рано утром. После проливного дождя стоял легкий туман и я боялся, что нас могут возвратить, но обошлось все благополучно. Через 30 минут мы совершили посадку на стадионе возле штаба этого хозяйства. До сотни мальчишек, девочек и взрослых уже ожидали нашего прилета - просто посмотреть вертолет. Нас встретил и. о. командующего корпусом старший полковник Ай, советник при командире корпуса генерал Балыко, полковник Троицкий - советник при одной из дивизий. Генерал Балыко и его товарищи попросили меня посмотреть недавно построенный для наших специалистов и советников жилой городок. Это были одноэтажные здания для жилья офицеров на 12 семей, столовая, клуб и помещение для обслуживающего персонала. Городок произвел хорошее впечатление. На наружной стене клуба было много фотографий, отражающих боевое содружество братских армий по Варшавскому Договору, но ни одной фотографии из жизни ВНА. Я сделал замечание. Это было воспринято правильно. На территории городка много банановых, лимонных и других деревьев. Генерал Балыко утверждал, что все это высажено нашими советниками. Мы решили долго не задерживаться, т. к. погода была неустойчивой и район полигона, где должны проводиться учения, мог закрыться туманом или пойти дождь, тем более, что он был в горах. В 9,00 мы взлетели и пошли на полигон. Внизу просматривались зеленые рисовые чеки, множество каналов и озер. Населенные пункты у подножья гор были с кирпичными постройками и под черепицей, что производило хорошее впечатление.
Через 30 минут мы были над полигоном. Небольшие горы, долины, речушки и множество обработанных рисовых и других полей. Дома в населенных пунктах уже стояли без крыш, так как полигон отвели недавно и они сносились. В них еще жили отдельные семьи и нас это беспокоило. Вьетнамские товарищи утверждали, что к началу учения все будет убрано, т. е. выселено. Было жалко их. Ведь они жили здесь веками, а сейчас их жилье разрушалось и им надо было начинать новую жизнь и на новом месте. На полигоне были оборудованы площадки для посадки вертолетов. На одну из них мы совершили посадку и приступили к работе. На первой точке работали около двух часов. Решив все вопросы, мы перелетели на вторую точку. Поднялся сильный ветер, а это могло привести к срыву полета. Мы торопились. На второй точке проработали еще около двух часов. Ветер несколько стих и мы благополучно возвратились в расположение штаба корпуса. Старший полковник Ай пригласил нас на обед.
Пообедав, мы рассмотрели по карте дислокацию соединений и частей корпуса, вопросы боевой и мобилизационной готовности и хода боевой подготовки. По всем этим вопросам были даны конкретные рекомендации. Они были приняты благожелательно. Пришлось сделать замечание по вопросу нарушения режима секретности. На ЦБУ никого из дежурных не оказалось. Оно было открыто, а в небольшой нише находились планшеты с картами, в том числе и с картой дислокации соединений и частей корпуса. В наших понятиях это было недопустимо, но вьетнамские товарищи относились к этому спокойно.
Пребывая в штабе корпуса, мы узнали, что командование уделяет большое внимание обустройству войск и созданию условий для хранения и обслуживания техники. Оказалось, что части и соединения этого хозяйства имеют свои кирпичные заводы, печи для обжига извести, производства черепицы, свои пилорамы и другие источники строительства. Трудности были с цементом и углем для обжига кирпича, черепицы и извести. Мне очень импонировало такое отношение к обустройству войск и я доброжелательно отметил их усилия, высказал мысль, что без обустройства войск и создания хорошей учебно-материальной базы нельзя рассчитывать на высокую боевую готовность, успехи в боевой подготовке и укреплении воинской дисциплины. В ответ и. о. командующего корпусом Ай заявил, что в одном из дивизионов была плохая дисциплина, а когда его обустроили, все стало на свое место.
С утра следующего дня я готовился к выступлению перед секретарями наших партийных организаций, которые были собраны на трехдневный семинар. Надо было все продумать и сказать самое важное и самое нужное. Мне хотелось со всей силой подчеркнуть важность скромности нашего поведения, уважения достоинств и чувств вьетнамских товарищей, необходимость учета их опыта работы и опыта ведения боевых действий в течение 36 лет. Отмахиваться от него, говорить, что это партизанские методы было просто неразумно и оскорбительно для наших друзей, а подобное мнение бытовало и его надо было развеять.
К 18.00 поехал выступать на семинаре. Перед началом генерал-лейтенант Павлов Петр Кузьмич познакомил меня персонально с каждым его участником. Возможно, это и не нужно было делать. Выступал 1 час 20 минут. Слушали внимательно. Я понимал, что каждому хотелось в какой-то степени изучить меня. Не придерживаясь текста, я вкладывал в свою речь то, что мне хотелось сказать им в смысле определения их поведения.
