подумав, что это шутка. Так вот, встречать их огнем. Снайперам засесть на самые высокие точки и бить на поражение. Пусть принимают нас всерьез, - сказал я.
- Да сейчас начнется бодяга.
- Тогда иди, укрепи участок ворот и проходной.
- Слушаюсь.
Скрипченко ушел, прихватив двух боевиков. Майка села на стол, а гражданский стал прокручивать записанную Майкину речь в эфире.
- Неужели вы взорвете станцию? - вдруг спросил он.
- Взорвем, - вместо меня ответила Майка.
- Это же ужас. Сколько людей погибнет, целые поколения будут болеть, вымрут города, поселки.
- Заткнись, лучше делай свое дело. Ради идеи сделаем все.
Стрельба началась через часа три. Я помчался к проходной. Ко мне выскочил возбужденный Скрипченко.
- Как мы их... Как дали, так первые ряды сразу легли.
- А сейчас что?
- Отошли. Мы вообще-то много захватили патронов, гранат?
- Думаю на месяц осады хватит.
- ПНВ есть?
- Штук десять. На ночь для часовых вполне хватит.
Через пол часа меня позвали на проходную опять.
- Там с белым флагом, - сказал мне боевик.
Я выглянул в разбитое окно. Три человека, помахивая белым флагом, шли к нам.
- Примем их здесь во дворе.
Во двор вошел полковник в милицейской форме и двое гражданских: женщина и мужчина с телекамерой в руках.
- Кто старший, вы? - начал нахально полковник. - Что здесь такое происходит?
- Господин полковник, если вы пришли, под белым флагом, разговаривать в таком тоне, то мы вас выкинем пинком от сюда. Либо сразу убирайтесь, либо говорите, что вам надо.
- Вы понимаете, что вы делаете?
- Короче. Мы все понимаем. Лекций не надо. Что вы хотите?
- Срочно освободите станцию.
- Оказывается у вашего начальства нет мозгов. Мой вариант, убирайтесь от сюда и сейчас же. Будете стрелять, мы сделаем выброс и загрязним всю местность вокруг. Будете наступать, мы взорвем станцию, тогда сами пожалеете, что лишились ума в переговорах. Катитесь от сюда.
- Можно мы останемся с вами? - робко спросила женщина. - Мы американские журналисты. Вот наши документы.
- Нет. Все вон. Наши требования изложены ясно, так что освещайте события там.
- Но можно вам задать хоть пару вопросов?
- Можно.
- У вас здесь все смертники, готовые умереть?
- Да мы подобрали именно такой контингент.
- Вам не страшно, что после вас пол России, Финляндии и других государств вымрут.
- Нет. Если правительство и президент, ценят родину, они пойдут на все уступки. Если нет, то пусть правят пустыней.
- Вы не подскажите ваши данные. Имя, фамилия.
- Это уже третий вопрос. Интервью закончено. Идите обратно.
Они безропотно вышли. И вскоре белый флаг стал удаляться по шоссе.
По телевизору изменений нет на всех каналах радостная жизнь. К вечеру нас обложили в кольцо. Мы стали замечать бронетранспортеры, орудия, пехоту, ОМОНовцев и других военных.
- Майка, выволоките динамики в окна и на всю мощь предупреди, если будут наступать, - сделаем сброс. Скрипченко, найди нашего кривого физика, пусть перекроет клапана и поднимет давление пара в контуре. Если эти сволочи ни чего еще не поняли, надо их быстро привести в чувство.
Мои помощники уходят, я с тревогой смотрю в темноту. Грохнул, выстрел, понеслась автоматная трель. Вдруг раздался мощный голос динамиков.
- Обращаемся ко всем солдатам и офицерам, которых бездумно бросают на штурм атомной электростанции, - стрельба затихла. - Солдаты и офицеры, надо понимать даже с военной точки зрения, что вы делаете. Один ваш снаряд, одна ракета могут привести к трагедии, где пострадаете в первую очередь вы, а потом прибрежные города и поселки. Неужели вам не жалко свой народ, свою родину. Если вы пойдете на штурм мы сделаем предупредительный радиоактивный сброс и тогда, даже если вы и побежите обратно, то вам все равно придется гнить в больницах всю оставшуюся коротенькую жизнь. Если вы и этого не поймете, то мы взорвем станцию и все погибнет вместе с нами и вами. Думайте, что вы делаете.
Ночь уже не стреляет, она звенит тишиной.
Под утро радиоэлектронщик поймал радиостанции Финляндии, Швеции и Литвы, там началась паника, а у нас тишина. Звенит колокольчиком программа 'утро', последние события в мире обходят нас стороной. Я пришел в пультовую по зданием управления.
Послушайте, - обратился я к электронщику, - можно прорваться на первый канал или НТВ?
- Увы. Мы только тянем на пятый канал.
- Тогда без конца врывайся и через каждые пол часа крути Майкину речь.
Мы так и делаем, но после нас выступают дикторы и сообщают, что хулиганы получили техническую возможность прорываться на пятый канал, просят не паниковать, так как их скоро поймают.
- Ничего, скоро будет и у них паника.
Пока солдаты штурмом брать АЭС не собирались и эта передышка, наконец, принесла пользу. Нам позвонили по телефону из правительственной канцелярии. Какой-то тип пытался выяснить обстановку. Майка четко повторила свою программу. Там просили подождать и... началось. Звонили депутаты, министры, непонятные секретари, военные. Все прежде всего предлагали образумиться. Майка спокойно разъясняла наши требования. В 16 часов позвонил премьер-министр. Теперь с ним разговаривал я.
- Я не верю, - сказал он, - что есть еще люди способные не любить свою родину.
- Вы говорите, наверно, про себя и про нас. У нас с вами есть что-то общее. Вы бездарно руководите Россией и доводите ее до гибели, я пытаюсь сделать это сразу при помощи теракта.
- Вы безумны.
- Вы бездарны.
Трубки положены. Майка в восхищении проводит по моему плечу рукой.
- И где тебя только наши выкопали?
- В тюрьме...
В 20 часов наконец страна официально по ТВ узнала, что террористы захватили АЭС и предъявили требования властям. Началась паника...
Под утро к нам с белым флагом прибыла делегация на двух легковых машинах. Откормленные господа в дорогих костюмах и два журналиста пытались нас образумить. Пришлось их выгнать. Потом прибыл боевой генерал с полковником.
- Три часа на размышление, - рявкнул он, - потом всех уничтожим.
- Катись отсюда. Мы тебе устроим баню.
Но через три часа действительно началось. В воздухе появились вертолеты, на штурм пошли десантники. Началась пальба. Несколько десантников свалились на крышу турбинного зала.
- Скрипченко, - кричу по радиостанции. - Давай, сброс. Я на крышу добивать дураков.
Только откинул люк на крыше, как на меня из-за трубы вентиляции вылетел солдат. Он сам не ожидал, что здесь лестница и его пришлось прихлопнуть прямо выстрелом в лоб. Кто-то налетел сбоку. Теперь я вспомнил, что когда-то был чемпионом. Этого самоуверенного спеца в две минуты с переломанными шейными позвонками уложил на черную смолу крыши. Вдруг раздался дикий рев, пронесшийся над ближайшими деревнями и городками. Огромное облако вырвалось над крышей и стало расплываться на ветру. Я скатился в люк и захлопнул железную крышку. В машинном зале операторы и боевики стояли заткнув уши. Рев противно лез через кожу. Через пять минут наступила звенящая тишина. Кто-то теребил меня за рукав. Я ничего не слышал и тряс головой. Наконец звук прорвался ко мне.
