватает прочитать газеты, сведения АПН, да кое-что записать в дневник. Вот и сегодня вспомнил, что в период с 21 по 24.4 имел встречу с МО СРВ по результатам поездки на юг. Доложил все без прикрас, как мне докладывали и как сам видел. Все принято правильно. В принципе договорились о рассмотрении вопроса по работе заводов. Материал собран, но он не совсем мне нравится. Надо доработать, а такова возможность имеется. Хорошо, что я побывал лично на трех ведущих ремонтных заводах ПВО, ВВС и ВМС, да еще хороший материал собран по Заводу No3 - ПВО. Уже достаточно для яркой иллюстрации и постановки вопросов. Как только все отшлифуем, передадим вьетнамской стороне для перевода и освоения. Они должны знать с чем я буду выступать. Сейчас надо уже заканчивать и ехать в штаб. Надо позвонить в Москву по некоторым вопросам да и поздравить товарищей с наступающими первомайскими праздниками.
Сегодня отъезд на полигон в 8.00. Брился, умывался, не торопясь. В 8.00 приехал сопровождающие генерал-майор П. Р. Бражко, генерал-майор Г. К. Филоненко, генерал-лейтенант П. М. Недзелюк. Набралось много. Ехали к месту встречи около полутора часов. Там уже ждали нас вьетнамские товарищи, но удивительно, что генерал-лейтенанта Фунг Тхе Тая там не было. Мне показалось все это не совсем нормальным. Но я не придал этому особого значения и добросовестно осматривал полигон. Было принято решение построить директиву БМП, огневой городок и войсковое стрельбище. Нельзя сказать, что все меня удовлетворяло. Местность сложная, дальности ограничены, земляных работ предстоит очень много.
К 10.00 поехали на полигон 102 мотострелкового полка 308 мотострелковой дивизии. Там мы и нашли товарища Фунг Тхе Тая. Он начал докладывать свое решение, утвержденное МО СРВ. Речь только шла о том, где лучше развивать существующий полигон - справа или слева от небольшого оврага. Мне больше нравилась правая сторона и на этом мы и порешили. Он остался доволен моим согласием. Я не стал бороться за другой участок, который мы смотрели с утра, просто не было смысла за него бороться.
Затем мы поехали в школу подготовки специалистов БМП. Я был там впервые. Мы не преследовали цели проверить школу. У меня не было для этого времени. Мы пообедали, хотя я не очень хотел там обедать. Лучше было пообедать дома.
В 13.00 поехали в Ханой. По пути заехали в штаб узнать нет ли каких-либо новостей. Оказалось, что все нормально. Решили поехать домой переодеться и немного отдохнуть. Так и сделали. К 16.00 поехали в штаб. Посмотрел шифровки, подписал три шифровки, выслушал П. М. Недзелюка и генерала Н. Ф. Шмаль по текущим делам, заслушал товарища М. М. Стрельника по плану полетов на май месяц и на этом закончился день. Домой приехали к 20.00. Владимир Рейнгольдович Пинн сварил пельмени, которые вдруг отыскались в верхнем отделении холодильника. Можно было поужинать. Нет. Одному плохо. Больше я свою Алевтину Васильевну раньше в Москву не пущу. Пусть делит все невзгоды пополам. Хорошо, что еще занимаюсь вечерами заполнением дневника, а то вообще хоть волком вой.
Сегодня запросил встречу министр обороны. Я терялся в догадках о причине этой встречи. Мои помощники предполагали, что речь пойдет о предстоящих учениях, но когда мы зашли в зал встреч, где уже был МО СРВ, там находился министр путей сообщения, в том числе и водного транспорта. Меня познакомили с ним, мы заняли места вокруг стола и министр обороны начал излагать суть дела. Оказывается в период 1944-1945 гг., когда Япония уже теряла свое могущество в этом регионе под ударами американского флота, особенно после атомных взрывов над Херасимой и Нагасаки у берегов Вьетнама было затоплено около 187 судов, в том числе около половины военных. Многие гражданские суда были водоизмещением от 600 до 6000-8000 тысяч тонн. На этих гражданских судах было много олова, свинца, слюды и других ценностей, хотя это надо подтвердить разведкой. Вьетнамские товарищи хотят поднять эти суда и просят нашей помощи. Многие суда, как стало ясно из обзорной каты, находятся в 500-600 метрах от берега, многие до нескольких десятков км, но все же основная масса непосредственно у берега на всем протяжении от Дананга, до Камрани и южнее. Они сообщили, что им предлагают свои услуги американские, японские, голландские и другие формы, но они не хотят с ними связываться, т. к. они будут вести разведку всего побережья. В этом есть доля правды, но дело не только в этом. Видимо вьетнамская сторона этим самым хочет подстегнуть нас к принятию предложения об оказании помощи в решении этой проблемы. После МО СРВ выступил министр путей сообщения. Он ничего нового не добавил, за исключением того, что координаты каждого затопленного корабля имеются и что это будет облегчать работу. Я заявил им, что доложу министру обороны СССР и начальнику Генерального штаба по этому вопросу и попросил приложить к их просьбе карту с нанесенными координатами затонувших кораблей. Я заметил товарищам, что я не специалист по этому вопросу, но поскольку я читаю печать и литературу, я знаю, что у нас этому вопросу не уделялось большого внимания и наши возможности ограничены. Я вспомнил случай в бухте 'Золотой Рог', где в течение нескольких дней не могли поднять одну посудину. После ухода министра путей сообщения, мы решили еще несколько текущих вопросов: - о дополнительных поставках ВНА ГСМ и боеприпасов; - о моем предстоящем посещении генерального секретаря товарища Ле Зуана.
Я изложил министру обороны СРВ вопросы, которые буду ему докладывать, с которым он согласился. Министр обороны СРв генерал армии Ван Тиен Зунг ни сейчас, ни в будущем о содержании докладов не спрашивал, если я сам ему об этом не говорил. На этом встречу мы закончили.
С утра тридцатого апреля готовился к совещанию с офицерами. Надо кое- кому серьезно указать на недисциплинированность и пьянство и поставить задачи на май месяц. В 11.00 офицеры и генералы были собраны. Были здесь и те, кто без моего ведома, но с ведома моих заместителей
