голова, но парень оказался живучим. Врачи не давали шансов на его полное выздоровление, тем не менее он приходил в себя и в короткие минуты просветления давал показания.
Сыщики узнали, что в дом к Иванову под вечер заявились трое и представились милиционерами. Один был рыжебородый, с ним молодая черненькая симпатичная женщина и еще один, внешность которого Иванов-младший описать не мог, ничего приметного в нем не было. Они сказали, что будут производить обыск. И в дальнейшем вся процедура была точно такой же, как и на хуторе Поздняка. Жертв связали, требовали сказать, где они хранят ценности. А потом рыжебородый стал бить каждого обухом топора по голове. И снова были мольбы, крики. Но он не слушал, а вершил свое черное дело. Женщина выносила из избы узлы с вещами.
Самое же главное, что сын Иванова рассказал о том, какая на них была одежда. Он же назвал и часть из похищенных вещей. От вещей тянулась ниточка к рынкам. Значит, можно выйти на человека, предлагавшего их к продаже.
И тут новая трагедия. В Бородинской волости Можайского уезда Московской губернии преступники напали на хутор крестьянина Соловьева, начисто ограбили его, а пятерых домочадцев убили.
Обстановка в Подмосковье в целом становилась тревожной. Кто знал, в каком селении вечером появится эта страшная троица. Крестьяне решили объединиться в дружины и по вечерам устраивать дежурства. Но желающих дежурить оказалось мало. Тогда было решено вооружиться, на ночь семьям объединяться и наглухо запирать все двери. Страх поселился в сознании людей. Многие крестьянские семьи бросали дома и с небольшим скарбом потянулись в Москву. Более того, железнодорожники, которые дежурили на пустынных полустанках, отказывались в одиночку нести службу. Доходило до того, что некоторые просто заколачивали свои служебные будки, покидали небольшие домики с приусадебным хозяйством и уходили в большие селения.
На совещании московских оперативников подводились итоги розыскных мероприятий, обсуждался сбор вещественных доказательств, рассматривались все детали возможной операции по поимке банды. Три человека - двое мужчин и одна женщина, внешность и деяния которых уже были досконально изучены, уже несколько месяцев держали в напряжении все столичное управление, не давали покоя провинциальным сыщикам. Ясно было одно- без широкого привлечения милиционеров из других губерний, без разъяснительной работы среди населения, без посылки на места столичных сыщиков положительного результата добиться будет трудно. И тогда начальник отдела управления Московского совета В.Л.Орлеанский предложил разослать циркулярное письмо с описанием происшедших преступлений в Подмосковье, о проводимых расследованиях и с требованием направить в МУУР все имевшиеся данные о схожих преступлениях. Письма были направлены во все крупные губернии, и прежде всего в Курскую и Смоленскую, где могли прятаться бандиты. В них сообщалось о том, какие меры принимает Москва, говорилось о необходимости повышения бдительности, о привлечении населения к работе по обнаружению бандитов, об активизации наружного наблюдения. Все, что было связано с этой неуловимой бандой, относилось к разряду чрезвычайных происшествий. И расследование этих ЧП поручалось не только самым высоким начальникам в МУУРе, но и руководителям самих губерний. Кроме того, в обращении высказывалась просьба сообщать в столицу о похожих преступлениях, особенно таких, когда людей убивали тяжелым тупым предметом типа топора по голове. Появился даже термин - 'порубка'. Все виды порубок должны были браться на заметку и телеграфироваться в Москву.
И в самом деле, через некоторое время в Московское управление угрозыска начали поступать донесения-ориентировки. Эти ориентировки изучались, и после того как руководство убеждалось в серьезности излагаемых происшествий, в те места направлялись специальные московские агенты с заданием - досконально изучить каждое уголовное дело об убийствах семей, сравнить с похожими в Москве, собрать вещественные доказательства, опросить свидетелей и, главное, выйти на след самой банды. Ведь она должна была где-то скрываться. У нее должна быть 'блатхата', куда свозились краденые вещи. Информация от агентов была очень важной, и сам засыл агентов можно было сравнить с широко забрасываемой сетью. Тем самым возник реальный шанс к ускорению расследования этого масштабного дела.
