Снова хлопок - предметы внутри корабля ведут себя спокойно. Теперь опять чистая невесомость! Автомат- интегратор выключил двигатель, как только корабль набрал заданное приращение скорости.
Надо ввести в автоматику новые данные, чтобы выполнить разворот на гироскопах, после которого двигатель будет выставлен в новом направлении. Берталан манипулирует с устройством для ввода данных. Вижу цифры, проверяю их. Да, все верно.
- Правильно выставил, можно включать ввод!
Включили. Еще один автоматический разворот. Корабль с той же угловой скоростью идет в заданном направлении. Стоп! Разворот окончен.
Контролируем по транспарантам: корабль вновь стоит неподвижно, его держат гироскопы. Ждем момента очередного запуска двигателя.
При этом, втором запуске двигатель должен работать меньше, чем при первом. Но, как и раньше, нужно строго выдержать время включения. Заданный импульс отмерит интегратор.
Снова слышим за спиной хлопок, опять ожили предметы. Двигатель работает устойчиво, корабль не шелохнется!
Тишина. Автомат-интегратор определил: корабль набрал заданную скорость. На сегодняшний день маневры закончены. Мы очень устали. Но надо еще дождаться сеанса связи и доложить на Землю. Она пока не знает, как прошли маневры.
Слышу знакомый голос 'девятнадцатого-первого' - это дежурный, сменный руководитель полета, с которым мы долгое время работали вместе.
- Как у вас дела?
Докладываем:
- Маневры выполнены. Время работы двигателя - расчетное. Момент включения двигателя соответствует указаниям. Все нормально на борту, все хорошо...
На Земле пауза. Потом тот же голос сообщает:
- Вам разрешается спать до тринадцати часов двадцати минут.
Вот те на - это же на полтора часа меньше, чем по программе! Почему?.. Пояснили:
- Может быть, понадобится дополнительный маневр. Баллистики еще ничего не сказали, будет видно позже...
Про себя думаю: не нужно больше никакого маневра! Я сам бывший баллистик, могу разобраться...
В свое время, до зачисления в отряд космонавтов, я немало поработал в области коррекции траекторий. Правда, приобщился к этой интереснейшей тематике после немалых мытарств и хлопот: распределили меня, выпускника МАИ, на предприятие, вовсе не занимавшееся космической проблематикой. В околоземном пространстве летали уже два наших спутника, а я еще только мечтал о работе на космос. Наконец стараниями бывших сокурсников меня приняли в отделе кадров предприятия, которым руководил С. П. Королев. Побеседовать со мной вышел высокий стройный человек в очках. Спросил, что я знаю о ракетных двигателях, поинтересовался темой дипломной работы, потом попросил показать приложение к диплому со всеми итоговыми оценками.
- Ладно, подходишь нам, берем,- сказал он. Это был Константин Петрович Феоктистов, один из создателей гагаринского 'Востока'.
Вскоре меня вызвал к себе начальник отдела Михаил Клавдиевич Тихонравов.
- Вы механикой интересуетесь? - спросил он. - Хотите заниматься механикой космических полетов?
Так я и стал заниматься выбором орбит, траекторией межпланетных автоматических станций, пришлось совместно с сотрудниками Института прикладной математики АН СССР, которым руководил тогда М. В. Келдыш, работать над созданием теории коррекций.
Защитил диссертацию на эту тему, опубликовал ряд статей в журнале 'Космические исследования', а впоследствии обобщил материал совместно с Александром Алексеевичем Дашковым в монографии 'Межпланетные полеты'. Книга эта о космических орбитах - околоземных и уходящих к далеким уголкам Солнечной системы, об измерениях траекторий, о различных методах их коррекции. Солнечная коррекция, лунная вертикаль, специальные способы коррекции с экономией ракетного топлива - вот обширный набор методов, которые можно использовать не только при полетах к другим планетам, но и при маневрах на околоземной орбите...
Я, признаться, не разделял сомнений Центра: орбиту перед коррекцией определили точно, в этом я уверен, потому что все прошло штатно. Маневрировали тоже отлично, как по писаному!
Тем не менее сменный руководитель полета осторожничает:
- Не будем торопиться, измерения покажут, может быть, все-таки понадобится...
Что ж, значит, вставать надо на полтора часа раньше: поспим только шесть часов. Утро, как говорится, вечера мудренее...
Ставлю будильник и, конечно, ошибаюсь. Кручу не ту ручку. Да, устал! Придется делать коррекцию часов: они теперь показывают неправильное время. Вот ведь какая штука! Пока выполняли маневры - а эта работа ответственная, важная,- не было никаких ошибок.