По плану 8 сентября на АН-12 полетели в Камрань. Летели 2 часа 30 минут. Погода была облачной и до Дананга земля не просматривалась. Я думал о предстоящей встрече с вьетнамскими товарищами, о Камрани. Мне сказали, что командующий 4-ым военным морским районом обязательно построит почетный караул, а это меня никак не устраивало. Вообще я никогда не любил этой парадности, да и к чему она. Вскоре открылась земля и я смотрел на многочисленные квадратики земли, почему-то не зеленого, а глинисто-белого цвета. Она не была похожа на землю в районе Ханоя. Неужели она не плодородная? Зачем тогда ее обрабатывают, затрачивают столько сил? Ответа не находил. Мои товарищи, летевшие в кабине самолета, строили догадки, что первый урожай собран, и поэтому они не зеленые. Возможно и так. Вскоре появился полуостров Камрань. Он был внушительных размеров, вытянувшись с севера на юго-восток. Вокруг Камрани еще несколько островов различной величины. Полуостров Камрана был весь в дорогах, как в паутине. Мне сказали, что их построили американцы, вложив в оборудование базы более 5 миллионов долларов. Зайдя с запада, самолет приземлился на прекрасном аэродроме с длиной полосы более 3000 метров. Нас уже ждали, выстроившись в одну шеренгу, командование 4- ым ВМФ и начальником ПМТО нашей базы капитан 1-го ранга Любимов Александр Владимирович со своими товарищами. Поздоровавшись с и. о. командующего 4-го ВМФ старших полковников Ле Дык Нье и остальными товарищами, мы поехали в расположение штаба ВМФ. Там уже стоял почетный караул, и мне ничего не осталось делать, как принять рапорт, обойти строй почетного караула, поздороваться с ним, и затем ознакомиться с руководящими товарищами ВМФ, стоявшими левее почетного караула. Затем нас пригласили в зал, где уже стояли столы с накрытыми приборами для чая.
Необходимо было, прежде всего, обговорить возникший внезапно вопрос о заходе наших кораблей. В ходе обмена мнениями выяснилось, что никто из командования ВМФ этот вопрос не поднимал, да и заход кораблей был очень редким - за 1,5 года заходило всего лишь 14 судов и то 6 тз них с грузами для СРВ. Но для большей убедительности я потребовал точно установить, какие корабли заходили, их наименования, время стоянок под разгрузкой и кому предназначались эти грузы. Так и было сделано. Теперь у меня была возможность дать принципиальный ответ генерал-лейтенанту Фунг Тхе Таю на его заявление. Но меня интересовал не только этот вопрос. Надо было все изучить, взвесить, дать определенные указания. Вторую половину дня я и уделил этому внимание, изучив все объекты и то, что намечалось к строительству.
Мы прибыли к причалам. Из 6, положенных по плану, было только три. Возле них стояли наши суда. Меня пригласили на них для встречи с личным составом. Я в душе был рад встретиться с экипажами судов. Ведь они несли службу далеко от Родины и им хотелось встретиться здесь с советскими людьми.
Стемнело, и мы поехали по приглашению вьетнамских друзей на ужин. За ужином ели кальмаров, раков и еще какие-то дары моря. Было душно и есть не хотелось, но не будешь же обижать друзей. Разговор происходил в узком кругу и невольно перешел к обсуждению проблем. Ле Дык Нье жаловался на плохую связь, отсутствие транспорта и другие вещи, явно рассчитывая на мою помощь. Обещать что-либо я не мог, кроме как доложить вьетнамскому руководству о положении дел.
После ужина капитан 1-го ранга А. Любимов решил пригласить нас в парную. Желания особого не было, да еще после ужина, но мы были все вспотевшие и хотелось смыть пот и освежиться. В бане, построенной руками наших офицеров была русская и финская парная, а также душевые. Я не любитель париться и, сделав один заход в парную, принял душ.
Затем зашли в бассейн. Он был прямо на улице. Вода не слишком прохладная, но все же освежила. Было приятно 10-15 минут побыть в бассейне. Надо было возвратиться в гостиницу и отдохнуть. Подъем наметили на 5.30, затем завтрак и поездка в Нячанг, где дислоцировались военно- техническое морское училище, училище связи и летно-техническое училище. Нячанг в 50 км от Камрани и не использовать такую возможность я не мог, тем более с процессом подготовки офицеров в училищах было далеко неблагополучно, не хватало квалифицированных преподавателей с высшим образованием, слабая учебно- материальная база, некомплект техники, малое количество транспортных машин и т. п. Я всегда придавал особое значение училищам. Ведь именно они закладывают основу подготовки офицерских кадров, а следовательно, основу успехов вооруженных сил любой страны.
Нячанг - один из лучших курортных городов СРВ, чем-то напоминает наши Гагры. От Камрани до Нячанга по побережью моря сплошная улица в 50 км. На дороге рисовая солома, по которой проезжают машины, обмолачивая колосья риса. Кое-где она уже убрана и небольшие бурны риса сушатся на полотне дороги. Много деревьев с