И надо сказать, что в отчетах агентов появились очень важные сведения. Так была составлена карта передвижений банды. Ее маршрут выглядел следующим образом: Смоленская губерния, Курск, Курская губерния, затем Москва и Московская губерния, снова Смоленская губерния и затем Московская губерния, опять Курская губерния - другими словами, центральная зона, в которой буквально кружили эти преступники. С учетом того что банда, по всей видимости, зарождалась в Смоленской губернии, там произошли первые грабежи и убийства, туда направили самых опытных оперативников.
А между тем банда продолжала действовать. Котов и его сподвижники объявились в Курской губернии. Выискивали подходящую кандидатуру. И нашли. В Боровском уезде выследили семью хуторянина Лазорева, который показался им вполне зажиточным человеком, имел работника. Семья, правда, оказалась большой - шестнадцать человек. Посовещавшись, решили действовать. С наступлением вечера налетчики ворвались в дом и под угрозой оружия заставили всех собраться в одной комнате и лечь на пол. А потом началась кровавая вакханалия. Все шестнадцать человек были связаны, избиты и зверски зарублены. Из дома исчезли носильные вещи, кое-какие предметы, представлявшие материальную ценность, небольшие сбережения и иконы.
Местные милиционеры, прибывшие на место преступления, сразу определили, что действовали те самые преступники, которые объявлены во всеобщий розыск. Однако попытки найти их по горячим следам опять ни к чему не привели.
А преступники направились в свою родную губернию - в Смоленскую. Но в центр заезжать не стали, а остановились на подступах, в Гжатске. Избавились там от части вещей и покинули город. Они избегали центральных мест. Куда сподручнее было, как они убедились, находить жертвы на отдаленных хуторах. Хоть и добыча не всегда оказывалась полноценной, зато шума меньше. И главное, после очередной 'порубки' спокойно покидали место преступления. Были уверены, что в погоню за ними сразу никто не отправится. Милиционеров в округе не видно, а местные - так, посудачат да перестанут. Там же, в Гжатске, к ним присоединился молодой парень, выходец из одной деревни Сычевского уезда, девятнадцатилетний Иван Крылов. Он же и навел Котова на хутор семьи Яковлева, расположенный возле станции Батюшково.
Хутор им приглянулся. Хоть и небогатый, но ладный, в хозяйстве есть лошадь, значит, и деньги водятся. В семье, они насчитали, всего пять человек. И одна молоденькая дочка, лет пятнадцати. Все с нетерпением ждали вечера. И как только солнце скрылось за гребнем леса, постучались. Ничего не ведавшие хозяева открыли дверь. Яковлев впустил незнакомцев, представившихся заблудившимися губернскими начальниками - им бы ночь переждать. А дальше все развивалось по тому же сценарию. Все жертвы были связаны и уложены на пол. Затем начался допрос, где деньги, золото. И снова крики, мольбы о помощи. Ничего не подействовало. Молодую девушку перед убийством изнасиловали. А потом в ход пошел топор.
Уезжали на подводе поздно ночью, торопились скрыться до рассвета, у них возникло какое-то необъяснимое нервозное состояние.
Бандиты торопились не зря. На этот раз смоленские сыщики сработали быстро. Проинформировали Москву и приступили к поискам убийц, расспрашивая местных жителей.
А из центра на помощь уже спешил Алексей Панов, тот самый, который непосредственно занимался поисками банды. Он раздал описание местным милиционерам и местным властям. На месте преступления обнаружил грязный рваный пиджак, который, скорее всего, забыл один из преступников. По размерам он мог принадлежать юноше. Панов с помощью местных жителей попытался 'прочитать' следы подводы и определил ее направление - в сторону Смоленской губернии.
Панов отправился в Гжатск, куда прибыл еще один посланец из Москвы В.Т. Степанов, специалист по раскрытию тяжких преступлений. Они вернулись на станцию Батюшково, осмотрели избу. Им помогал в этом сын убитого, молодой Яковлев, который перечислил украденные вещи. Он же сказал, что рваный пиджак не принадлежал ни одному из членов семьи Яковлевых, подтвердив догадку о том, что в их руках важная улика.
И вот тогда возникло решение организовать погоню за убийцами: по расчетам далеко уйти они не могли, остановятся в одной из близлежащих деревень.
Степанов решил взять инициативу в свои руки. Видя, что следы подводы идут к Смоленску, а впереди только деревни Сычевского уезда, Степанов рискнул - вместе с сыном убитых Яковлевых отправился за