В такие минуты всегда перепроверяешь себя, ту ли команду собираешься отдать, ту ли кнопку нажать. А вот такие чепуховые мелочи, вроде будильника, уходят на второй план.
Разворачиваем спальные мешки в бытовом отсеке. Чисто, удобно, хорошо. Правда, сейчас тесновато - мешает оборудование, которое мы везем на орбитальную станцию. Поэтому натягиваю мешок между входным люком и противоположной стеной, а Берталан - между полом и потолком.
Можно отдыхать. Блаженство! Принимаем - на всякий случай - по таблетке снотворного: надо постараться приглушить многочисленные впечатления первых часов па орбите, выспаться с гарантией. Ведь завтра очень, очень важный этап - стыковка...
ГЛАВА IV
ЯВЛЕНИЕ 'ОРИОНОВ' 'ДНЕПРАМ'
Есть стыковка. - 'Поспешай медленно!' - Акробатика вокруг люка. - Чем пахнет космос? - Каравай на живую нитку. - Космическое застолье. -'Контрабандный' укроп. - Что нового в 'греческом зале'? - Делаем, вид, что спим.
'Заря': Ребята, 'Орионы'! По сближению есть вопросы?
'Орион-1': Вопросы? В принципе нет!
'Заря': Еще раз напоминаю: будете подходить снизу!
'Орион-1': Ясно.
'Заря': Будем работать не торопясь, как обычно... Станцию не наблюдаете?
'Орион-1': Нет пока.
'Днепр-1': Мы наблюдаем 'Орионов' по телекамере! Точка находится на одну клетку выше и на одну вправо от перекрестия.
'Заря': Идем по программе, все штатно...
'Орион-1': Дальность - пять километров, скорость - тринадцать метров в секунду, боковая скорость линии визирования - в районе нуля...
'Орион-2': Разворачиваемся в зону торможения.
'Орион-1': Двигатель отработал четырнадцать секунд в зоне торможения. Скорость - пять метров в секунду.
'Заря': Принято.
'Орион-1': Боковая - порядка пяти сотых градуса в секунду.
'Заря': Принято.
'Орион-1': Скорость - пять, дальность - тысяча шестьсот метров.
'Заря': Подтверждаем...
'Днепр-1': Наблюдаем вас, 'Орионы'! Дальность - сто шестьдесят метров, скорость - ноль шесть метра в секунду, боковые - порядка ноль три.
'Орион-1': Дальность - сто, скорость - ноль пятьдесят пять, боковые порядка ноль три.
'Заря': 'Орион', как наблюдаешь огни относительно перекрестия?
'Орион-1': Огни на клетку выше перекрестия. Нижний огонь даже меньше.
'Заря': Все идет нормально. Дальность - восемьдесят шесть метров. Идете без крена. Все отлично.
'Орион-1': Вот сейчас видим хорошо! Огни на клетку левее перекрестия, на полклетки выше. Дальность - пятьдесят, скорость - ноль пять.
'3аря': Принято.
'Орион-2': Хорошо наблюдаем! Выбрали широкий объектив.
'Заря': Дальность - тридцать.
'Орион-2': Все данные станции в норме, корабля - тоже.
'Заря': 'Днепры'! Как наблюдаете 'Орионы'?
'Днепр-2': Хорошо наблюдаем. Без замечаний.
'Заря': Принято. Дальность - пятнадцать метров! Наблюдаем работу двигателей.
'Днепр-1': Погасили боковые. Ждем касания. Касание!
'Заря': Принято.
'Орион-1': На борту порядок.
'Днепр-1': У нас тоже.
'Заря': Принято.
'Орион-2': Контролируем давление в СА и БО. Без изменений.
'Заря': Принято. Запас у вас, 'Орионы', остался - девяносто три килограмма. Хорошо, что экономили.
'Орион-1': Старались. Поздравляем! Идет выравнивание.
'Заря': Мы тоже его наблюдаем по телевидению.
'Орион-1': Горит транспарант: 'Состыкованы электроразъемы'.
'Заря': Принято.
'Орион-2': Прошло шесть минут тридцать девять секунд.
'Заря': Процесс идет нормально...
'Заря-19': От имени всего коллектива поздравляем вас с успешным завершением этой сложной и ответственной операции. Здесь много гостей, много специалистов. От их имени я хочу поздравить вас и пожелать вам успешной работы уже в
